Долгий, долгий сон - Шихан Анна (первая книга txt) 📗
Нос, ткнувшийся в меня теперь, принадлежал моей собаке, которую напугали слезы, нескончаемым потоком лившиеся у меня из глаз. Завьер слизнул слезы с моих щек, и я глухо рассмеялась. Мой Ксавьер вытирал губами мои слезы. Большая разница.
Я с трудом заставила себя подняться и войти в дом. Завьер ждал, что я пойду в свою студию, как делала каждый вечер, но я знала, что не смогу туда войти. Лица Ксавьера и Брэна будут смотреть на меня со стен, растирая мое сердце в меловой порошок. Поэтому я, не снимая школьной формы, свернулась клубочком на своем розовом покрывале. Я даже не шелохнулась, когда Патти напомнила мне о времени ужина. Я до сих пор почти ничего не ела, а сейчас сама мысль о еде была мне отвратительна.
Среди ночи я дотащилась до ванной и выпила стакан воды, чтобы восполнить потерю влаги, вылившейся со слезами. Ровно через пять минут я бегом влетела обратно и вытошнила воду в унитаз. На этот раз я взяла стакан с водой с собой в спальню и очень медленно выпила его, делая следующий глоток только после того, как желудок примет предыдущий.
Около десяти мой ноутскрин звякнул, но у меня не было сил объяснять Отто, что случилось. Поэтому я проигнорировала вызов, и ноутскрин не настаивал.
Ночь была ужасна. Таблетки одурманивали ровно настолько, чтобы нокаутировать меня в кошмары, но не настолько, чтобы удержать во сне. Я металась между кошмарами и слезами. Этой ночью сны были особенно ужасны, на меня постоянно нападали блестящие, мертвоглазые копии Брэна и Ксавьера, которые снова и снова лупили меня загадочной палкой, точно такой же, какой был вооружен блестящий человек из моего лунатического приключения.
Я была рада звонку будильника, вырвавшего меня из очередного кошмара. Я встала, покормила Завьера и, проигнорировав завтрак, залезла в лимо-ялик.
Добравшись до школы, я открыла дверь лимо-ялика. И только тут поняла, что на мне по-прежнему мятая и залитая слезами форма, в которой я была прошлой ночью. Я сморщилась, когда какофония школьных звуков хлынула в мой ялик. Ребята орали во дворе, волейбольная сборная Юнишколы распевала какие-то спортивные гимны кажется на арабском языке. Звенели сотовые голофоны, грохотали шаги. У меня разболелась голова еще до того, как я спустила ноги на землю. А потом я увидела его.
Брэн с друзьями стоял посреди двора. Я знала, что выгляжу как чучело. Как будто меня протащили через живую изгородь задом наперед. И даже не помнила, причесалась ли перед выходом. Зато Брэн был смугл и ослепителен, как обычно. Он бросил взгляд в мою сторону и, вероятно, заметил мой лимо-ялик, потому что быстро повернулся спиной и стал смеяться вместе с Анастасией. У меня оборвалось сердце.
Отто сделал шаг в сторону и увидел меня. Он внимательно разглядывал меня, слегка склонив свое бесстрастное лицо в сторону. В этот момент я бы отдала все на свете за такое лицо. Мое собственное было все перекошено, слезы хлынули снова. Отто сделал шаг в мою сторону, протягивая руку, словно хотел дотянуться до меня через двор. Что он знал? Нет, я не могла этого вынести. Я забралась обратно в лимо-ялик.
— Домой! — приказала я. — Домой, домой, домой, домой, домой!
Ялик послушно закрыл двери и отчалил.
Вернувшись в квартиру, я вытащила из-под своей кровати мешок с собачьим кормом и положила его на бок, открыв сверху, чтобы Завьер мог поесть, когда проголодается. Я знала, что он умеет пить из туалета. Затем я позволила себе несколько мгновений покоя, обнимая Завьера за шею, но даже моей красивой пушистой собаке оказалось не по силам утешить меня. Вытерев слезы о шерсть Завьера, я вышла из квартиры и решительно вошла в лифт.
Он очень медленно спустился в полуподвал. Сама мысль о скором забвении успокаивала меня.
Торопливо забравшись в стазисную капсулу, я нажала кнопку настройки. Мы почти никогда не пользовались ею раньше. Мои родители всегда знали, когда лучше всего вывести меня из стазиса. Но теперь я поставила таймер на две недели и откинулась на подушки, а нежная музыка тут же начала кружиться над моей головой.
Парфюмированные химикаты быстро стерли ужас и горечь из моей памяти. Жадно вдыхая их, я думала о Ксавьере. Вскоре я почти поверила в то, что, когда проснусь снова, весь этот дикий кошмар просто никогда не случится. Все будет совсем иначе: просто пройдет несколько недель или месяцев после того, как родители закрыли крышку моей капсулы, а потом мама снова склонится надо мной и пригласит на завтрак с шампанским. А Ксавьер по-прежнему будет моим соседом, и я брошусь ему на шею и попрошу прощения за каждое пропущенное мгновение.
В первые мгновения стазиса все казалось возможным.
* * *
У него осталось всего три процента зрения, и он вернулся обратно на станцию. Цель покинула известное местонахождение. Его программа не допускала варианта, что вскоре она вернется на прежнее место. Подсоединившись к Сети, он не смог обнаружить цель. До тех пор пока цель не была обнаружена, все указания были временно отложены. Он снова сел, переключился в режим ожидания и стал ждать.
«Сегодня утром стало известно об исчезновении знаменитой Розалинды Фитцрой, уже появились слухи о возможном похищении наследницы. До исчезновения мисс Фитцрой проживала в квартире своих родителей в жилом комплексе на территории Юнирайона, принадлежащего корпорации ЮниКорп. Полиция делает все возможное».
ИМЯ ОПОВЕЩЕНИЯ: ЦЕЛЬ ОРИЕНТИРОВАНА. РОЗАЛИНДА ФИТЦРОЙ.
Новое местонахождение цели было известно. Он не заметил, что это было ее последнее известное местоположение. Его программа не учитывала модели поведения объекта.
Он запросил главную задачу. ВЕРНУТЬ ПРИНЦИПАЛУ.
Он принялся сканировать Сеть. Поскольку теперь у него было задействовано 98,7 % рабочей мощности, поиск занял не больше часа.
ПРИНЦИПАЛ НЕДОСТУПЕН.
Вновь активизировались электроны, и он вызвал альтернативную задачу.
УНИЧТОЖИТЬ ЦЕЛЬ.
РЕЖИМ ОЖИДАНИЯ. ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ СКАНИРОВАНИЕ.
Автоматический контроль состояния сообщил, что его способность видеть по-прежнему составляет три процента. Наноботам потребовалось около четырех часов, чтобы полностью очистить его глаза от мельчайших крупиц засохшей масляной краски, после чего он встал со своей базы, чтобы выполнить задание.
Глава 13
Когда я открыла глаза на этот раз, склонившееся надо мной лицо не было похоже на тень. Я пробыла в стазисе так недолго, что не успела заработать истощение. Брэндан сердито смотрел на меня, и его сверкавшие от злости глаза были похожи на золотых рыбок, плещущихся в зеленых прудах.
— Надеюсь, ты понимаешь, что угрозы самоубийством являются признаками девиантного поведения? — грозно спросил он.
Я затрясла головой, горько сожалея о прерванном стазисном сне. Мне снился Ксавьер, только в этот раз он настолько смешался с Брэном, что я уже не знала точно, кто же это был на самом деле. Я говорила Брэну, что скучала по нему, но на самом деле я тосковала по Ксавьеру. Так или иначе, этот парень обнимал меня, и мы с ним купались в ярких пейзажах чистого света, присутствовавших во всех моих стазисных снах. И мне было неважно, что парень, которого я обнимала, постоянно менялся. В любом случае, это было лучше, чем злобное лицо настоящего пария, нависавшего надо мной сейчас.
— Я не угрожала самоубийством, — ответила я. Голос у меня был все еще очень слабым от стазисных препаратов.
— Ну, конечно! — грозно сверкнул глазами Брэн. — Зачем же ты снова влезла в свой стеклянный гроб?
Я вытаращила глаза. Какое странное сравнение! Я посмотрела на свою уютную стазисную капсулу, Гладкий шелк подушек, лелеявших мой сон, нежная музыка, заполнявшая последние мгновения перед стазисом, первые сладкие нотки газов, предшествовавшие превращению финальной фазы сна в глубокий стазис. Гроб?
Брэн презрительно фыркнул и отошел.
— Возвращайся к своей семье, они беспокоятся.
