Прыжок в прошлое. Дилогия (СИ) - Сапаров Александр Юрьевич (бесплатные версии книг TXT) 📗
Я врач Луиджи Траппа, я занимаюсь врачеванием иностранцев проживающих в Москве. Мы слышали о ваших в успехах в лечение некоторых болезней, и никак не могли понять, как человеку без образования и диплома могли разрешить такую практику. Большинство моих коллег, а нас здесь очень мало, считают вас, простите шарлатаном, но я знаю, о некоторых ваших операциях, которые поразили мое воображение.
Кроме того, мы знаем, что у вас имеется новое вещество для усыпления больных, гораздо более эффективное, чем опиум. И до нас дошли слухи, что вы обучаете своих учеников по новой методике, по вашим рисункам и муляжам органов, из этого мы заключили, что вы, по крайней мере, должны были пройти практику на одной из кафедр анатомии, потому, что другое просто невозможно. Мы уважаем, ваше нежелание признаваться, что вы учились в Европе, но ведь вас учили наши видные специалисты. И вы в свою очередь также должны поделиться своими знаниями.
Уважаемый боярин мы приглашаем вас к нам, для того, чтобы вы прочитали нам несколько лекций о ваших методах лечения и ваших препаратах. Все ваши лекции будут соответственно оплачены. Да еще, уже разнесся слух о изобретении вами микроскопа и возможности видеть некие живые организмы. С этим изобретением мы тоже бы хотели ознакомиться.
– Ишь, уже набежали, – подумал я, – хрен вам, а не лекции.
Но вслух я сказал:
– Господин Траппа, как истинно православный, я не могу такое дело решить без благословения церкви. Сейчас я занят, а когда найду время, то обязательно посещу митрополита и испрошу у него разрешения на эти лекции. Если митрополит Антоний благословит меня на такое, то я, конечно, приду и сообщу вам, все что, я смог сделать за короткое время изучения великого искусства медицины.
Луиджи Траппа поклонился мне с кислым видом, и с любопытством оглядываясь по сторонам, пошел к воротам.
Мой ключник Федор с упреком сказал:
– Что же вы так Сергий Аникитович, над собой так измываться даете, пришел этот схизматик немытый, ни здрастьте ни насрать, вонь от него на версту каким-то словом вас назвал шарларан какой-то. Да у Дмитрия Ивановича ужо бы его батогами попотчевали.
– Ты Федор заговорил тебе и дело делать, смотри, если этот вонючка с тропинки к воротам сойдет и пойдет что разглядывать, так бейте его без жалости, только чтобы живым остался, понял?
– Понял, – с просветлевшим лицом сказал Федор и схватив приличный кол двинулся вслед за итальянцем.
Минут через десять в вечерней тишине послушался звук ударов и какой-то поросячий визг, и тут из темноты к воротам рванулась неуклюжая толстая фигура, что-то вопившая на ходу, а сзади бежали два молодца и осаживали его по жирным бокам колами и приговаривали:
– Не суй свой нос куды не надо, целее будет.
Ворота распахнулись и, получив последний поджопник, доктор Траппа пропахал носом московскую грязь, смешанную с конским навозом.
Ворота закрылись и за ними было слышно охание бедолаги, решившего подсмотреть, что там у боярина делается в усадьбе.
Еще через несколько минут подошел Федор, уже без кола, но с таким довольным выражением лица, что я подумал:
– Все-таки тяга к кольям, наверно, заложена в русском народе, на генетическим уровне.
И я вспомнил сразу в своей первой жизни поездку в деревню на картошку и пустой палисадник вокруг дома культуры после танцев, все колья из него были выдернуты и употреблены в дело защиты того, что каждый счел нужным в тот момент защищать. К своему удивлению и я поддался этой тенденции и, крутя колом нал головой и крича, всем известные слова про маму, обрушил свое орудие на голову какого-то деревенского парня.
Травм наверно было мало потому, что предусмотрительные работники дома культуры специально заборчик строили из легких жердочек, которыми особо сильные травмы было нанести сложно. Но тем не менее пробитых голов хватало.
Подошедший Федор тяжело дыша сказал, – Ох хорошо мы его отметелили, но вот обгадился он под конец, близко к нему подойти было нельзя.
Вот Сергий Аникитович в следующий раз схизматик вежливей будет, и с почтением к вам подходить будет.
Я поблагодарил Федора за проведенную работу и отправился в стеклодувную мастерскую. Работа там уже заканчивалась, в печи тлели остатки углей. А на подставках стояла стеклянная посуда, пока еще ни одно из произведений моего стеклодува не было продано на сторону, усадьба, как гигантская опухоль пожирала все, что он производил. Моему ключнику, получившему в свое распоряжение стеклянную тару, было все мало и мало. Но мне нужны были деньги, и поэтому новая лавка вскоре должна была открыться, и готовил для нее кадры мой тиун, с которым у нас сложились вполне деловые доверительные отношения, какие только могут сложиться между боярином и мужиком.
Гильермо или теперь уже Сашка, вместе с помощниками, отмывались от грязи и сажи. Увидев меня они встали и низко поклонились, махнув рукой, чтобы они продолжали свои дела, я стал рассматривать посуду, и тут мне в голову пришла идея, а не обогнать ли время и не заняться ли производством граненых стаканчиков для трактиров. Я подозвал Сашку, который уже переоделся в чистое, и собирался уйти и начал объяснять ему суть дела. Опытному стеклодуву ничего не стоило понять, что я хочу сделать, но до него никак не доходило, зачем мне именно такие стаканчики и стаканы. А в моих глазах уже на полках нашей лавки стояли граненые стаканы в подстаканниках.
– Вот только что из этих стаканов будут пить, – прозвучала отрезвляющая мысль, – чай то где? В Китае, а Китай он далеко, так, что хочешь чаю из стаканов с подстаканниками найди-ка сначала чаек.
Но маленькие стаканчики мы все же договорились начать делать, и я пошел в дом, с мыслями как бы сообщить Иоанну Васильевичу о волшебной напитке императоров Поднебесной, который бодрит, веселит, и не хмелит.
На следующий день с утра меня посетил редкий гость воевода Дмитрий Иванович Хворостинин.
Встречал я его по первому разряду, в шубе, подаренной царем.
Выпив поднесенный напиток и вытерев усы, Дмитрий Иванович огляделся вокруг и удовлетворенно улыбнулся. Потом мы с ним обошли все подворье, он внимательно выслушал мои объяснения, довольно улыбался себе в усы. Осмотр занял почти два часа, но пока готовился обед, я пригласил дорогого гостя к себе в кабинет. Нам быстро принесли красивый штоф анисовой водки, и Федька самолично, разлил ее по стеклянным подобиям рюмок.
Дмитрий Иванович, внимательно обсмотрел все, потрогал пальцем мебель, с моего разрешения выдвинул пару ящиков, задумчиво покрутил рюмку в руках посмотрел на свет и понюхал водку и, перекрестившись выпил залпом, я же зеркально повторил его действия. Миска с квашеной капустой стояла на столе, мы заели выпитое, и Дмитрий Иванович, наконец, изрек:
– Ты знаешь Сергий, я ведь тогда тебя зимой, как кутенка в воду кинул, а что делать царский приказ. Да, ты сам все понимаешь, ты же все же Щепотнев.
Но вижу я хватка у тебя есть. Даже Иоанн Васильевич тебя без внимания не оставляет.
Мне же из твоих задумок больше всего лекари понравились, нету пока в нашей войске порядка с лекарями, ни командира над ними нет, ни кто кому подчиняться должен, что с ранеными и болезными делать.
Я ведь чего приехал. Говорили мы с государем о тебе, так он и предложил, чтобы ты план написал, каким лекарское вспоможение должно быть. Сколько и чего надобно будет для этого. Сказал Государь, что не один ты такую бумагу писать будешь, ну а если дело напишешь, быть тебе думным боярином. И тяготу эту на себя тогда взять придется, может и приказ отдельный под это дело будет. Понял, какие дела заворачиваются.
А сейчас еще, тебе государь неспроста про невесту сказал, он мне еще в походе попенял, что бобылем ты ходишь, так что нашли мы тебе невесту, И Иоанн Васильевич как бы поручил мне сватом быть. Так что готовься Сергий Аникитович к сватовству. Осень на дворе наступает, вот еще месяцок другой и поедем сговариваться..
