Сага о короле Артуре (сборник) - Стюарт Мэри (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
У стола примостился высокий табурет, у противоположной стены притулилась небольшая жаровня, а рядом — круглая корзинка с углем. Трещина в потолке, надо думать, служила для вывода дымов. Жаровню, судя по всему, зажигали часто либо совсем недавно. В комнате было сухо.
На верхней полке тускло поблескивал ряд загадочных предметов: Мордред поначалу принял их за какие-то сферы или кувшины, вылепленные из непривычной белой глины. Приглядевшись, мальчик распознал, что это: человеческие черепа. На один тошнотворный миг он представил себе, как Моргауза перегоняет свои снадобья здесь, в потайной кладовой, и творит магию, принося в жертву людей — точно сама темная Богиня, затворившаяся в подземных владениях. Затем он понял, что королева всего лишь прибрала к месту бывших владельцев катакомб, когда обратила могильный склеп к своей пользе.
Но и это не радовало. Светильник снова дрогнул в его руке, так что отблеск пламени заметался на бронзовых ножах, а Моргауза молвила, улыбаясь краем губ:
— Да. Ты правильно делаешь, что боишься. Но они сюда не приходят.
— Они?
— Призраки. Нет, держи светильник ровно, Мордред. Если тебе суждено-таки увидеть призраков, так лучше вооружись против них столь же надежно, как и я.
— Не понимаю.
— Нет? Ну что ж, поглядим. Дай-ка мне лампу.
Моргауза забрала светильник у него из рук и шагнула в угол за жаровней. Там обнаружилась еще одна дверь. Эта, сколоченная из неотесанных, принесенных морем досок, была высокой и узкой и отличалась неправильной, клинообразной формой; ее подогнали под естественную трещину в толще скалы. Покоробленное дерево заскрипело, дверь подалась, и королева поманила спутника внутрь.
Наконец-то взгляду открылась морская пешера или, скорее, один из внутренних ее гротов. Само море плескало и грохотало где-то поблизости, но то был глухой, всасывающий звук, отголосок обессилевшей стихии, чью мощь сломили в иных местах.
Пешера, должно быть, находилась выше линии прилива, и лишь самые высокие волны перехлестывали внутрь; пол был ровным и сухим, плиты размещались под малым уклоном в направлении заводи, что поблескивала со стороны моря. Единственный сток, похоже, находился глубоко под водой. Других видно не было.
Моргауза опустила светильник на пол у самой кромки озерца. Пламя его, замершее в недвижном воздухе, роняло ровный отсвет все глубже и глубже в чернильно-черные глубины. Должно быть, заводь уже давно не волновали случайные токи волн. Темная гладь застыла недвижно: бездна, не подвластная ни воображению, ни взору. Никакой свет не проникал в иссиня-черную воду; отблик светильника всего лишь отбрасывал отражение нависающей над озером скалы резко очерченным, крохотным пятнышком.
Королева опустилась на колени у края заводи и заставила Мордреда усесться рядом. Мальчика била дрожь.
— Ты все еще боишься?
— Я продрог, госпожа, — процедил Мордред сквозь зубы.
Моргауза улыбнулась про себя: она знала, что мальчуган лжет.
— Скоро ты позабудешь о холоде. Преклони колена, молись Богине и гляди на воду. Не говори более ни слова, пока я не прикажу. А теперь, сын моря, давай узнаем, что скажет нам омут.
Она умолкла и вперила взор в чернильные глубины заводи. Мордред, стараясь не двигаться, сосредоточенно глядел вниз. Мысли его по-прежнему мешались; мальчик сам не знал, что в нем сильнее — надежда или страх увидеть что-либо в этом безжизненном зеркале. Но страшился он напрасно. Для него вода была только водой.
Один раз Мордред украдкой оглянулся на королеву. Лица Моргаузы он не увидел. Она склонилась над заводью, распущенные ее волосы рассыпались волной; шелковая завеса струилась вниз, касаясь поверхности. Королева застыла в трансе — настолько неподвижно и отрешенно, что даже ее дыхание не колебало черной глади, где, словно водоросли, стелились пряди ее волос. Мальчуган похолодел, обернулся и яростно уставился на воду. Но если призраки Бруда и Сулы и двух десятков младенцев, погубленных происками Моргаузы, и находились в пешере, Мордред не увидел даже тени, не ощутил леденящего дуновения. Он знал только, что ненавидит тьму, замогильное безмолвие, дыхание, затаенное в ужасе и предвкушении, и невесомые, но явственно ощутимые флюиды магии, что исходили от оцепеневшей фигуры Моргаузы. Он был сыном Артура; и, хотя все силы магии не открыли королеве горькую правду, но один-единственный недолгий час, в течение которого мальчик приобщился к ее мистериям, неумолимо отдалил от нее Мордреда — более успешно, нежели изгнание. Сам Мордред этого не сознавал, знал только, что отдаленный плеск и рокот моря говорят об открытом воздухе, и ветре, и отблесках солнца на пенных гребнях и властно манят его душу прочь от безжизненной заводи и погребенных в воде тайн.
Наконец королева пошевелилась. Глубоко и прерывисто вздохнула, отбросила волосы назад, встала.
Возликовав про себя, Мордред вскочил на ноги, метнулся к двери, распахнул ее перед королевой и сам проследовал за нею в клинообразный проем, облегченно переводя дух и радуясь избавлению. Даже кладовая, с ее жуткими стражами, после безмолвия пешеры и экстатического дыхания ведьмы казалась столь же обыденной, как дворцовые кухни. Теперь он улавливал запахи ароматических масел, что Моргауза использовала при составлении своих терпких духов. Мысленно благодаря судьбу, принц задвинул задвижку и обернулся: королева опустила светильник на стол.
Казалось, она уже знала ответ на свой вопрос, потому что слова ее прозвучали весело:
— Ну что ж, Мордред, вот ты и заглянул в мой кристалл. Что ты увидел?
Не доверяя собственному голосу, мальчик покачал головой.
— Ничего? Ты хочешь сказать, что не разглядел ровным счетом ничего?
— Я видел озерцо морской воды. И слышал море, — хрипло отозвался Мордред.
— И только? В то время как заводь эта — средоточие магии?
К превеликому удивлению своего спутника, Моргауза улыбалась. По наивности, он ждал разочарования.
— Да, только вода и камень. Блики на камне. А один раз мне… мне показалось, будто что-то шевелится, но я подумал, это угорь.
— Рыбацкий сынок. — Королева рассмеялась, но на сей раз эпитет не заключал в себе издевки. — Да, там живет угорь. Его принесло волной в прошлом году. Ну что ж, Мордред, мальчик с моря, ты не пророк. Какими бы способностями ни обладала твоя родная мать, тебе они не передались.
— Да, госпожа.
В голосе Мордреда прозвучала неподдельная признательность. Он напрочь позабыл, что ему было велено высмотреть в заводи. Лишь бы допрос поскорее закончился! Едкий запах горящего масла, смешанный с приторными ароматами притираний, действовал на него угнетающе. В голове все мешалось. Даже шум моря доносился словно бы из другого мира. Он в ловушке, заперт в безмолвии этой древней и душной гробницы, наедине с чародейкой-королевой, которая ставит его в тупик своими расспросами и сбивает с толку непонятными перепадами настроения.
А Моргауза не спускала с него глаз, и под странным этим взглядом мальчик нервно передернул плечами, словно собственное тело, облаченное в знакомые одежды, вдруг показалось ему чужим. Скорее стремясь нарушить молчание, нежели из любопытства, Мордред спросил:
— А вы увидели что-нибудь в заводи, госпожа?
— О да, воистину. Оно все еще там, то самое видение, что являлось мне вчера и еще раньше, задолго до того, как прибыл посланец от Артура.
Голос ее звучал гулко и ровно, но в безжизненном воздухе эхо не пробуждалось.
— Я видела кристальный грот, а в нем — моего недруга, мертвого, на погребальном ложе, в окружении свеч; не сомневаюсь, что тело обращается в прах забвения, как гласило изреченное мною проклятие. И еще я видела самого Дракона, моего дражайшего братца Артура: он восседает под сенью своих золоченых башенок, рядом с бесплодной королевой, дожидаясь возвращения корабля к Инис-Втрину. А затем я увидела себя, вместе с моими сыновьями и с тобою, Мордред; так, все вместе, мы наконец-то вступили под сень врат Камелота с дарами для короля… наконец-то!.. И здесь видение погасло, но не раньше, чем я успела разглядеть, как он приближается, Мордред, сам Дракон… Ныне Дракон бескрыл и готов прислушаться к иным голосам, испробовать иную магию и возлечь с иными советницами…
