Пандемия - Риддл А. Дж. (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Пейтон взглянула на циферблат. Полет занял несколько часов. Если болезнь перекинулась на крупный населенный пункт, все планы придется менять.
Улицы города были проложены, как по линейке. На них почти не было машин – одни военные грузовики, однако на улицах за барьерами толпились и кричали люди.
Пилот обернулся и показал на наушники.
Пейтон и Йонас надели свои пары.
– Куда мы прилетели? – спросила Пейтон.
– В Дадааб. Лагерь беженцев, – ответил второй пилот.
О лагере беженцев Дадааб упоминал госдеповец на инструктаже. Лагерь находился в глубине кенийской территории, близ границы с Сомали, и был крупнейшим в мире – предоставлял кров тремстам тысячам человек, большинство из которых едва сводили концы с концами. Более восьмидесяти процентов обитателей составляли женщины и дети, почти все бежали из Сомали от засухи и многолетних войн. Недавно кенийское правительство пригрозило закрыть лагерь в ответ на террористические акты «Аш-Шабаб», которые предположительно совершали лица, завербованные в лагерях беженцев. В итоге за последний год обратно в Сомали были высланы более ста тысяч беженцев.
– Сколько инфицированных? – поинтересовалась Пейтон.
Ответил женский голос. Пейтон немедленно узнала говорящую: Ния Океке, сотрудница кенийского Минздрава, с которой она встретилась в Мандере. Очевидно, она прилетела на втором вертолете.
– Больны не менее двух тысяч беженцев. Около сотни уже умерли. Случаи есть даже в лагере гуманитарных организаций, в том числе среди работников Красного Креста и ООН.
Ния объяснила планировку комплекса: он состоял из четырех лагерей – «Ифо-2», «Дагахали», «Хагадера» и лагеря гуманитарных организаций.
В отдалении на одиночную посадочную полосу заходил транспортный самолет.
– Что вы везете?
– Солдат и припасы. Мы вводим карантин на всем комплексе.
– Чем мы можем помочь? – спросил Йонас.
– Нам нужен ваш совет. Как бы вы поступили в такой ситуации?
Пейтон с Йонасом задали еще несколько вопросов, переговорили наедине, перекрикивая шум вертолетных винтов, и наконец пришли к единому мнению насчет рекомендаций. Они предложили поделить комплекс на четыре части – карантин для подозреваемых на болезнь, изолятор для подтвержденных случаев и два вспомогательных лагеря. В первом вспомогательном лагере должны жить те, кто вступал в контакт с потенциальными носителями инфекции. Второй выделялся для сотрудников, не контактировавших с патогеном. Работникам из второго лагеря предстояло разгружать транспорт и поддерживать связи с внешним миром.
За годы борьбы с эпидемиями ни Пейтон, ни Йонас не сталкивались с таким положением, какое сложилось в Дадаабе. Приходилось на ходу импровизировать. Они предложили ввести карантин в ближайшем городе, Гариссе, и перекрыть А3 и дорогу между Хабасвейном и Дадаабом – две основные магистрали, соединявшие комплекс с внешним миром.
Обсудив подробности, Пейтон и Йонас сели в вертолет и полетели обратно в деревню, в свой лагерь.
Йонас стащил с головы гарнитуру и наклонился к напарнице.
– Плохо дело. Беженцы хлынут, как после резни в Руанде.
– Верно говоришь. – Пейтон выглянула из иллюминатора. – Никак не возьму в толк. Дадааб слишком далеко от Мандеры и той деревни. Американцы сюда не приезжали. По крайней мере, об этом ни слова на их веб-сайте и в заметках доктора Кибета.
– Что ты имеешь в виду?
– Что-то здесь не так.
– Что именно?
– Не знаю. Надо взять передышку, не торопиться с выводами.
Догадка вертелась где-то рядом, однако измученный нехваткой сна и вертолетной тряской мозг не мог ее нащупать. Отчего-то Пейтон во второй раз за ночь вспомнила брата. Он погиб на восточной границе Уганды, в нескольких сотнях миль отсюда, в одну из ночей ноября 1991 года.
Вертолеты кенийских ВВС доставили Пейтон и Йонаса в деревню на восходе солнца. Белые палатки мерцали на солнце, ветер от винтов взлетающих вертолетов трепал волосы прибывших.
Пейтон, невзирая на усталость, позвонила Эллиоту, в ЦКПЗ и ЦЧО. Эпидемия распространилась намного шире, чем она ожидала.
День четвертый
1 200 000 инфицированных
500 умерших
Глава 30
Снова придя в себя, Десмонд обнаружил, что лежит на боку на плотно утоптанном полу крохотного помещения без крыши. С трех сторон его окружали деревянные стены, с четвертой – металлическая решетка. Сначала ему показалось, что он в убогой тюремной камере. Присмотревшись, понял, что это стойло внутри обычного сарая.
Руки и ноги были накрепко связаны. Все тело болело – даже больше, чем в то утро в Берлине. С ним не церемонились.
Приложив усилие, он передвинулся вперед. Сквозь решетку был виден центральный проход. Стояла ночь. Сколько времени провел он без сознания?
Тот, кто превратил сарай в тюрьму, постарался на славу: деревянные стены укрепили врытыми в землю арматурными прутьями. Можно попробовать их выкопать, но столько времени ему не дадут.
Физическая боль и ощущение замкнутого пространства вызвали воспоминание, которое начало воспроизводиться в уме как наяву.
Утро. Десмонду пять лет. Он рано проснулся, натянул перепачканную одежду и пулей вылетел с подворья. Когда мальчишка подбежал к первым воротам, на пороге появилась мать.
– Чтобы был обратно к обеду, Дез, или я выдублю твою шкуру!
Он выскочил за ворота, сделав вид, что не услышал. Мальчишка бежал по бурой стерне, за ним по пятам – собака. Нос келпи [13] частенько бывал красным от крови мелкой дичи, поэтому Десмонд прозвал пса Рудольфом [14].
Десмонд был уверен, что ни одна собака в Австралии не бегает быстрее и не загоняет стадо лучше Рудольфа. Хотя сравнивать всех собак Австралии у него не было возможности, он не допускал каких-либо сомнений. Рудольф был «правой рукой» отца Десмонда на овцеферме, однако сегодня тот уехал, оставив Рудольфа дома с сыном. Дез был очень рад. Отец и сам справится, а участвовать в приключениях мальчишки Рудольфу интереснее.
На вершине холма Десмонд остановился и оглянулся на подворье, сарай и опоясывающий их крашеный забор. В верхней точке гряды он заметил отца на лошади. Перед всадником грязным облаком перекатывалась отара овец. Отец снял шляпу и помахал ею, зовя присоединиться.
Делать вид, что не услышал мать, – это одно, но не заметить жест отца – совсем другое. Мама сыну многое прощала.
Десмонд без колебаний направился к фигуре на лошади, а когда остановился рядом, отец сказал:
– Не уходи далеко, Дез. Вернись и помоги матери приготовить обед.
– Хорошо, папа, – пробормотал Десмонд. Слова отца немедленно превратились в кандалы, сомкнувшиеся на ногах.
– Если Рудольф кого поймает, принеси домой. – Отец достал из седельной сумки мешок и бросил его сыну. – Не скучай.
Десмонд побрел прочь с мешком в руках и Рудольфом под ногами. Он оглянулся: отец с отарой почти скрылся из виду. Штат Южная Австралия охватила жесточайшая засуха. Отцу с каждой неделей приходилось гонять овец в поисках пастбищ и воды все дальше и дальше. Жгучее солнце и безоблачные небеса постепенно уничтожали семейную собственность.
Через полчаса Десмонд добрался до зарослей, где строил свой форт. Не теряя ни минуты, он принялся таскать камни из русла пересохшего ручья и складывать из них стены, заполняя промежутки вязкой грязью. Топорик и лопата были припрятаны в кустах. Если отец узнает, рассердится. Десмонд постарался запомнить, что инструменты нужно принести домой.
Часов у него не было, время от времени он поглядывал на небо, не наступил ли ненавистный полдень. Пока Десмонд клал камень на камень, Рудольф, как и положено, охранял его. К моменту, когда солнце напомнило о возвращении домой, Десмонд был перемазан грязью с головы до ног.
