Лекарь - Корчевский Юрий Григорьевич (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Так и прикармливал Никита женщин. В первый раз вдова деньги не взяла, постеснялась, ведь Никита им никто — даже не родня. Однако же голод — не тетка, пирожком не угостит.
И только всё сладилось, как чередой пошли события.
В один из вечеров Елагин заявился домой поздно и пьяненький, весёлый. Прислуге велел Никиту позвать.
— Праздник у меня сегодня, и ты к этому причастен!
— Я? — удивился Никита. — Каким боком?
— Сейчас расскажу, только выпьем давай, — князь распорядился принести вина и закуски.
Тут же был доставлен кувшин фряжского вина, два кубка и закуски скромные — белорыбица копчёная, угорь вяленый, жареная курица и расстегаи. Другой семье на добрый обед хватило бы.
— О! А то я аппетит нагулял! Давай — за тебя!
Неверной рукой, расплёскивая, князь налил вино в кубки и выпил. Никита тоже опустошил кубок.
— Так что случилось, Семен Афанасьевич?
— Сегодня я в первый раз играл в шахматы с Нащокиным и обыграл его вчистую! Тот пристал ко мне — где и когда играть научился? Я и скажи про тебя.
Никиту передёрнуло. Он сразу понял, чем грозит для него хвастовство князя. А тот уже снова разливал вино по серебряным кубкам:
— Давай выпьем!
Елагин снова опустошил кубок, а Никита лишь глоток сделал.
Князь отёр рукой усы и продолжил:
— Играли мы после полудня. Нащокин Алексею Михайловичу про меня сказал, мол — Елагин обыграл его. Ввечеру самодержец к себе в Теремной двор призвал. Компания там куда как избранная собралась. Кабы не шахматы, я бы и вовсе туда не попал. Царь меня первого за доску усадил — с другими-то он уже играл. Видать, любопытно было. Ну я твои слова и вспомнил. Две партии подряд выиграл, а три проиграл. Царь доволен остался: обласкал, перстнем со своей руки одарил. Любуйся! — Елагин снял с пальца перстень и протянул Никите.
Перстень был золотой, с крупным прямоугольным изумрудом. Работы простой, но цены немалой, учитывая вес золота и размер драгоценного камня.
Никита полюбовался, цокнул языком и вернул перстень князю.
— Ну Никита — молодец! Играть в шахматы научил, считай — долг отработал. И я в выигрыше, в ближний круг царёв вошёл. Там, в Теремном дворце не только в шахматы играют и политесом занимаются. Ведь люди все видные, не простолюдины какие-нибудь!
Князь в третий раз разлил вино по кубкам и выпил.
Никита пригубил свой кубок и принялся за закуски. Копчёная белорыбица была чудо как хороша, можно даже сказать — превосходна.
Елагин дожевал кусок, неожиданно упал головой в тарелку и уснул. Видимо, перебрал.
Никита кликнул слуг, и те бережно унесли князя в опочивальню.
Никита был рад, что его труды не пропали даром. Только эпопея на этом не закончилась.
Следующим днём, в полдень к лекарне подъехал возок. Оттуда вышел боярин и прошёл к Никите. Тот к визитам бояр уже привык — болеть все могут. Однако боярин оказался не пациентом.
— Ты Никита будешь, лекарь?
— Он самый.
— С тобой князь и боярин Ордын-Нащокин поговорить желает.
— Что, прямо сейчас?
— Князь ждать не любит, — боярин напыжился.
Только и Никита не холоп боярский, а свободный человек — не на службе княжеской.
— Дела закончу, освобожусь — тогда и поедем.
Боярина передёрнуло от негодования, а сделать ничего не может. Так он и ждал полчаса.
Когда боярин и Никита на возке прибыли в хоромы Нащокина, князь встретил их приветливо, усадил.
— Ты что же, Никита-лекарь, талант свой от всех скрываешь?
— Какой талант? — не понял Никита. Он вначале подумал, что речь идёт о его способностях к врачеванию, но ошибся.
— В шахматы князя Елагина лучше меня играть научил, он даже с Алексеем Михайловичем, помазанником Божьим вровень вчера сыграл. Нехорошо!
— Я что-то не понял, что именно не хорошо?
— Что он лучше меня играет. Видимо, немец, что меня учил, хуже тебя шахматы знает.
Никита недоумённо пожал плечами. Он с трудом вспомнил имя-отчество князя.
— Афанасий Лаврентьевич, это всего лишь игра. Сегодня повезёт одному, завтра — другому.
— Нет, другому не надо — мне надо. Предлагаю учить меня игре в шахматы.
— Я человек занятой, у меня своё дело.
— Нешто я не понимаю? Днём и я занят. Но можно по вечерам заниматься.
Никита потёр большим и указательным пальцем друг о друга. Получился жест, издавна понятный во всех странах.
— Само собой, — кивнул князь. — Сколько?
— Рубль серебром в день, — спокойно сказал Никита.
Уж коли князь хочет лишить его удовольствия общения с девушкой — пусть платит. Сумма изрядная — даже огромная, и Никита в душе надеялся, что князь, узнав о больших деньгах, откажется от своей затеи. Но не тут-то было! Князь кивнул.
— А как же? Понимаю! Умение редкое, потому дорогое. Мастеров мало, — князь сокрушённо покачал головой. — А Елагин — шельма! Такого мастера имел, учился и молчал. Я только вчера узнал. И сколько тебе платил, не сказал. Обратись ты сразу ко мне, я бы вдвое дал. Так может, не будем зря время терять?
Никита согласился, тем более что азы игры Нащокин знал. Никита иногда почитывал в своё время шахматную литературу, но фанатом игры он не был — так, приходилось на дежурствах, когда экстренной работы не было, играть с дежурантами из других отделений. И сейчас он показал князю несколько вариантов, как быстро, в десять ходов поставить мат.
Нащокин очень удивился.
— Ты, князь, ходы запомни. Защиты нет, как бы противник ни пыжился. Только перед каждым ходом делай вид, что крепко думаешь.
— А Елагин о них знает?
— Нет ещё.
— И не говори. А за молчание возьми рубль.
Князь достал из ящика стола две монеты: одну за игру, вторую — за молчание. Как тут не вспомнить поговорку «Слово — серебро, молчание — золото?»
На возке, но только уже без сопровождения боярина Никиту отвезли домой. Только он не к князю в хоромы поехал, а к Пантелеевым. Извинившись, что без подарков приехал, вручил рубль серебром — на эти деньги деревню с холопами купить можно было.
— Ой, Никита, много даёшь! — всплеснула руками вдова.
— Это Любаве на наряды. Пусть на торгу выберет к венчанию. И ещё: я несколько вечеров занят буду у князя Нащокина, и потому прийти не смогу, не ищите.
— Хорошо, что предупредил, дабы не волновались.
И Никита десять дней подряд ездил на возке после работы к Нащокину. Вспомнил, насколько смог, игры Алехина, Ботвинника, Каспарова, Таля.
Князь только потирал руки.
За десять дней Никита заработал изрядные деньги, чему был несказанно рад.
На двенадцатый день он развёл руками:
— Прости, князь: всё, что я знал, показал и рассказал.
— А ещё игры знаешь?
— Нарды. В них персы и османы играть любят.
— Не слыхал про такую. Если кто из послов царю такую игру подарит, я сразу к тебе человека пошлю, научишь. Но сначала меня, а потом — Елагина или других. Понял?
— Уяснил. Желаю тебе здоровья и удачи, князь.
Никита откланялся. Ему здорово повезло и очень кстати — за двенадцать дней полугодовой доход заработал своей головой. Теперь и венчание и свадьбу на уровне провести можно.
Приехав домой, Никита стал размышлять, кого он пригласит на торжество. Хватило пальцев на одной руке. Елагина — посажёным отцом, Ивана и сестру его, Наталью. Больше друзей или близких знакомых не было. Да и у Пантелеевых в Москве вряд ли больше наберётся. Как только купец умер, и родня со знакомыми его о долгах узнали, все как-то от вдовы отошли, отшатнулись. Неудачники или проблемные знакомые никому не нужны.
Получалось — не так велики и расходы будут, а гости в доме купчихи уместятся. Никита не жил в доме Пантелеевых и потому не мог в полной мере назвать его своим.
Через несколько дней Никита стал ловить на себе косые взгляды Елагина.
— Князь, я обиду нанёс тебе, сам того не желая? — поинтересовался Никита — он не любил непоняток.
— Ты зачем Нащокина выучил играть лучше меня?
— Чтобы ты в опалу случайно не попал. Сам подумай, понравится ли царю, если ты его шутя обыгрывать будешь? Неприязнь вызовешь, а потом и опалу.