Непобедимая и легендарная: Непобедимая и легендарная. Призрак Великой Смуты. Ясный новый мир - Михайловский Александр
18 (5) декабря 1917 года, полдень.
Таврическая губерния, Крым, Симферополь.
Майор госбезопасности Османов Мехмед Ибрагимович
Сегодня утром мы без боя заняли Симферополь. Первой, в сопровождении обоих бронетранспортеров с развернутым знаменем в город вошла конная сотня войскового старшины Миронова. За ней по Киевской улице серой змеей потянулась Крымская конная бригада. Цокали копыта коней, всадники орлами поглядывали с высоты своих седел на немногочисленных в этот час горожан.
Тогда же на вокзал Симферополя прибыл наш штабной поезд, из которого высадилась сформированная накануне Джанкойская рота Красной гвардии. С установлением в столице Таврической губернии советской власти Крымская автономия была ликвидирована как де-юре, так и де-факто. В покинутом в спешке дворце губернатора не осталось ничего, кроме разбросанных повсюду никому не нужных бумаг. Исчезла в неизвестном направлении и эсерка Фанни Каплан, руководившая так называемыми курсами по подготовке работников волостных земств, также располагавшимися в этом здании. А зря, мне очень хотелось побеседовать с этой дамочкой. Впрочем, по информации из нашей истории, следы ее должны вести в Евпаторию. Те, кому положено, посетят ее в этом крымском городе.
Сразу после занятия Симферополя в Петроград Сталину ушла радиограмма обо всем произошедшем. Ответ главы советского правительства тоже не заставил себя ждать.
«Товарищу Османову, – гласил текст радиограммы, – от имени советского правительства выражаем вам и всем бойцам и командирам Красной гвардии горячую благодарность, и сообщаем о вашем назначении временно исполняющим обязанности красного губернатора Таврической губернии с правами главноначальствующего над всеми вооруженными силами Крыма. На вверенной вам территории необходимо в кратчайшие сроки навести порядок, создать дееспособную гражданскую власть, устранить все проявления анархии и бандитизма, а также как можно скорее вернуть боеспособность Черноморского флота. Для выполнения этих задач вам предоставляются все полномочия, в том числе и по формированию из рабочих отрядов и лояльных советской власти воинских частей Крымского корпуса Красной гвардии. Председатель Совнаркома И. Сталин».
«Ну, вот, – подумал я, – вот оно – то самое галерное весло. Знаем мы это “временно”. Нет ничего более постоянного, чем временное. Но надо, так надо. Симферополь и Джанкой наши, нужные люди в Севастополь ушли, значит, будем наводить в этом бардаке идеальный порядок».
Первым делом в штабном вагоне поезда я вновь провел совещание, на которое, помимо моих старых соратников: контр-адмирала Пилкина, войскового старшины Миронова и комиссара Железнякова, были приглашены также старшие офицеры Крымской конной бригады: командир бригады полковник Бако, командир 1-го полка полковник Петропольский, командир 2-го полка подполковник князь Биарсланов.
– Господа и товарищи, положение наше таково, – сказал я собравшимся и вслух зачитал радиограмму Сталина, после чего в штабном вагоне наступила тишина.
– Выходит, Мехмед Ибрагимович, – усмехнулся полковник Бако, – что теперь тут в Крыму вы стали кем-то вроде царского наместника. А как же Советы, комитеты и прочая демократия?
– Комитеты, Григорий Александрович, – ответил я, – а также Советы и прочие гражданские органы власти понадобятся лишь после того, как в губернии, да и в стране, будет наведен порядок. А пока же нам придется использовать силу, чтобы обыватели не боялись появляться на улицах, жулики и бандиты получили то, что заслужили, а воинские части и команды кораблей занялись тем, чем им положено заниматься – защитой границ новой Советской России и борьбой с ее врагами – как внешними, так и внутренними. Я понятно объяснил, Григорий Александрович?
– Вполне понятно, Мехмед Ибрагимович, – одобрительно кивнул невольно подобравшийся полковник Бако. – И какие же задачи вы перед нами поставите?
– Для начала, – сказал я, – нам необходимо разместить подчиненные нам воинские части в Симферополе, выставить заставы на дорогах, учредить комендантскую службу и, сформировав смешанные патрули бойцов Красной гвардии и солдат, навести в городе порядок. Военным комендантом города Симферополя и его окрестностей назначается полковник Петропольский. Митрофан Михайлович, до восстановления в Крыму дееспособной гражданской власти ее адекватной заменой должна стать военная комендатура. На какое-то время по всем вопросам, кроме политических, в Симферополе и в ближайшей округе, включая Евпаторию, именно вы становитесь «царем, богом и воинским начальником». В первую очередь вам необходимо восстановить деятельность городского полицейского управления и иных городских служб. Воры, грабители и мародеры, застигнутые на месте преступления, согласно декрету советской власти, должны расстреливаться немедленно. Для обычных обывателей необходимо вернуть тот порядок, который был «до без царя». Справитесь?
– Спасибо за доверие, Мехмед Ибрагимович, – кивнул Петропольский, – думаю, что справлюсь. Хотя работы тут непочатый край. Только скажите, что вы прикажете делать с теми воинскими частями, которые откажутся подчиняться моим распоряжениям?
– Митрофан Михайлович, – ответил я, – все вооруженные формирования, не желающие подчиняться центральной власти, в первую очередь так называемые исламизированные и украинизированные подразделения, необходимо немедленно разоружить и расформировать. С частями, где сильны позиции большевиков, и рабочими дружинами Красной гвардии будут разбираться на местах комиссар Железняков и один из моих людей. Отделение агнцев от козлищ – это их задача. И тут главное – не наломать дров. Анатолий Григорьевич должен будет внимательно разобраться и понять – кто из местных большевиков стоит на платформе советской власти, разделяя политику нашего ЦК, а кто просто карьерист и шкурник, примазавшийся к победителям.
– Ясно, товарищ Османов, – хмуро ответил мне Железняков, вдоволь налюбовавшись на пути в Крым на те «чудеса», которые показывали «местные кадры».
– Товарищ комиссар, – сказал я, – все те, кого вы сочтете годными, будут направлены на формирование регулярных частей корпуса Красной гвардии. Особое внимание обратите на дислоцирующиеся в Евпатории школу военных летчиков и школу стрельбы. Подготовленные авиационные специалисты будут очень нам нужны. Я попрошу вас заняться этим вопросом немедленно.
Далее – требуется объявить о наборе в Красную гвардию добровольцев из числа желающих продолжить военную службу солдат и офицеров частей, подлежащих расформированию. Это необходимо в том числе и для доукомплектования до штатного состава Второго Крымского конного полка подполковника Биарсланова. Ответственный – полковник Бако.
Григорий Александрович, нам нужны люди, которым обидно за униженную и поруганную державу, и кому хочется, чтобы Советская Россия снова была единым и неделимым государством. Поэтому подберите для этого дела офицеров потолковее и без всяких политических заморочек. Впрочем, со всеми чинами от подполковника и выше, если таковые изъявят желание служить в новой Русской армии, я буду беседовать лично.
– Понятно, – ответил полковник Бако, – но все же скажите, что вы собираетесь делать с Севастополем? Ведь главная угроза порядку в Крыму исходит именно от тамошнего Совета.
– Григорий Александрович, – ответил я, – подготовкой к походу на Севастополь я займусь лично. Использовать для этого кайдешей считаю нецелесообразным, ибо не стоит дразнить гусей. На Севастополь пойдут бойцы моего специального отряда и привычные к подобным операциям казаки войскового старшины Миронова. В город уже направлены наши люди. И как только от них мне поступит соответствующий сигнал, то мы проведем молниеносную операцию по установлению в главной базе Черноморского флота подлинной советской власти. А пока будем ждать. Не зная броду, не будем лезть в воду. На этом пока все. За работу, коллеги.
