Начало пути - Радов Анатолий Анатольевич (электронная книга .txt) 📗
Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Лишь вздохнула – то ли испуганно, то ли взволнованно. А я коснулся ее губ своими.
Она подняла руки, попыталась отпихнуть меня, но неуверенно. Через пару секунд одна из ее рук опустилась, а вторую я почувствовал на своем затылке. Нежные пальцы взъерошили волосы, скользнули в них, обволакивая голову пьянящим облаком. И запах. Невесомый, хрупкий, сливающийся с ночной лесной свежестью.
Я нежно и настойчиво обнял тонкие плечи, а язык стал раздвигать влажные и мягкие, как сахарная вата, губы…
– Оставь ее, грязный раб! Как ты смеешь! – рыкнула за спиной, казалось, сама ненависть, и тут же меня с силой отдернули за плечо. Я едва успел разжать объятия, чтобы не увлечь за собой Маришу. Повалился на холодную землю, взревел…Потом резко вскочил на ноги, обернулся. Мой взгляд, пылающий злобой, уперся в не менее жесткий взгляд Ринвора.
– Я не раб, – вырвалось у меня с таким достоинством, что аристократ на секунду опешил.
– Мин Ринвор, успокойтесь! – Возникшая, словно из тьмы, Руна встала между нами. – Это всего лишь часть ритуала. Поверьте мне.
– Что за чушь? – недовольно бросил отец девушки, не сводя с меня ненавидящего взгляда. – Какая часть ритуала? Чтобы раб целовал благородную девушку?! Да за такое…
– Мин Ринвор, ритуалы придуманы не нами, – осторожно перебила бабуля. – Но дело совсем не в рабстве. Ритуал требует, чтобы по его завершении девственник поцеловал девственницу.
– Вы хотите сказать, что вот этот наглый раб девственник? – Ринвор хмыкнул и тряхнул головой. – Всем же известно, что эти грязные отребья уже с детских лет познают, что такое плоть…
– Возможно, вы правы, но не в этом случае, – тут же продолжила Руна. – Именно поэтому я и вожу этого раба с собой. Для исполнения финальной части ритуала. Одолжила за небольшую плату у одного из бронов. Временно.
Ринвор снова хмыкнул, мотнул головой, и взгляд его вдруг стал спокойней.
– Что ж… – Он отвел от меня глаза и подошел к сидящей на одеяле дочери. Та выглядела довольно-таки смущенной и даже немного напуганной. – Мари, милая, нам нужно возвращаться.
Он протянул ей широкую ладонь, и Мариша, ухватившись за нее тонкими пальчиками, поднялась, зашелестев складками платья. Тут же принялась расправлять их, избегая взглянуть в нашу сторону. Или, что скорее, в мою.
– Хорошо, – заговорил Ринвор, терпеливо ожидая, когда дочь закончит заниматься платьем. – Если это часть ритуала, то я не стану наказывать этого заносчивого раба. Но не слишком ли он дерзок для своего положения?
Мои руки мелко затряслись – и от злобы и от беспомощности. От подобных слов и обращения меня не защитит никто и ничто. Есть только один способ – заставить поменять отношение к себе силой. Но и он недоступен. На мне клеймо, а Ринвор аристократ. Владей он четвертым кругом магии Крови, запросто сможет обездвижить чужого невольника и потом сделать с ним что угодно. А он, думаю, владеет. И возраст, и суровое волевое лицо – все говорит о том, что он не из тех, кто лишь сибаритствует благодаря своему положению и деньгам.
А даже если и не владеет… В амбаре, где я прозябал последние два года, успел наслышаться множества баек. Судьба тех рабов, кто покушался на жизнь благородного, была незавидна. Это не побег. Способы наказания были настолько суровы и изощренны, что…
– Видите ли, мин Ринвор, – продолжила сочинять бабуля, – это вовсе не дерзость. Поймите, соприкосновение с Тьмой накладывает отпечаток.
– Но вы же…
– Кто-то способен сопротивляться Тьме лучше, кто-то хуже, но нет тех, кто умеет делать это в совершенстве. Все зависит от того, сколько в тебе Света. Но, согласитесь, вряд ли есть человек, имеющий внутри только его.
– Я вас понял, – буркнул Ринвор, явно не собираясь вступать в схоластические рассуждения, и взглянул на дочку: – Мари, ты готова?
– Да, папа. – Девушка присела в чем-то наподобие книксена. – Мы можем идти.
– Прощайте, – сухо бросил в нашу сторону ее отец, и они заспешили к дожидающимся их на лесной дороге экипажам.
В ту же секунду к нам подбежал один из рабов, молча протянул Руне маленький мешочек и торопливо засеменил за хозяевами.
– А мы разве не с ними? – спросил я, глядя в ту сторону, где несколько секунд назад растворилась во тьме белая фигурка Мариши. Словно кусочек сахара в огромном океане черного кофе.
– В Лиорде нам делать больше нечего. – Руна пару раз подбросила мешочек на ладони, развязала тесемку и ловко пересыпала монеты в мошну.
Возможно, будь я в другом настроении, звон золота и порадовал бы, но мне было до одурения хреново. Отношение Ринвора снова окунуло меня в помои рабства, иначе и не сказать. То, что Мариша даже не взглянула в мою сторону после того, как подошел отец, было подобно последующему выливанию этих помоев на голову. И эта передача денег через раба… Чревл!
Я провел языком по губам, сплюнул под ноги и ухмыльнулся. Что ж. Теперь я стану каждый вечер молиться Великому Номану, чтоб он ниспослал мне другую судьбу. И если он услышит мои мольбы, я обязательно вернусь в этот город. Свободным. К ней, этой аристократке-куколке. Ну а после к Вирону заскочу. Как же не заскочить-то?
Глава 22
В темноте, метрах в ста, послышался удар хлыста, потом другой, шорох колес, топот логов. Аристократы покатили к своей прежней беззаботной жизни. Наверное, о том, что произошло, и вспоминать скоро не будут.
– Зачем ты девчонку целовать-то полез? – спросила Руна с ухмылкой. – Я же тебя попросила только разбудить.
– Не сдержался, – буркнул в ответ. – Да и она меня сразу рабом назвала, вот и перемкнуло что-то в голове. А о рабстве на раз определила.
– А чего ты хотел? Она же «белая» кровь.
– Да просто обидно, после того что сделал для нее. Даже про записку не спросила – я написал, не я? До лампочки ей. А ведь если бы не мой ночной визит – она бы принадлежала Тьме.
– Для нее ты низший, она так воспитана.
– Если б не подоспевший папаша, глянул бы я на ее воспитание.
Я снова провел языком по губам, вспоминая поцелуй.
– А если бы не я, тебе бы за такое нахальство пришлось дорого заплатить.
– Да знаю, – отмахнулся я. – За два года разного понаслышался о том, как казнят посягнувших на благородных. И сдирание кожи с последующим посыпанием солью – это самое простенькое из всего. Перед сном рабы об этом любят поговорить.
– Про жучков тоже говорили?
– И про жучков, и про пытку лакранией.
– В вашем мире такого нет?
– В нашем мире и рабства уже давно нет. Разве что незаконное.
– Ладно. – Руна оглядела поляну. – Нужно бы здесь прибраться. Веревки скрутить, колья повытаскивать.
– А чего рабы этих Рин’Гаров не удосужились?
– Да после твоего поцелуя Ринвор торопился побыстрее отсюда убраться. Как бы этим беднягам языки не отрезали, чтобы они лишнего не ляпнули. Раб, поцеловавший благородную. Хм… Такое мог проделать только выходец из другого мира.
– Судя по всему, ей понравилось, – пробурчал я и поплелся вслед за Руной, которая направилась к одному из кольев.
Сняв и смотав веревки, мы отнесли их в лес, следом отправились и колья с одеялом. Подойдя к одному из мест, где появлялись глемы, я несколько секунд пялился на абсолютно ровный, зияющий тьмой кружок ямы. Присев на корточки, потрогал стенки рукой. На ощупь тоже все идеально ровно. Такое ощущение, что тут поработала «сваезабивалка». Попробовал отколупать кусочек земли, но едва не вывихнул пальцы. Зато по ощущению стало понятно, что здесь не просто земля, а глинозем. Вот почему так трудно было рубить этих тварей. Хорошо утрамбованная глина – ее и ломом бывает не расколупать.
Убрав с поляны все следы проведения ритуала, мы направились к тому месту, где стояли экипажи. Оттуда по лесной дороге легче выбраться к Лиордскому тракту. Покривившись от запаха свежего навоза, я двинулся вслед за Руной по тому пути, которым мы сюда приехали. Чревловы аристократы! Могли бы и подбросить до перекрестка. Плетись теперь по лесу в ночи.
