Горячие дни (Разозленные) - Кренц Джейн Энн (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Необъяснимо мощная потребность вспомнить название мелодии исчезла так же неожиданно, как появилась.
Грейс ощутила холод в затылке. Пульс участился. Откуда-то на нее навалилась тревога, сравнимая с паникой. Она узнала этот синдром. Инстинкт самосохранения стал гнать ее прочь. Беги отсюда.
Музыка — это форма энергии.
Тут Грейс сообразила, что хотя горничная проходила в ярде от нее, она ее не запомнила, даже цвет волос, не говоря уже о комплекции или возрасте. Ничего, кроме настоятельной потребности сосредоточиться на мелодии, которую эта женщина напевала.
Грейс остановилась и обернулась. Горничная со своей тележкой уже исчезла за углом в конце коридора.
Она колебалась, решая, каков будет ее следующий шаг. На утро у нее нет никаких дел, она предоставлена сама себе. Час назад пятеро «шишек» из «Найтсшейд» со своими телохранителями отбыли в гольф-клуб. Лютер последовал за ними, предварительно строго-настрого приказав ей либо оставаться в номере, либо держаться людных мест в пределах гостиницы.
Она собиралась посидеть у бассейна, но забыла шляпу и как раз шла за ней в номер, когда столкнулась с поющей горничной. Потребность вспомнить название так сильно завладела ею, что она на какое-то время забыла о цели своего возвращения.
Что-то тут не так.
Надо обязательно взглянуть на горничную.
Грейс быстро пошла в том направлении, куда скрылась женщина. На углу она снова услышала пение, правда, очень тихое. Ее опять охватило желание сосредоточиться на мелодии. Но она была готова к этому. И подавила желание, мягко, но уверенно. Оно и исчезло.
Грейс завернула за угол и увидела горничную. Та ждала грузовой лифт. Густые волосы в мелких кудряшках мешали разглядеть ее профиль. Глаза скрывали темные очки в массивной оправе. Ее движения были энергичными и в то же время грациозными. Она буквально излучала энтузиазм, характерный для человека, который любит свою работу. Судя по всему, ей не требовалось прилагать усилия, чтобы двигать тележку. Она справлялась с ней без труда.
Грейс переключилась на другое восприятие. Аура горничной ярко мерцала. По ней проходили волны незнакомой, но исключительно мощной паранормальной энергии. Однако остальные элементы профиля оказались сложными для понимания. Что-то с профилем было не так. В нем не было той темноты, что отличала людей из «Найтсшейд», однако частота пульсации энергии была рваной и хаотичной.
Может, горничная и любит свою работу, но у нее серьезные проблемы с психикой.
Кто бы говорил, подумала Грейс. Она сама целый год не могла прикоснуться практически ни к одному человеку.
Дверь номера по другую сторону от грузового лифта открылась. Вышла пара.
Горничная запела в голос, и он поплыл по коридору на крыльях энергии. Каждая нота была кристально чистой. Грейс чувствовала, что пение нацелено не на нее, однако она с трудом противостояла желанию впитывать в себя каждый звук, разливавшийся в воздухе.
Пара прошла мимо женщины, не обратив на нее внимания. Постояльцы в большинстве своем всегда игнорируют гостиничный персонал, подумала Грейс, но только не поющую горничную с великолепным голосом. Лица мужчины и женщины были абсолютно пустыми.
Двери лифта открылись. Прозвенел звонок, замигала стрелка, указывающая, что кабина движется вверх. Горничная втолкнула тележку в лифт. Двери закрылись, пение оборвалось. Грейс заметила, что пара оживилась и засуетилась. Женщина заморгала и посмотрела на своего спутника.
— У меня на одиннадцать назначена процедура в спа-салоне, — сказала она. — А ты когда вернешься с гольфа?
— Часов в пять, не раньше, — ответил мужчина.
— Тогда я пойду по магазинам.
Они вежливо раскланялись с Грейс и продолжили свой путь к лифтам для постояльцев.
Грейс дождалась, когда они скроются из виду, и только после этого открыла дверь на лестничную клетку. Наверху было еще два этажа, пятый и шестой.
Она поднялась по бетонной лестнице на два пролета и прислушалась. По ту сторону, в коридоре, никаких звуков не было. Она осторожно открыла дверь и огляделась. Никого.
Тогда Грейс поспешила на следующий этаж и замерла у двери. Пульсация музыки была интенсивной, хотя пение было практически не слышно.
Она открыла дверь и вошла в коридор как раз в тот момент, когда поющая горничная зашла в какой-то номер. Тележку же она оставила снаружи. Аура женщины ярко пылала. Вопреки заведенному в гостинице порядку она не оставила дверь номера открытой. А плотно закрыла ее за собой.
Грейс посмотрела на дверь ближайшего к ней номера и стала считать. У нее в крови бурлил адреналин. Если она не ошиблась, то горничная зашла в шестьсот четвертый, номер Юбэнкса.
Какова вероятность, мистер Джонс?
Что бы здесь ни происходило, это имеет огромное значение. Грейс в этом не сомневалась. Вопрос только в том, что делать дальше. Лютер бы подсказал, но его нет рядом. Хороший полевой агент должен уметь принимать самостоятельные решения.
Ей ничего не стоит пройти мимо номера, в котором скрылась поющая горничная, и убедиться, что это точно шестьсот четвертый. Ее карьере в «Джонс и Джонс» очень повредит, если она напортачит в таком важном деле.
Грейс шла по коридору медленно, без спешки, в руке она держала карточку-ключ, как будто направлялась к своему номеру. Однако других постояльцев вокруг не было.
В дальнем конце коридора появилась еще одна горничная с тяжелой тележкой. Она остановилась перед каким-то номером и постучала.
— Уборка номеров! — громко произнесла она.
Горничная с оперным голосом совершила еще одну ошибку, вдруг сообразила Грейс. Она вошла в номер, не постучав и не заявив о своих намерениях, как будто знала, что постояльца внутри нет.
Грейс приблизилась к тележке поющей горничной. И посмотрела на закрытую дверь: шестьсот четвертый.
Она пошла дальше, прикидывая, что предпринять. По логике, опытный, независимо мыслящий агент «Джонс и Джонс» должен бы притаиться где-нибудь поблизости, а потом, когда горничная выйдет из номера Юбэнкса, проследить за ней. Ведь им как-никак дано задание наблюдать.
А еще нужно срочно известить Лютера о том, что какая-то женщина — неясно, горничная или посторонняя, — с паранормальным даром высокого уровня зашла в номер одного из членов «Найтсшейд».
Она достала мобильный телефон и быстро набрала сообщение: «Одаренная зашла в н-р Ю. Наблюдаю».
Затем убрала телефон в сумочку и огляделась вокруг в поисках уголка, где можно было бы спрятаться и дождаться, когда певица выйдет в коридор. Но по обе стороны были только ровные стены с дверями. Коридор заканчивался перекрестком с другим коридором. У нее есть два варианта: либо вернуться туда, откуда она пришла, и спрятаться на лестничной клетке, либо дойти до конца коридора, завернуть за угол и ждать, когда дверь шестьсот четвертого откроется.
Грейс выбрала вариант с лестничной клеткой — так ближе. Она прошла мимо номера Юбэнкса и уже была у лестницы, когда почувствовала какое-то движение позади себя. Обернувшись, она увидела, что другая горничная решительно катит свою тележку к шестьсот четвертому.
Переключившись на другое восприятие, она изучила ауру женщины. Она оказалась обычной для неэкстрасенса, но по ней было видно, что горничная раздражена. По какой-то причине ее встревожила чужая тележка, возможно, коридор был ее территорией.
Грейс вдруг охватила твердая уверенность в том, что горничной не следует вступать в конфликт с женщиной, скрывшейся в шестьсот четвертом.
Поддавшись импульсу, она поспешила назад, но горничная уже стучалась в номер. Не дожидаясь ответа, она вставила карточку-ключ в замок, толкнула дверь и шагнула внутрь. Она была вся напряжена, ее аура свидетельствовала о растущем недовольстве.
— Кто вы? — возмущенно осведомилась она. — Это мой этаж, и я на сегодня не вызывала помощников. Вы, наверное, новенькая.
В номере зазвучало пение, такое интенсивное и наполненное таким мраком, что Грейс стало страшно. Казалось, что надвигающаяся тоска вот-вот раздавит ее своей тяжестью. Это колоратурное сопрано, этот чистый и чарующий голос нес в себе мощь и ярость.
