Ей приснилась любовь - Баркли Лина (читаем книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗
Она судорожно вздохнула.
– Но удар только оглушил меня. У меня тогда были очень длинные волосы, и они были собраны в узел. Это, думаю, смягчило удар. Я упала, и Джон связал мне руки. Я пыталась сопротивляться, и тогда он снова ударил. Но я все-таки не потеряла сознания. Я стала кричать.
Прежде чем он заткнул мне рот и связал руки, в комнату ворвался отец. Он бросился на Мореля и стал драться с ним.
Мари положила голову на руки. Джизус до боли захотел прикоснуться к ней и утешить.
– Джон выстрелил в отца. Потом еще раз. Папа упал. Он был очень бледным, и из раны на голове струилась кровь. Я пыталась добраться до него, но Морель опять ударил меня, и я потеряла сознание.
Джизус видел, как плечи Мари вздрагивают от рыданий. Он хотел успокоить ее, но Чак взглядом остановил его. Бертон сдержался, всей душой желая, чтобы все как можно скорее закончилось и он смог бы наконец взять Мари на руки и унести отсюда.
В конце концов она успокоилась настолько, что смогла продолжить рассказ.
– Когда я очнулась, то почувствовала страшную боль. Все тело было истерзано, и я не могла даже пошевелиться. Позже я обнаружила, что находилась в багажнике машины, но тогда не знала об этом. Какое-то время мне казалось, что меня заживо погребли. Я едва могла дышать. Я теряла сознание, приходила в себя и снова его теряла.
– Черт!
– Джизус, пожалуйста, держи себя в руках, – строго приказал Чак. – Продолжай, Мари.
– Наконец я очнулась в комнате какого-то мотеля. Там были Джон и какая-то женщина. Она растирала мне руки и ноги, чтобы восстановить кровообращение. Во рту у меня был кляп, мне сказали, что если я не буду пытаться бежать, то меня на некоторое время оставят несвязанной. Мое тело страшно ныло, и я не могла пошевелиться, даже если бы и захотела. Позже женщина отвела меня в ванную, но есть и пить мне не давали. Думаю, они боялись, что, если вынут кляп, я закричу.
– У тебя есть какие-нибудь соображения о том, где ты была? Можешь ты вспомнить что-нибудь об этой комнате? – обратился к Мари один из мужчин в штатском.
Девушка покачала головой.
– Они снова, еще крепче, связали меня, и я уснула. Я думала, что худшее уже позади, но через некоторое время Джон снова потащил меня к машине и закрыл в багажнике. – Слезы катились по ее щекам. – Он просил у меня прощения. Забавно, не правда ли? Он даже положил мне подушку под голову. – Ее голос внезапно сорвался. – Я мало что помню об этой поездке. Она казалась мне сплошным кошмаром. Если я могла глотнуть свежего воздуха, то знала, что мы где-то остановились и багажник приоткрыли. Однажды я услышала голоса. Женщина сказала: «Она не станет этого делать», а Джон ответил: «Станет. У нее нет выбора».
Я снова очнулась в маленькой, темной комнатушке. Там было одно окно, и свет едва пробивался сквозь стекло. Джон и еще какой-то человек стояли возле моей кровати. – Она остановилась и отпила воды. – Тот человек был Пэрли Харбисон. Вошла женщина и дала мне попить. Меня сразу же вырвало, и Пэрли ударил меня. Морель пытался остановить его, но тому нравилось причинять мне боль. Ему представилась масса возможностей. – Рука, державшая чашку, за-дрожала, и Мари поставила ее на стол. – Пэрли сказал мне, что если я не буду помогать им, он убьет меня голыми руками. Они хотели сделать магнитофонную запись и послать ее отцу. Я не могла понять этого. Морель убил моего отца, но, когда я заговорила об этом, Пэрли снова ударил меня. Он сказал: «Если твой старик мертв, мы пошлем пленку твоему милому дружку. В любом случае мы сделаем запись».
– Ты согласилась?
Мари кивнула.
Чак подался вперед.
– Что в ней говорилось?
– Это Натали Рэйми. Я жива и здорова. Пожалуйста, сделай, что они просят, и со мной ничего не случится.
Двое в штатском переглянулись и кивнули друг другу.
– Что случилось потом?
– Дальнейшее видится мне как в тумане. Мне дали снотворного, кучу таблеток, и я заснула. Когда я проснулась, Джон и женщина все еще были там, потом, когда они ушли, я осталась наедине с Пэрли.
– Как долго это длилось?
Мари всю передернуло.
– Это длилось целую вечность. Вначале я едва могла разглядеть его. Он вошел в комнату вечером, поставил на кровать тарелку с едой и вынул у меня изо рта кляп. Потом Харбисон кормил меня из огромной ложки, набирая ее до краев и быстро пихая мне в рот, и смеялся, если я давилась. Потом он поднял меня и отнес в ванную. Даже там меня не оставлял одну. Он издевался надо мной, и я плакала.
Во время ее рассказа Бертон испытывал такую страшную ярость, на которую он никогда не был способен. Впервые в жизни он понял, что значит по-настоящему ненавидеть.
Мари продолжала:
– Меня постоянно мучила жажда. Мне почти не давали пить, и я была очень слаба из-за таблеток и из-за того, что меня все время держали связанной. Однажды ночью Пэрли вошел в комнату взбешенный. Он сказал, что Джон и та женщина были убиты при попытке получить выкуп за меня. Он называл меня шлюхой и сукой.
Я почти не могла сопротивляться, но пыталась. Чем больше я боролась, тем больше он озлоблялся. Наконец поняла, что он собирается сделать. – Мари остановилась и поглядела на Бертона, ища у него поддержки.
Выражение его глаз дало ей силы говорить дальше.
– Он пытался изнасиловать меня. Я знала, что, если буду продолжать сопротивляться, он убьет меня. Я оставила попытки, и это, казалось, подстегнуло его еще больше. Он бил меня снова и снова, но не мог…… не мог……
– Все в порядке, Мари. – Джизус протянул ей руку. Его больше не волновало, что своим вмешательством он может преградить поток ее воспоминаний.
Мари схватилась за его руку, как за спасательный круг.
– А потом он раздражался все больше и больше. Он много пил. И приходил в мою комнату, чтобы глумиться надо мной, называя по-всякому. Он ненавидел женщин. Потом он начал бессвязно болтать. Что есть какой-то человек, который убивает проституток, и что ему нужно за это вручить медаль. Однажды ночью он принес какую-то аляповатую одежонку и велел мне надеть ее. Он нелепо раскрасил мое лицо косметикой и повязал на шею длинный шарф. «Человек, который убивает проституток, – сказал он, – душил их вот таким шарфом». Он продолжал затягивать его на мне, пока я не стала задыхаться.
Мари видела, как ее рассказ действует на Джизуса.
– Это была жуткая игра, которую он решил разыграть со мной. Но я уже мало что понимала. Когда Пэрли стал связывать меня, он был уже настолько пьян, что сделал все хуже, чем обычно.
Он вышел, а я постаралась ослабить веревки, и мне это удалось. Но стянуть шарф не смогла. Я освободилась, однако едва могла двигаться. Ноги жгло огнем, но все же я выбралась из комнаты. Мне удалось выйти из дома. Я уже брела по тротуару, когда услышала звук подъезжающей машины. Я спряталась за дерево. Машина остановилась перед домом, из нее вышел Пэрли Харбисон. Он вошел в дом, а я попыталась бежать, но была так слаба, что все время падала. Начал моросить дождь, я замерзла и все время подскальзывалась. Потом я увидела Пэрли. Он тоже увидел меня, и я побежала. Не знаю, откуда взялись силы. Я услышала сзади его тяжелое дыхание и закричала. Потом наступила темнота.
В комнате воцарилась тишина, Мари продолжала смотреть в глаза Джизусу и сжимать его руку.
– А потом появился Бертон.
– Господи, Мари. Что ты пережила! – Он притянул ее к себе и, усадив на колени, крепко обнял.
– Что вы думаете обо всем этом, джентльмены? – спросил начальник полиции.
– Ее рассказ совпадает с нашими данными. Она напоминает девушку с фотографии, но она тоньше, волосы другого цвета и нос. Нам нужна точная идентификация. Пришло время доставить сюда самого Найджела Рэйми.
Мари не прислушивалась к их разговору, но последние слова долетели до нее.
– Рэйми?
Чак подошел к Мари и присел перед ней на корточки.
– Мари. Ты готова выслушать хорошие новости?
Она неуверенно кивнула, боясь ответить вслух.
– Найджел Рэйми жив. Он не был убит тогда, он только потерял сознание.
