Рассказы - Мэнсфилд Кэтрин (первая книга TXT) 📗

Но хотя при слове «мечта» рояль издал особенно душераздирающий аккорд, на лице Джоз вдруг появилась довольная, удивительно неприятная улыбка.

— Хороший у меня голосок, мамуся? — Она сияла от удовольствия.

Но тут пение прервала Сэди.

— Что тебе, Сэди?

— Пожалуйста, миссис, кухарка просит флажки для сандвичей.

— Флажки для сандвичей, Сэди? — мечтательно протянула миссис Шеридан. По выражению ее лица дочери поняли, что она представления не имеет, где они. — Они… — И она твердо сказала Сэди: — Передай кухарке, что я пришлю их через десять минут.

Сэди ушла.

— Лора! — быстро заговорила мать. — Идем со мной в курительную. Перечень у меня записан где-то на обороте конверта. Ты надпишешь флажки. Мэг, ступай сию минуту наверх и сними с головы эту мокрую тряпку! Джоз, беги и немедленно оденься, как следует! Вы слышите, дети, что я вам говорю? Смотрите, я пожалуюсь на вас отцу, когда он вернется домой! И… и… Джоз! Успокой кухарку, когда пойдешь на кухню. Сегодня она прямо-таки ужасна.

Конверт наконец был найден в столовой за часами, хотя миссис Шеридан совершенно не могла понять, как он туда попал.

— Кто-нибудь из вас, дети, стащил его из моей сумки, потому что я ясно помню… Сливочный сырок, изюм. Ты надписала?

— Да.

— Яйца и… — Миссис Шеридан слегка отодвинула конверт. — Написано как будто «мыши». Не может быть, чтоб мыши…

— Маслины, мамуся! — сказала Лора, заглядывая ей через плечо.

— Ну конечно, маслины! Какое устрашающее сочетание — яйца и маслины.

Наконец с этим было покончено, и Лора понесла рецепт на кухню. Там уже была Джоз; она успокаивала кухарку, хотя та вовсе не показалась Лоре расстроенной.

— Никогда в жизни не видала таких прелестных сандвичей, — восторгалась

Джоз. — Сколько, вы говорите, сортов? Пятнадцать?

— Пятнадцать, мисс Джоз, — сказала кухарка.

— Ну, поздравляю вас.

Кухарка отодвинула в сторону корки длинным ножом для сандвичей, и лицо ее расплылось в широкой улыбке.

— От Годбера пришли, — объявила Сэди, выходя из кладовой. Она видела, как мимо окна прошел рассыльный.

Значит, принесли слоеные булочки с кремом. Годбер славился этими булочками. Никому и в голову не приходило печь их дома.

— А ну-ка, Сэди, возьми их у него и разложи здесь на столе, — приказала кухарка.

Сэди принесла булочки и снова пошла к двери. Конечно, Лора и Джоз были слишком взрослыми, чтобы, действительно любить такие вещи. Тем не менее они не могли не признать, что булочки на вид очень привлекательны. Очень. Кухарка начала раскладывать их, сдувая лишнюю сахарную пудру.

— Правда, они напоминают о всех прежних пикниках? — сказала Лора.

— Предположим, что да, — сказала реалистически настроенная Джоз, никогда не любившая переноситься в прошлое. — Они действительно необыкновенно легкие и воздушные.

— Возьмите себе по одной, мои дорогие, — успокоительным голосом сказала кухарка. — Мама не узнает.

Нет, это невозможно! Булочки с кремом сразу после завтрака! Об этом даже страшно подумать! Однако спустя две минуты Лора и Джоз облизывали пальцы с тем глубокомысленным видом, который могут придать человеческому лицу только слоеные булочки с кремом.

— Пойдем в сад через кухонную дверь, — предложила Лора. — Я хочу посмотреть, как рабочие устанавливают палатку. Они такие милые.

Но доступ к кухонной двери был закрыт — там столпились кухарка, Сэди, рассыльный и Ганс.

Что-то случилось.

— Ко-ко-ко! — кудахтала кухарка, как испуганная курица. Сэди прижала руку к щеке, словно у нее болели зубы. Ганс напряженно вслушивался, стараясь понять, о чем шла речь. Только рассыльный, видимо, искренне наслаждался: это он принес новость.

— В чем дело? Что случилось?

— Ужасный несчастный случай, — сказала кухарка. — Человек убился.

— Убился! Где? Как? Когда?

Но рассыльный не собирался уступить кому бы то ни было право сообщить новость: ведь принес-то ее он.

— Видели, мисс, те маленькие домики, вон там, внизу? — Видела ли она их? Конечно, видела! — Ну так вот. Там жил возчик, совсем еще молодой, его фамилия Скотт. Сегодня утром лошадь испугалась трактора, понесла, он вылетел из повозки на углу Хок-стрит и ударился затылком. Разбился насмерть.

— Насмерть? — Лора впилась глазами в рассыльного.

— Да, когда его подняли, он уже не дышал, — сказал рассыльный, смакуя слова. — Его несли домой, когда я шел сюда… Оставил жену и пятерых детей, мал мала меньше.

— Джоз, иди сюда! — Лора схватила сестру за рукав и вытащила ее из кухни. Остановившись по другую сторону обитой зеленым сукном двери, она прислонилась к ней. — Джоз! — сказала она, испуганно глядя на сестру. — Я думаю, мы должны теперь все отложить.

— Все отложить, Лора? — удивленно переспросила Джоз. — Что это значит?

— Отложить пикник, конечно!

Зачем она притворяется, будто не понимает? Но удивление Джоз все росло.

— Отложить пикник? Дорогая Лора, это же нелепо! Мы ни в коем случае не можем этого сделать. Да и никому в голову не придет требовать от нас такой вещи. Не будь сумасбродной.

— Но как же мы можем устраивать пикник, когда чуть ли не за воротами нашего дома лежит убитый?

Как было не назвать Лору сумасбродной? Домики теснились в стороне, у подножия крутого холма, на котором стоял дом Шериданов. От холма их отделяла широкая проезжая дорога. Правда, до них все равно было слишком близко. Они выглядели на редкость уродливо, и по-настоящему им вообще не следовало находиться по соседству с домом Шериданов. Они были маленькие, невзрачные, какого-то бурого цвета. На небольших участках земли позади этих домишек бродили тощие куры да валялись капустные кочерыжки и жестяные банки из-под томата. Даже дым, выходивший из труб, говорил о нищете. Клочки и обрывки этого грязного дыма даже и не напоминали великолепных серебристых перьев, выраставших из труб дома Шериданов. В домиках жили прачки и метельщики улиц, сапожник и еще один человек, жилище которого сплошь было увешано крошечными птичьими клетками. Улица кишмя кишела детьми.

Когда дети Шериданов были маленькими, им запрещали ходить туда, потому что они могли услышать там «нехорошие» слова и научиться им. Но когда они стали взрослыми, Лора и Лори во время прогулок иногда проходили мимо этих домишек. То, что они видели, было мерзко и отвратительно, и они с содроганием ускоряли шаг. Но ведь бывать надо было повсюду, видеть надо было все, и поэтому они снова возвращались туда.

— Ты только подумай, каково будет этой бедной женщине слышать наш оркестр! — сказала Лора.

— Ах, Лора! — Джоз начала не на шутку раздражаться. — Если ты станешь отменять пикники всякий раз, как с кем-нибудь что-нибудь случится, у тебя будет очень много хлопот в жизни. Мне жалко этого человека не меньше, чем тебе. И я так же сочувствую его семье. — Взгляд ее стал жестким. Она посмотрела на сестру так, как смотрела на нее, когда они дрались в детстве. — Но разве своей сентиментальностью ты вернешь жизнь пьяному рабочему? — сказала она тихо.

— Пьяный! Кто сказал, что он был пьян? — набросилась на нее Лора. — Сейчас же пойду и расскажу маме! — сказала она, как когда-то в таких случаях говорили они обе.

— Пожалуйста! — проворковала Джоз.

— Можно к тебе, мама? — Лора повернула большую стеклянную дверную ручку.

— Конечно, дитя мое. Что с тобой? Почему ты такая красная?

Миссис Шеридан, примерявшая перед зеркалом новую шляпу, обернулась к ней.

— Мама, человек убился насмерть… — начала Лора.

— У нас в саду? — прервала ее мать.