Лицо под вуалью - Ренделл Рут (книги онлайн полностью .TXT, .FB2) 📗
Бёрден сразу же понял, что психолог хочет рассказать ему о чем-то таком, что ему самому представляется важным. Зачем бы еще он это предлагал? Несмотря на то что тот называл инспектора по имени, они встречались всего два раза до этого и строго в рамках отношений «полицейский – свидетель».
Но когда они сели за столик, Олсон, вместо того чтобы поделиться с ним секретами своего консультационного кабинета, начал говорить о недавнем суде над арабскими террористами, об огромных сроках, которые получили трое обвиняемых, и об угрозе, которую опубликовала связанная с ними террористическая организация, обещая «достать» прокурора. Бёрден, в конце концов, вынужден был спросить, о чем именно Серж хотел с ним поговорить.
На лице психолога блеснули яростные, сверкающие глаза, больше похожие на глаза животного. Здесь было некое несоответствие, так как голос Олсона всегда звучал спокойно и неторопливо, а поведение его было безмятежно спокойным.
– Поговорить с вами, Майкл? – переспросил он.
– Ну, понимаете, вы пригласили меня на чашку чая, и я подумал, что должно быть нечто конкретное…
Серж мягко покачал головой:
– Вы предположили, что я скажу вам, будто Клиффорд Сандерс при определенных обстоятельствах мог бы стать убийцей? Или что он вел себя очень странно, когда ушел от меня в тот вечер? Или что те мужчины двадцати трех лет, которые живут дома вместе с матерью, относятся к психотическому типу по определению? Нет, я ничего подобного не собирался вам говорить. Я замерз и подумал, что хорошо бы выпить хорошего горячего чая, который мне не придется самому заваривать.
Бёрдену не хотелось закончить на этом разговор, и он спросил:
– Вы действительно не хотели ничего подобного мне сказать? – Олсон закивал быстрее. – Наверняка странно, что мужчина живет вместе с матерью, даже если она вдова. Миссис Сандерс нельзя назвать старой.
Олсон в ответ произнес нечто не совсем понятное:
– Вы когда-нибудь слышали о «парадоксе энкекалимменоса»?
– О чем?
– Это означает «под вуалью». Сам парадокс звучит примерно так: «Вы можете узнать свою мать? – Да. – Вы узнаёте эту женщину под вуалью? – Нет. – Женщина под вуалью – ваша мать. Следовательно, вы можете узнать свою мать и не узнать ее».
«В миссис Сандерс и правда есть нечто завуалированное. Ее собственное лицо – это в каком-то смысле вуаль», – подумал Бёрден, пораженный игрой собственного воображения. Но разговор он продолжил в резкой манере полицейского:
– Какое это имеет отношение к Клиффорду?
– Это имеет отношение ко всем нам и нашим родителям и к тому, знаем мы их или не знаем. Над входом к Дельфийскому оракулу были написаны слова «Узнай себя», и это были очень давние времена. За прошедшие с тех пор две или три тысячи лет следовали ли мы этому совету? – Олсон улыбнулся и, помедлив мгновение, чтобы эти слова дошли до сознания Бёрдена, прибавил: – И она не вдова.
– Не вдова? – Это была более твердая, более знакомая почва. Майкл подавил вздох облегчения. – Значит, отец Клиффорда еще жив?
– Они с мужем развелись много лет назад, когда Клиффорд был маленьким. Родители Чарльза Сандерса были фермерами, и их дом принадлежал семье много поколений. Он жил там вместе со своими родителями, когда женился. Откровенно говоря, его жена Дороти работала у них служанкой: она приходила ежедневно убирать в доме. Неизвестно, что думали об этом родители Чарльза – Клиффорд этого явно не знает. Не нужно так смотреть, Майкл, я не сноб. Меня заставляет задуматься не столько ее умственное развитие, сколько, скажем так, ее непривлекательная личность. Полагаю, она была хорошенькой, а на своей работе я понял, что в девяти случаях из десяти этого достаточно. Через пять лет Чарльз оставил их и отдал дом жене и сыну.
– А как же бабушка с дедушкой? – спросил Бёрден.
Серж, который к тому времени уже съел два затейливо украшенных пирожных и кусок фруктового рулета, с улыбкой начал вытряхивать из бороды крошки при помощи желтой бумажной салфетки.
– Клиффорд их помнит, но очень смутно, – ответил он. – Когда отец ушел, бабушка жила с ним и с его матерью. А дедушка незадолго до этого умер. Денег было немного, и Чарльз Сандерс, по-видимому, им не помогал. Они вели трудную, одинокую жизнь. Я никогда не заходил в их дом, но догадываюсь, что он мрачный и стоит вдалеке от других домов. Дороти ходила убирать по домам, немного шила… Следует отдать ей должное: она настояла, чтобы Клиффорд поступил в университет – Южный университет в Майрингхэме, хотя ему пришлось жить дома и работать на каникулах. Не сомневаюсь, что ей было одиноко и она нуждалась в том, чтобы он жил с ней.
Бёрден встал, чтобы расплатиться. Он почувствовал странную признательность к Олсону за то, что тот обошелся без жаргона и греческих слов и разговаривал как обычные люди. Но что-то из того, что сказал психотерапевт, задело какую-то струнку в его мозгу, и она звенела.
– Я пригласил вас, – сказал Серж, – но если вы гарантируете, что налогоплательщики оплатят этот счет, я с благодарностью соглашусь.
– Что вы сказали насчет того, что Клиффорд работал на каникулах? – спросил полицейский.
– Обычная история, Майкл, но даже такую работу найти в наши дни стало сложнее. Неквалифицированный труд, работа в саду, в магазине…
– В саду? – переспросил Бёрден.
– По-моему, у него действительно была однажды такая работа. Он рассказывал мне о ней довольно подробно – в основном потому, что терпеть ее не мог, как я подозреваю. Ему не нравится жизнь на воздухе, да и мне тоже, между прочим.
Здесь никаких шансов, подумал инспектор. Желания не исполняются вот так…
– Полагаю, вы не помните имени тех, у кого он работал? – решил Майкл все же попытать счастья.
– Не помню. Но это была одинокая старая дева в большом доме в районе Форест-парка.
Глава 11
Пока Вексфорд ждал в приемной, его мучило чувство вины за то, что он нарушил указания доктора. В действительности старший инспектор боялся, что его поймают, что Дора, или Крокер, или Бёрден узнают, что он не поехал прямо в Скотленд-Ярд. Наверное, старший инспектор не позвонил бы этой женщине и не приехал бы сюда, если б его не вдохновил свой собственный успех после того, как он завел машину, сам управлял ею и в конце концов доехал на ней до вокзала. Лучше считать причиной это, чем беспокойство по поводу слабых успехов в раскрытии дела Робсон. Никто больше не бросал любопытных взглядов на его лицо – обесцвеченные синяки почти исчезли, а порез он мог нанести себе во время бритья, если был пьян, например, или если раньше всю жизнь носил бороду. Сотрудники из саперного отдела, когда он появится, с трудом поверят, что он стал жертвой взрыва. Но сначала надо проверить это алиби и удовлетворить свое любопытство, возможно возникшее совершенно безосновательно.
Одна из двух секретарш – более яркая, с оранжевыми кудрями – продолжала уверять его, что Сандра Дейл ни секунды не заставит его ждать. Потом секунда превратилась в минуту, но в конце концов девушка сказала, что она уже едет. Тем временем Вексфорд разглядывал обложки «Ким», пришпиленные на завешанных коврами стенах, фотографии, изображающие различные виды деятельности «Ким» и сертификаты или дипломы в рамке, свидетельствующие о той или иной награде «Ким». Тут кто-то легонько прикоснулся к его плечу.
– Мистер Вексфорд?
Полицейский слегка вздрогнул, но незнакомка сделала вид, что не заметила этого. Она оказалась молодой девушкой, ничуть не похожей на свой портрет в журнале.
– Я – Роузи Ануин, – сказала она, – ассистентка Сандры Дейл. Пройдите, пожалуйста, сюда. Простите, что заставили вас ждать.
Они прошли по коридорам и поднялись сперва на лифте, а потом пешком еще на один лестничный пролет, после чего прошагали по еще одному коридору. По крайней мере, здесь не было открытой планировки, как обычно бывает в этих офисных комплексах, где невозможно скрыться от посторонних глаз. Ануин открыла дверь в конце коридора, и Вексфорд увидел женщину, сидящую за письменным столом, которая так же мало походила на свой собственный портрет, как и ее ассистентка. Она встала и протянула ему руку.
