Доминион - Сэнсом Кристофер (читать книги онлайн без сокращений TXT, FB2) 📗

– Ты, долбаный ублюдок! – крикнул он Сэму. – Какого хрена ты ко мне привязался?

Мартиндейл, размахивая кулаками, обрушился на них, но ему подвернулся не Сэм, а новый помощник. Фрэнк видел, как из носа у молодого человека брызнула кровь. Колпак слетел с головы, и санитар врезался в стену. Сэм сунул в рот свисток и издал долгую трель. Фрэнк стоял, окаменев, и смотрел, как Сэм сражается с Мартиндейлом, стараясь заломить ему руки за спину. Другие тоже смотрели: кто-то наблюдал, пара человек хохотали, а один юноша принялся прыгать и рыдать.

Выбежали с полдюжины санитаров. Мартиндейла повалили на землю, Сэм пнул его в спину. Остальных пациентов быстро загнали в корпус. Оказавшись в отделении, Фрэнк ухитрился просочиться в «тихую палату» и сел в кресло. Руки дрожали, искалеченная ладонь болела. Ему и раньше доводилось наблюдать, как пациенты ругаются и кричат, как их силком укладывают в кровать, но подобного насилия он не видел никогда. Итак, находиться здесь небезопасно, всякое может произойти. Фрэнк снова подумал об электрошоке, о том, что он может выболтать секрет. «Я это сделаю, – сказал он себе. – Я позвоню ему. Дэвид, помоги мне, пожалуйста».

Глава 10

В пятницу Дэвид ушел с работы в пять и спустился в метро на станции «Пикадилли». Кэрол спросила, не хочет ли он послушать еще один концерт на следующей неделе, и Дэвид согласился – ему было поручено держать кастрюльку на медленном огне, как выразился Джексон, поэтому они раз в месяц посещали мероприятия.

Он вышел в Сохо. Вечер был сырой и промозглый, на скользкой мостовой отражались неоновые огни рекламы: «Боврил»[9], «Спички „Английская слава“», «Австралийские вина „Эму“ к Рождеству». На узких улочках было людно: джентльмены из Сити, пижонистые сутенеры, типы в опереточных нарядах, солдаты в толстых шинелях, приехавшие на побывку из Индии или Африки. Проститутки в дверных проемах щеголяли прическами по немецкой моде – блондинистые косички, уложенные в кольцо за ушами. Навстречу прошел, шатаясь, пьяный чернорубашечник.

Дэвид нырнул в сырой переулок у кофейни, перешагивая через смятые сигаретные пачки и кучку собачьего дерьма. В кофейне сидела стайка мальчишек-подростков, которые глазели на проходивших мимо женщин поверх чашек, покрытых пенкой. У одного был намасленный кок, на несколько дюймов поднимавшийся над лбом. Как-то ночью в субботу пару недель назад чернорубашечники устроили налет на Сохо, переловили всех «джазовых мальчиков», которых смогли найти, и побрили им головы опасной бритвой. Но молодежь ничто не останавливало.

Зеленая дверь оказалась не заперта. Одинокая лампочка тускло освещала лестницу. С сырых стен шелухой сползала краска. Крупный мужчина средних лет, держащий в руке шляпу-хомбург, вышел из квартиры проститутки. Дэвид отошел в сторону, пропуская его. Потное лицо мужчины выражало удовлетворение.

– Лакомый кусочек плоти, – проговорил он мечтательно. – Лакомый.

Дэвид постучал в противоположную дверь. Наталия впустила его. Как обычно, на ней была старая блуза в пятнах краски; никакого макияжа, волосы, как всегда, растрепаны. Обычно она встречала его приветливой, теплой улыбкой, но сейчас была серьезна.

– Входите, – сказала она.

В просторной комнате было холодно, пахло краской. На мольберте стояла очередная картина: ветхие дома на крутой улочке, вдалеке большой прямоугольный замок. Как на всех городских пейзажах Наталии, люди на улицах были изображены с опущенными головами либо спиной к зрителю.

Джексон стоял у камина. Здоровяк выглядел встревоженным, губы его были плотно сжаты.

– Спасибо, что смогли прийти в неурочный час, – сказал он.

– Садитесь, пожалуйста, – обратилась Наталия к нему, указав на потертые кресла у огня. Зачастую она прибегала именно к такому, вежливо-формальному тону. В таких случаях ее акцент походил на немецкий, но стоило ей разволноваться, как он становился резче, а гласные делались более ровными и протяжными.

– Что-то назревает, – сказал Джексон слегка обеспокоенно. – Что-то по-настоящему важное.

– Джефф и Бордман не придут? – спросил Дэвид.

– Не сегодня, – ответил Джексон, смотря ему в глаза.

Дэвид судорожно вздохнул:

– Нас раскрыли?

Джексон мотнул головой:

– Нет-нет, не беспокойтесь. Это никак не связано с работой нашей ячейки. Тут кое-что другое, информация, поступившая с самого верха.

Дэвид оглянулся на Наталию. Та серьезно кивнула.

– Если точнее, дело касается одного человека, знакомого вам по Оксфорду, – продолжил Джексон. – Его зовут Фрэнк Манкастер. Это имя вызывает у вас какие-нибудь ассоциации?

– Да. – Дэвид озадаченно нахмурился. – Джефф тоже его знает.

Джексон явно удивился, потом посмотрел на Наталию.

– Ну конечно! Они ведь учились в одном колледже.

– Там об этом не подумали, – сказала женщина.

– Это может быть нам полезно, – заявил Джексон.

Дэвиду вспомнился Фрэнк, когда они сидели вместе с ним и Джеффом в оксфордском пабе: длинные темные волосы, как всегда, спутаны, узкое лицо – нервное и напряженное, шарахается от всего на свете.

– Что с ним стряслось? – спросил он тихо.

– Как понимаю, вы с Манкастером делили комнаты в Оксфорде, – сказал Джексон. – Были его лучшим другом.

– Пожалуй, так.

– Какой он?

– Странный, застенчивый. Боится людей. Мне кажется, у него было чертовски поганое детство. Но парень хороший, в жизни никому не причинил вреда. И еще у него есть привычка думать, он высказывает любопытные суждения, если его разговорить.

– Видимо, вы его защищали, – заметила Наталия.

– С чего вы взяли?

– Нам известно, что он обращался к вам за поддержкой.

– Неужели?

– Мы так полагаем.

– Он держался рядом со мной и Джеффом, входил в наш круг друзей. Когда мы поступили на госслужбу, Фрэнк остался в Оксфорде и стал научным сотрудником. Очень умный. – Джексон и Наталия внимательно слушали. Дэвид продолжил: – В последние годы мы с ним мало общались. Раньше обменивались письмами, но теперь только посылаем друг другу рождественские открытки.

Дэвид посмотрел на Наталию.

– Фрэнк умер? – вдруг спросил он.

– Нет, – ответила она прямо. – Но у него серьезные неприятности.

– Какие?

– Манкастер ведь был геологом, так? – спросил Джексон. – Вел научные изыскания в Бирмингемском университете?

– Да. Преподавательская работа не для него.

Джексон кивнул:

– Его отец погиб во время Великой войны, насколько мне известно, и их со старшим братом растила мать в доме близ Лондона. Оба учились в частной школе в Шотландии.

– Вы хорошо осведомлены, – заметил Дэвид.

– Но мы должны узнать еще больше, – сказала Наталия. – Нам нужна ваша помощь.

Дэвид глубоко вздохнул:

– Фрэнк мало рассказывал о своем детстве. Но я знаю, что его мать находилась под пятой у какой-то мошенницы-спиритуалистки.

– Что насчет старшего брата? – осведомилась женщина.

– По-моему, они с Фрэнком не ладили. Где-то в тридцатых он уехал в Америку. Тоже ученый. – Дэвид нахмурился. – Фрэнк избегал говорить о себе. В школе с ним произошел несчастный случай, он сильно покалечил руку, но никогда не рассказывал, как это было. Сдается, ему там приходилось несладко. Думаю, его травили.

– Многих мальчиков травят в частных школах, – с сомнением заметил Джексон.

– Тех, кто не может за себя постоять, – нетерпеливо перебила Наталия. – Бедный мальчик.

– Брат Фрэнка Манкастера – тоже ученый, физик, – продолжил Джексон. – Он стал гражданином США и в последние десять лет занимал видную должность в одном из лучших калифорнийских университетов. Его работа связана с американской программой вооружений. Не знаю, как именно, но что-то очень важное. – Джексон помолчал, чтобы Дэвид осознал сказанное, потом заговорил снова: – В октябре старая миссис Манкастер умерла, и Эдгар приехал на похороны. Нам известно, что дом их матери выставлен на продажу. Вероятно, Эдгару нужны деньги. Он недавно развелся, и ему требуются средства для выплаты, как это там называется, алиментов. К тому же, надо думать, он сильно пристрастился к алкоголю.