Мир в подарок - Демченко Оксана Б. (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Отвязав и заседлав довольную качеством лесной травы кобылу, мы тронулись в обратный путь. Карис, конечно, в седло не полезла, она шла рядом и иногда тихонько принималась что-то напевать, видно, почти забытое. Мотив путался, она сердито встряхивала головой, каштановый водопад бликов переливался от макушки до бедер, и начинала сначала.
Ноги постепенно освоились, пошли легче, и мы обе забрались в седло, пустив лошадку рысью от опушки. Обратная дорога всегда короче, особенно ясным утром, в хорошей компании и приподнятом настроении. Я принялась рассказывать о Митэ, как девочка замечательно лечила своего «братца» и какая она смелая. Карис молча слушала, радовалась и почти совсем отвлеклась от мелькнувшей в сознании идеи моей святости. Может, обойдется?
Они ждали нас там, где я их и почуяла. Рыжие проснулись на гаснущем закате и сразу тормознули телегу до прояснения ситуации. Оба уже снова спали, и опять рядом с младшим приткнулась Митэ.
Зато араг усердно нарезал круги, хорошо заметные по напрочь вытоптанной за ночь траве, вовсю изводя себя красочными ужасами. Я приготовилась к интересной сцене, предположительно немой. Везет мне на этой дороге на излечимых больных и эмоциональные реакции.
Он не подвел. Отпад челюсти мы наблюдали вдвоем с Карис. На каменно-безразличном лице Наири эмоции смотрелись совершенно гротескно, даже неестественно. Глаза с расширенными зрачками потемнели, обнаружив неожиданный ярко-голубой, с вплетенными золотистыми нитями, оттенок. Где этот шелковый цвет до сих пор прятался? Впрочем, в «Ночных радостях» над рабами солнце не всходит, а небо всегда тоскливое и серое.
Никак, стук челюсти и последовавший хриплый вздох разбудили братьев. Иначе чем можно объяснить их рыжие всклокоченные головы, синхронно поднявшиеся из-за борта телеги. Как они смотрели на помолодевшую танцовщицу… Наверное, только в Агрисе и есть мужчины, способные так смотреть: в жизни своей она не знала, что можно быть красивой и видеть в мужских глазах такое искреннее восхищение, а не масленую пресыщенную похоть.
О женщины! Вчера еще она готова была умереть и говорила о своей красоте, как о большом зле и причине несчастий. А сегодня так мило розовела под изучающими взглядами братьев, суетливо поправляла тесную рубаху. Чуть потупившись, благодарно косилась на Наири из-под ресниц. Я даже почти завидовала ей. Ну не умею я носить себя так, с полным осознанием совершенства. Это тоже дар.
А потом она резко замерла, забыв обо всем.
Из сена вынырнула заспанная мордашка Митэ. Синяк за ночь почти исчез, опухоль на губе спала. Девочка приветливо улыбнулась Карис, совсем не удивляясь переменам, выбралась из телеги и закрутила головой, высматривая флягу с водой. Я возмущенно уставилась на арага, требуя известно чего. Он без звука указал в сторону матери – мол, она велела молчать. Карис зажмурилась, умоляюще затрясла головой, требуя времени хотя бы отдышаться. Мирах почесал в затылке, с растущим интересом наблюдая коллективное выступление мимов.
И решил все по-простому, как принято у них на селе.
– Эй, клещ! Эти олухи что, до сих пор не сказали, что мамку твою нашли? Да ты сама уж большая, при таком сходстве могла и догадаться.
– Я и раньше знала, – тихо ответила мелкая, ни на кого не глядя и усердно перебирая пальцами по ремню фляги. – И куда Най ходит, и что еду носит. Следила за ним, и ее я видела. Только мне не хотят говорить. Наверное, считают что так лучше. Вот я и молчу тоже.
Она бросила наконец флягу и села, закрыв лицо руками. Тамил что-то неодобрительное пробормотал про дураков и их дурацкие страхи, легко кинул свой немалый вес через охнувший от резкой нагрузки борт. Сгреб девочку в охапку и отнес Карис, сунув прямо в руки. Убедился, что теперь ревут обе, разом прижавшись друг к другу, кивнул и пошел запрягать коньков, приведенных Мирахом. Я развернула своего арага спиной к женщинам и лицом к повозке, и посоветовала помочь братьям. Нечего глазеть, и без нас разберутся.
В шесть рук коней запрягли мгновенно и повозка тронулась дальше. Гнедых, отдохнувших за ночь и готовых к новым подвигам, подрыкивая, сдерживал Мирах, пристроившись у головы переднего правого, с характерной белой стрелкой на лбу, более норовистого и явно ведущего в четверке. Я присоединилась к нему, ощутив приглашение к разговору. Зная мой дар, они так звали меня без слов уже несколько раз.
– Слушай, а зачем ты их купила? – спросил агрисский охотник, воровато косясь на спутников и смиряя громкость голоса. – Отпускать будешь али как?
– Римах говорил, вы ошейники в реке топите, а до переправы смотрите, стоит ли человека в село пускать, – уточнила я.
– Этих, понятно, пускать нужно, – облегченно кивнул он, – Только вижу я, что мужик не с ними и в селе не останется. Не крестьянин он, а места себе пока не нашел.
– Ну и?
– Нравится она мне. И клещ ее тоже, – он шумно вздохнул. – Вчера обеих забрать решил, с братом уже прикинул, чтоб на двоих и погулять зараз. Вы не слышали, мы и тихо говорить коль надо умеем. Даже обдумывать принялся, где дом ставить. А сегодня смотрю – не по нашему селу такой княгинюшке ходить-то. Хороша, аж страшно. Что ей скажу? У меня ведь ни кола, ни двора, все было ни к чему. Это Тамила в старосты прочили, он у нас разумный да обходительный. Мне лес милее, вот и брожу сколь пожелаю.
– А откуда мы ее притащили знаешь? И про ошейники с белым узором, про «веселые» корчмы да нищие подвалы?
– Не теленок, чай, понимаю. Я ее ведь помню, забитая была, голодная. Все одно танцевала она так, что подумаю – сердце обрывается. Лет пять назад по осени мельком видел, на базаре, потом как в воду канула. А вот встретил опять и…
– Больно быстрые вы тут, – фыркнула я и обернулась, выискивая мать с дочкой. Бредут сзади, далеко. – Пойду поговорю…
Он тяжело вздохнул и принялся похлопывать конскую шею, глядя вперед. Я развернулась и решительно пошла к женщинам. Араг ничего не понимал, но тревожно следил в оба, полулежа на телеге. И смотрел снова так странно, будто что решал про себя.
Карис, увидев мою целеустремленную походку, разом остановилась, испуганно обняв дочь. Ничего хорошего она не ждала. Мы – свободные. Хозяева. От нас все зло. Словно не было ночи, когда она проснулась молодой. Как же ей за эти годы досталось! Я на ходу обнажила кинжал, и она заметно вздрогнула, побледнела разом и закусила губу. Митэ, наоборот, смотрела с растущим интересом, она мне поверила с первого раза. Она вообще умела замечательно точно определять тех, кому стоит верить. Дар? Ну, пока еще слишком мала, а там посмотрим.
– Кого из нас вы продали, хозяйка? – выдохнула мать.
Я молча просунула пальцы под ее обтрепанный ветхий ошейник. Оттянула его и перерезала снизу вверх одним движением. Хороший кинжал Риан дал, спасибо ему. Танцовщица охнула и осела. Заправив ошейник за пояс, я проделала то же со вторым.
– В общем, так. На том берегу рабов не держат. Ошейники принято снимать только на переправе, если бывшему рабу согласны дать место в селе. Это правило Агриса. Но вас они примут, можешь не переживать, – я не знала, что ей говорить, и слышит ли она меня сейчас. – Я не могу сказать тебе того, о чем просил Мирах, пока ты в этой дрянной сворке.
– Он просил за нас, – довольно кивнула ничуть не удивленная мелкая, заботливо собирая мамины волосы на затылке и сплетая в косу, чтоб не лезли в глаза. – Он хороший, хоть и страшно большой. Я его сперва сильно испугалась. А теперь уже знаю, зря. Мирах добрый, почти как Наири, если его не слишком доставать.
– Он хотел откупить твою маму лет пять назад, но не нашел, – задумчиво ответила я. Интересно, у Митэ это странное бесстрашие врожденное или приобретенное от общения с арагом? Вот уж совсем не в маму, тихую, робкую и забитую.
– Зачем? – она уже второй раз спросила, я отвлеклась и теперь поплатилась синяком, маленький острый кулачок ловко влепился в бывший «хозяйский» живот. Нет, без Наири дело не обошлось. Бьет просто таки отменно.
