Венецианская маска. Книга 2 - Лейкер Розалинда (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
— Бьянка!
Мариэтта!
Бьянка опасливо спросила:
— Да?
— В следующий раз, пожалуйста, постарайся поговорить с ней через запертую дверь, если поблизости никого не будет. Как раз тебя она может и впустить, хотя никого другого видеть не желает.
Бьянка тут же поняла, что из-за этого меньше времени останется на общение с Филиппо, но, устыдившись этой мысли, твердо заявила:
— Обязательно. Может быть, после того как Элена побывает в опере, у нее вновь пробудится интерес к жизни.
— Ты сказала «в опере»? — недоверчиво переспросила Мариэтта. Адрианна тоже была слегка ошарашена этой новостью.
— Да. Дело в том, что Филиппо… Я хотела сказать, синьор Челано, сказал мне, что собирается отвезти ее на гала-концерт на следующей неделе. Это будет его последней попыткой вернуть Элену к нормальной жизни. Доктор сообщил ему, что если и это не поможет, то не поможет уже ничего, и Элена останется вечной затворницей. — Голос Бьянки дрогнул. — Ой, как мне хочется, чтобы она поправилась.
Прозвучало это вполне искренне. Независимо от ее желания видеть снова Элену в добром здравии, Бьянка понимала, что в личном плане это выздоровление ничего, кроме новых мук, ей не сулило.
Как выяснилось, Мариэтте даже не пришлось доставать билеты на этот концерт, где можно было увидеть Элену. Себастьяно и его жена любезно пригласили Мариэтту пойти с ними, они часто вытаскивали ее из дома, чтобы пойти куда-нибудь развеяться, или приглашали ее к себе. Мариэтта резонно полагала, раз Элена в состоянии направиться в оперу, то уж наверняка сможет воспринять и их тайный язык жестов.
Надевая один из своих прежних роскошных нарядов, Мариэтта испытала целую гамму приятных воспоминаний. Встав перед зеркалом, она с удовлетворением отметила, что платье не вышло из моды, хотя и сшито лет пять-шесть тому назад. Нынешний стиль так и оставил в моде большое количество нижних юбок, служивших для придания пышности надеваемому на них платью, декольте по-прежнему обрамляли кружева, а вообще, по вечерам на венецианках можно было видеть все что угодно. В огненно-красном платье, с орнаментом из серебристых петель, Мариэтта уселась между Себастьяно и другими гостями в их ложе, тут же ощутив знакомое волнение оттого, что сейчас польется музыка и зазвучат голоса исполнителей, хотя это радостное чувство омрачалось видом незнакомых людей в той ложе, где прежде так часто они сидели с Доменико и которая с самого первого дня существования этой оперы неизменно принадлежала лишь представителям рода Торризи.
Как всегда, зал заполнялся неумолчным гулом разговоров, и каждая ложа сияла множеством свечей, в отблеске пламени которых сверкали драгоценные камни щебетавших синьор. Ложа Челано пока пустовала, но некоторое время спустя, когда Мариэтта уже стала опасаться, что Элена настолько плоха, что так и не смогла отправиться в оперу, появился Филиппо, который под руку ввел жену в ложу и усадил ее. На ней было платье из светло-кремового атласа, лицо закрывала небольшая элегантная маска из числа ее самых лучших, усыпанная бриллиантами. Ее взор стал медленно блуждать по лицам сидевших в других ложах, на многочисленные приветствия знакомых она отвечала лишь едва заметными кивками.
Мариэтта не сомневалась, что Элена искала в публике ее, и, поднеся к глазам лорнет в оправе из слоновой кости, стала смотреть на подругу. Понять ее состояние было невозможно из-за маски, закрывавшей нижнюю половину лица. Внешне все оставалось по-прежнему: прическа по самой последней моде, один из самых длинных локонов покоился на плече. Однако руки и шея показались Мариэтте полноватыми, видимо, дело шло к тому, что исхудание — типичный симптом любой депрессии — постепенно исчезало. Но апатичность манер, почти полное отсутствие жестикуляции, руки, казалось, едва удерживающие веер — все говорило о том, что до окончательного выздоровления еще очень и очень далеко.
Опустив лорнет, Мариэтта напряженно ждала, когда же их взоры встретятся. Наконец, это случилось, и веер Мариэтты тут же просигнализировал Элене о том, чтобы ее собеседница внимательно следила за тем, что она хочет сообщить, а особым образом сложенные вместе пальцы должны были показать, что необходима их встреча. Но взгляд Элены безучастно скользнул дальше по публике. Это весьма обескуражило Мариэтту. Неужели доктор пичкал ее чем-нибудь таким, что совершенно лишало ее возможности сосредоточиться, или же все дело в этой загадочной хвори, которая, казалось, так и продержит ее в тупом оцепенении весь остаток жизни?
Тем временем оркестр закончил исполнение увертюры, и поднявшийся занавес открыл перед ними величественную панораму с замками на высоких горах и рыцарями в средневековых доспехах. Мариэтта попыталась сосредоточиться на самом спектакле. Пение было восхитительным, но внимание ее по-прежнему отвлекала ложа Челано. Элену, казалось, клонило в сон — она как-то странно покачнулась, вдруг повалилась набок и исчезла из поля зрения. У Мариэтты вырвался невольный вскрик. Филиппо вскочил и задел программку, лежавшую на поручне ложи, которая тут же упала вниз, порхая над зрителями, словно птица. Несколько голов недоуменно повернулись и стали смотреть вверх, переключив свое внимание со сцены на ложу Челано. Филиппо тут же подхватил Элену на руки и вышел из ложи. Параллельно действию на сцене, в ложе тоже произошла небольшая трагедия.
Мариэтта тем временем уже вскочила, ее крик испуга заставил окружающих обеспокоенно задвигать креслами, чтобы дать ей пройти. Себастьяно попытался удержать ее, догадавшись, что она собирается предпринять.
— А разумно ли сейчас искать встречи с Эленой?
— Мне это необходимо!
Мариэтта, выскочив из ложи, быстро пошла по узкому, с окрашенными в красный цвет стенами, коридору, ведущему к лестнице, по которой можно было спуститься к фойе. Себастьяно последовал за ней. Они оказались там раньше Филиппо, который в эту секунду только входил с Эленой на руках. Видимо, она пребывала в глубоком обмороке. Филиппо сопровождала целая гурьба челяди. Едва завидев Филиппо, Мариэтта рванулась к нему.
— Ради всех святых, разрешите мне поехать с вами, синьор Челано! — не помня себя от отчаяния воскликнула Мариэтта. — Вы же знаете, Элена мне как родная сестра!
Во взгляде Челано была такая ненависть, что МариэтТа не сомневалась — не будь у него на руках Элены, он не раздумывая ударил бы ее в лицо.
— Прочь с дороги! Моя жена с каждым днем приближается к смерти! И никто по имени Торризи никогда к ней не подступится!
Оба лакея были наготове, чтобы предотвратить возможные попытки Мариэтты или Себастьяно ослушаться суровой отповеди их хозяина. Тут же перед ним распахнулись двери, и Филиппо, торопливо покинув здание оперы, стал спускаться по ступенькам к поджидавшей его гондоле. Следом бросились слуги. Подсознание Мариэтты запечатлело нечто странное, чего она сейчас, когда ее потрясенный разум созерцал эту тревожную картину, так и не сумела понять.
— Я думаю, тебе сейчас лучше отправиться домой, — участливо предложил Себастьяно.
Она кивнула.
— Да, вы правы. Пожалуйста, извинитесь за меня перед Изабеллой и остальными гостями:
— Ничего, ничего. Они и так все поймут.
Теперь уже никто не сомневался, что дела Элены гораздо хуже, чем представлялось раньше. Оставалось загадкой, каким чудом она пока держится на этом свете?
Филиппо нисколько не удивила полученная от Лавинии весть о смерти матери. Он должен был взять на себя хлопоты, связанные с похоронами. Прибыв в деревню, в дом, где прошли последние дни Аполины Челано, он застал Лавинию в полной растерянности. Впрочем, иного Филиппо и не ожидал. Вся в черном, она сидела сложа руки и глядела перед собой бессмысленным взором.
— Прямо не знаю, что и делать, — в ее голосе звучали трагические нотки. — Все это время я ухаживала за матерью, как могла, ночами не спала — все сидела с ней. Мне и сейчас кажется, что я слышу ее голос, как она зовет меня. Филиппо, можно после похорон я поеду во дворец Челано и буду ухаживать за Эленой?
