Обман - Малков Семен (прочитать книгу .txt) 📗
— Хорошо, мамочка, приеду. Привезти что-нибудь вкусное?
— У меня все есть, — заверила его Светлана Ивановна и добавила: — Постарайся приехать не позже двух, а то вечером могут зайти коллеги из театра.
Покончив с наиболее важными служебными делами, Петр отправился на Патриаршие пруды и, к удовольствию матери, прибыл в назначенное время.
— Мой руки и садись за стол, — бросила она ему, выглянув из кухни. — За обедом и поговорим.
Вера Петровна, славившаяся своей стряпней, научила и свою дочь неплохо готовить. На столе красовались салат с крабами и заливной карп — те блюда, которые у нее получались лучше других и которые, как она знала, сын больше всего любил.
— Ты хоть и обедаешь в лучших ресторанах, но такого там не найдешь, — с довольным видом сказала Светлана Ивановна, когда Петр уселся на привычное с детства место у окна. — Ведь у карпа нужно все косточки вытащить, а им лень. Думаю, не откажешься принять немножко для аппетита, — улыбнулась она, ставя на стол графинчик с домашней настойкой. — Не на своей же приехал?
— За рулем водитель. Но один пить не буду, — тоже с улыбкой ответил Петр.
— Ладно, поддержу, — весело согласилась мать. — Я вообще стала вести себя предосудительно. Вот решила пойти против мнения мужа.
Видя, что сын глядит на нее с недоумением, Светлана Ивановна объяснила:
— Ты, Петя, привык к тому, что я всегда и во всем поддерживаю папу. Делаю это, поскольку, сам знаешь, какой он у нас умный и благородный, никогда не идет на сделку с совестью. Но на этот раз я с ним не согласна!
Петр удивленно молчал, и она, налив ему и себе по рюмочке ароматной настойки, продолжала:
— Папа, как всегда, рассуждает правильно. Согласно своим принципам. Но сердце мне подсказывает, — печально взглянула на сына, — что по отношению к Даше он не прав. Хочу знать, что думаешь ты?
— И я думаю так же, — с подавленным видом признался матери Петр. — Папа осуждает ее, не зная всего, что случилось. Он не ведает, в чем истинная причина, по которой Даша подала на развод.
— Он знает, что ты ей изменил. Не могу понять, как ты мог совершить такое? — невесело произнесла Светлана Ивановна. — Папа считает, что это можно простить, хотя я иного мнения.
«Стоит ли ей знать всю правду? Что это даст? — мысленно колебался Петр, но его честная натура взяла верх. — Открою все как есть, чтобы не обманывалась!» — решил он и, потупившись, сказал:
— Думаю, Даша мне это простила бы, мама. Но вот то, что произошло потом, намного хуже. Из-за этого она решила от меня уйти!
— А что произошло потом? — с округлившимися глазами испуганно спросила Светлана Ивановна. — Неужто ты еще чего-нибудь натворил?
Нет, мамочка, это был удар судьбы! — подавленно объяснил Петр. — После выкидыша врачи объявили Даше, что она не сможет иметь детей.
Светлана Ивановна была поражена и сразу как-то сникла.
— Так вот оно в чем дело, — печально произнесла она, своим чутким сердцем осознав беду, постигшую невестку, и глубину ее горя. — Утешить ты ее, конечно, не смог?
— Я пытался, но все было бесполезно, — с безнадежным видом ответил Петр. — Даша ведь знает, как папа мечтает о продолжении своего рода, и считает, что он не примирится, если у нас не будет детей.
Возникло напряженное молчание, поскольку Светлана Ивановна теперь уже ясно сознавала всю тяжесть сложившейся ситуации и ее безысходность.
— Хочу, чтобы ты знала, мама, — нарушив затянувшееся молчание, признался Петр. — Несмотря ни на что, я продолжаю любить Дашу и во всем происшедшем виню только себя! Не думаю, что буду счастлив с другой женщиной.
Светлана Ивановна не ответила, и он добавил:
— Ты понимаешь, что Даша права. С папой возникнет проблема, если она не сможет родить. Но ведь не я один могу продлить наш род? Это сделают Оленька и Надя. А Оленьку мы найдем, не сомневайся!
— Может, ты и верно рассуждаешь, Петенька, — выйдя, наконец, из задумчивого состояния, откликнулась Светлана Ивановна, — однако папа вряд ли примирится с отсутствием наследника по мужской линии. Но я теперь твердо знаю одно: осуждать Дашеньку он не имеет права! Она ни в чем не виновата.
— Вот и я так считаю! Ну сама подумай: а что было бы, если у вас с папой родились одни дочки? Он ведь не бросил бы тебя из-за этого?
Мать и сын обменялись понимающим взглядом. Они были единодушны в оценке происшедшего и своем отношении к Даше.
После долгого перерыва Даша получила сразу два письма. Одно было от матери. В нем Анна Федоровна писала:
«Дорогая доченька! Мы с папой были очень рады твоей весточке, и особенно тому, что ты откровенно написала нам о своих переживаниях. С кем же еще ими поделиться, как не с самыми близкими людьми?
Известие о том, что у тебя новое увлечение, а быть может, и новая любовь, с одной стороны, нас, конечно, порадовало, но, с другой — все же озаботило. Радует, что это придаст тебе уверенности в своих силах и способности найти новое счастье. А огорчает, ты уж прости мать за откровенность, твоя поспешность и готовность броситься в объятия первого встретившегося достойного парня.
Не знаю, Дашенька, как далеко зашли ваши отношения, но мой материнский долг — напомнить тебе простую истину, о которой ты вполне можешь забыть в угаре горячих чувств. Я имею в виду достоинство и порядочность, которые должна сохранить женщина, если хочет, чтобы ее уважали. Не забывай, что ты венчана в церкви и пока еще не разведена! Если этот Боб тебя по-настоящему любит, то обождет, пока не станешь свободной.
Очень тревожит нас с папой и другое. Ты ведь сама нелестно отзывалась об американцах. Мы верим, что этот парень не такой, как они все, тем более в нем отчасти наша кровь. Но неужели, доченька, ты и вправду хочешь всю жизнь провести вдали от нас, от своей родины? Почему так низко себя ценишь? Ведь тебе мало равных и у себя дома! Почему считаешь, что, если разлюбила Петю, не найдешь свое счастье здесь, на родной земле?
Кстати, о Пете. Так получилось, что мы с ним встретились и поговорили. Он не собирается препятствовать разводу и твоему новому счастью. Но сказал, что любит тебя по-прежнему и во всем винит только себя. Говорит, что консультировался с лучшими специалистами, и они считают, будто твои дела не безнадежны, и он готов сделать для тебя все, если захочешь. Само собой, как и ожидалось, все обвинения с него уже сняты.
Подумай обо всем хорошенько, доченька! Ты ведь у нас умница. Главное, не сделай ошибки, оставшись жить на чужбине! Мы надеемся, что пребывание там — это временная работа, пока не восстановишь душевное равновесие. Все в нас противится тому, чтобы ты стала американкой.
В нашей жизни никаких перемен. Все мысли только о тебе. Желаем здоровья и всего самого доброго. Мама».
Чувства родителей, откровенно высказанные матерью, и их нежелание, чтобы дочь прочно связала свою жизнь с Америкой, были вполне предсказуемы и не вызвали у Даши удивления. Что ее поразило, то это перемена, происшедшая у Анны Федоровны по отношению к Петру. «Надо же! Неужели мама ему все простила? Наверное, это потому, что для нее он все же свой, а Роберт — чужак. Боится, и справедливо, что не вернусь в Россию. Интересно: что Пете сказали врачи?» — подумала она и впервые поймала себя на том, что рассуждает о муже без озлобления и обиды.
Второе письмо было написано Светланой Ивановной. В нем говорилось:
«Дашенька! Несмотря на то дурное, что произошло у вас с Петей, и твой скоропалительный отъезд в далекую Америку, я все еще считаю тебя женой своего сына. И буду считать до тех пор, пока вас не разведет суд! Казню себя за то, что слишком много внимания уделяла искусству в ущерб семье. Если бы не это, удалось бы избежать многих несчастий, в том числе и вашего разлада.
Пишу тебе, так как только вчера узнала от Пети о приговоре врачей и поняла причину твоего безнадежного отчаяния. И хотя теперь я полностью на твоей стороне, все же считаю, что ты роковым образом ошибаешься насчет моего сына. Он такой же мужественный и благородный, как отец, а Михаил Юрьевич, как бы ни мечтал о наследнике, не оставил бы меня, если бы Господь лишил материнства!
