Воздушная деревня - Верн Жюль Габриэль (книги без регистрации TXT) 📗

Глава XIII

ВОЗДУШНАЯ ДЕРЕВНЯ

Утром, когда они проснулись, их поразило, что темнота сгустилась еще больше. Рассвело ли уже?.. Они не смогли бы этого утверждать. Как бы там ни было, но огонек, который служил им путеводной звездой вот уже шестьдесят часов, не появлялся. Итак, необходимо ждать, когда он покажется, чтобы пуститься в путь.

Джон Корт первым высказал соображение, которое пришло на ум каждому и из которого каждый тотчас сделал определенные выводы.

— Следует заметить, — возвестил он, что сегодня нам не разожгли костра и никто не приходил ночью, чтобы оставить нам пропитание…

— Это тем более прискорбно, — подключился Макс Губер, — что у нас не осталось никакой пищи…

— Вполне вероятно, все это указывает на то, что мы прибыли, — подытожил сказанное проводник.

— Прибыли, но куда?.. — спросил Джон Корт.

— Туда, куда нас вели, мой милый Джон! — ответил вместо Кхами Макс Губер.

Ответ ничего не объяснил, но как выразиться яснее?

И второе наблюдение: темнота в лесу сгустилась, но прежней тишины не было. Какое-то гудение или жужжание стояло в воздухе, какой-то беспорядочный шум доносился с верхних ветвей. Вглядываясь туда, Макс Губер, Кхами и Джон Корт не без труда различили как бы огромный потолок, раскинувшийся в сотне футов над землей.

Вне всякого сомнения, на этой высоте находилось поразительно мощное и плотное соединение ветвей, без малейших разрывов или «прорех», куда бы мог заглянуть солнечный луч. Соломенная крыша не послужила бы большим заслоном от света. Такое переплетение крон и объясняло царивший под деревьями мрак.

В том уголке, где ночевали все трое, сильно изменился характер почвы. Нет больше спутанного колючего кустарника, который тянулся вдоль тропинки. Куцая травка, ни одно жвачное не смогло бы ее ухватить. Представьте себе луга, чью поверхность никогда не орошают ни дожди, ни родники.

Деревья, отстоявшие одно от другого на двадцать — тридцать футов, походили на опоры колоссального [173] фундамента, и кроны их должны были покрывать пространство на много тысяч квадратных метров.

В этом могучем строю сошлись африканские смоковницы, чьи стволы состоят из множества сросшихся между собой стеблей; высоченные шелковицы с симметричными стволами и гигантскими корнями; баобабы, распознаваемые по своей нижней части, имеющей форму тыквы, достигающие в окружности двадцати и тридцати метров, увенчанные громадным пучком свисающих ветвей; пальмы дум с раздвоенным стволом; пальмы делеб с бугристыми стволами; бавольники, испещренные дуплами, куда вполне может поместиться человек; красное дерево, дающее бревна диаметром в полтора метра, из которых выдалбливают лодки длиной в пятнадцать-восемнадцать метров, грузоподъемностью до трех-четырех тонн; драцены гигантских размеров; боинии, скромные деревца других широт, а здесь — сущие великаны из семейства бобовых. Можно только вообразить, с какой пышностью расцветают все эти деревья там, на высоте, в нескольких сотнях футов над землей! [174]

Минул час. Кхами напрягал зрение в надежде увидеть спасительный огонек. Почему же он отказался служить их маяком?.. Правда, инстинкт проводника, сопряженный с некоторыми наблюдениями, склонял его к мысли, что двигались они все время на восток, а эта дорога не вела к Убанги, не вела домой… Куда же их затащил этот странный светильник?..

А если он не появится, то что тогда? Покинуть это место?.. И куда же идти? Остаться здесь? А чем питаться? Они уже чувствуют и голод и жажду.

— И все-таки мне кажется, что мы вынуждены будем уйти, — сказал Джон Корт. — Я задаю себе вопрос, не лучше ли это сделать прямо сейчас…

— Но в какую же сторону двинуться? — высказал сомнение Макс Губер.

Действительно, это проблема… На какие приметы опираться, чтобы ее разрешить?

— В конце концов, ноги у нас не отвалятся! — продолжал Джон Корт, сгорая от нетерпения. — Можно ведь пройти между деревьями, оглядеться вокруг… Темнота не настолько глубокая, чтобы не видно было, куда идешь…

— Согласен с месье Джоном, — сказал Кхами.

Все трое отправились на разведку, кружа по радиусу в полкилометра. И неизменно они ступали по такой же свободной от кустарников почве, везде под ногами расстилался сухой и невысокий травяной покров, каким он может быть под сенью крыши, непроницаемой ни для дождя, ни для солнца. Повсюду те же самые породы деревьев, от которых виднелись только нижние ветви. И еще непрестанный и смутный шум, который доносился как будто сверху и чья природа оставалась неразгаданной.

Неужели нижняя часть этого леса абсолютно пустынна? Да нет же, несколько раз Кхами замечал какие-то тени, скользившие между деревьями. Или это мираж? Он не знал, что и думать. В конце концов, после бесплодно проведенного получаса спутники уселись у подножия ствола боинии.

Глаза их начинали привыкать к темноте, которая, впрочем, понемногу рассеивалась. По мере восхождения солнечного диска к зениту отдельные пучки лучей стали проникать сквозь «потолок», укрывавший землю. И путешественники могли уже различать предметы на расстоянии двадцати шагов.

— Что-то шевелится вон там, — вполголоса произнес проводник.

— Животное или человек? — спросил Джон Корт, всматриваясь в указанном направлении.

— Как будто похоже на ребенка, — заметил Кхами, — маленького роста…

— Обезьяна, черт подери! — шепнул Макс Губер.

Застыв на месте, они хранили молчание, чтобы не спугнуть четверорукое. Если бы удалось его изловить, то почему бы… невзирая на демонстративное отвращение Макса Губера и Джона Корта к обезьяньему мясу… Правда, за неимением костра как же его запекать или обжаривать?

Существо приближалось к ним и явно не выражало никакого удивления или страха. Оно шло на задних лапах и остановилось в нескольких шагах от людей.

Каково же было изумление Джона Корта и Макса Губера, когда они узнали в подошедшем того самого малыша, которого спас и о котором так нежно заботился Лланга!

— Он… Это он…

— Определенно…

— Но если он находится здесь, то почему бы и Лланге не быть где-то поблизости?

— А вы уверены, что не ошиблись? — усомнился проводник.

— Совершенно уверены! — заявил Джон Корт. — Да вот сейчас проверим и убедимся!

Он вытащил медаль малыша, которую носил в кармане, и, держа ее за шнурок, стал раскачивать перед глазами ребенка.

Едва тот увидел блестящую вещицу, как одним прыжком приблизился к Джону Корту. Он уже не был слабым и больным, за три дня восстановил здоровье и вернул себе природную гибкость. И кинулся он к американцу с очевидным намерением завладеть своим добром.

Кхами перехватил его на лету, и уже не слово «нгора» прозвучало из уст ребенка, но какие-то другие, вполне четко произнесенные слова:

— Ли-Маи!.. Нгала!.. Нгала!..

Что означали эти слова на языке, неизвестном даже Кхами, ни он, ни его спутники выяснить не успели. Ибо внезапно появились другие экземпляры той же породы, только высокого роста, не менее пяти с половиной футов от пяток до макушки.

Кхами, Джон Корт и Макс Губер не смогли распознать, имеют ли они дело с людьми или с четверорукими. Сопротивляться дюжине этих «леших» из Великого леса не имело смысла. Проводника и его друзей схватили за руки, подтолкнули вперед, и они зашагали в окружении всей стаи.

Через полкилометра шествие остановилось. В этом месте наклонно росли два соседних дерева, что позволило закрепить их поперечные ветви, образовавшие нечто вроде ступенек. Если это и не было лестницей в полном смысле слова, то все-таки сооружение выглядело лучше, нежели трап или стремянка. Пять или шесть индивидуумов из эскорта ловко вскарабкались туда, а оставшиеся заставили пленников проследовать тем же путем, не применяя, впрочем, никакого насилия.