Возвращение астровитянки - Горькавый Ник (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Всё это согласовывалось заранее рассылаемым протоколом наблюдений. Если бы Гера вздумал прямо сейчас послать сигнал в систему Юпитера — с просьбой развернуть телескоп в направлении созвездия Стрельца, то телескопы Антона и Габриэлы, живущих на берегу чёрного серного озера Локи на юпитерианском спутнике Ио, узнали бы о его просьбе только через сорок четыре минуты — именно столько летит радиоволна или лазерный луч от Земли до Юпитера. Но Гера заранее отправил инструкции и…
Он посмотрел на цифры секунд, сменяющиеся на экране.
…и именно в эту минуту все телескопы, задействованные в нынешнем сеансе наблюдений, начинают поворачиваться в направлении созвездия Стрельца. Формально сеть Межпланетного общества вундеркиндов насчитывала сто двадцать телескопов, но реальное число работающих в каждый момент времени инструментов было заметно меньше. Часть оказывалась на дневной стороне Земли. Для других исследуемая область находилась ниже горизонта. Нужно было следить также, чтобы Луна не засвечивала исследуемую область.
Сегодня парочка инструментов ещё и в ремонте — это видно по цвету точек в сети. Зато у Геры сегодня задействованы практически все космические телескопы — а именно они дают лучшие результаты. Ещё бы, наблюдения без атмосферы — разве это можно сравнить с данными земных телескопов, стоящих на дне газового океана, загрязнённого пылью и световым шумом от городов?
Кометы и астероиды логично было наблюдать возле плоскости эклиптики — там их больше всего. Астрономы обычно искали космические слабосветящиеся тела в самых тёмных областях неба, стараясь избегать смотреть на центр Галактики, который располагался в созвездии Стрельца и был загромождён звёздными скоплениями и светящимися газопылевыми облаками. На таком фоне найти крохотный слабый объект очень непросто.
Но именно здесь любил наблюдать Гера. Если честно, то ему попросту нравилось смотреть на небо, усыпанное звёздами Другие ребята-наблюдатели уже могли воспринимать звёзды как помехи на экране, а Гера всё ещё ими любовался. Чтобы оправдать свои «стрелецкие» предпочтения, он говорил, что на примере такого «шумного» участка неба ищет самую лучшую спектральную комбинацию для наблюдений комет.
И он действительно много экспериментировал, пытаясь поймать специфическое для комет излучение. Он нередко использовал сразу три-четыре узких спектральных полосы — обычных воды и углекислого газа, экзотического циана или сероводорода, которые можно было найти именно в кометах. Всё годилось, что выделяло кометы на фоне звёзд.
Сегодня Гера задал весьма хитрую спектральную комбинацию, рассортировав телескопы на три класса и сориентировав их на наблюдения трёх отдельных полос.
Посмотрев на чёрный главный экран, Гера расстроился. Его критерий наблюдений оказался столь жестким, что на экране ничего не было видно — ни звёзд, ни комет. Но делать нечего — не менять же инструкции в ходе сеанса! «А почему бы и нет?» — спросил сам себя Гера. Он покатал эту крамольную мысль от уха до уха, потом она закатилась в какой-то угол — наверно, в нос, потому что Гера звонко чихнул. Словно в ответ на сотрясение, в левом верхнем углу экрана вспыхнула звёздочка.
Гера вскочил с гулко забившимся сердцем — будто увидел дернувшийся поплавок после долгого рыбацкого ожидания.
Вспышка на экране означала, что из данной точки космоса пришла тройная комбинация фотоноз с нужными длинами волн. Её засекли… Гера вызвал список телескопов на боковой экран… двадцатисантиметровый инфракрасный телескоп на Палладе, полуметровый оптический телескоп в Чили и ультрафиолетовый крохотный дециметровик на Луне.
Гера всматривался в угол экрана, словно хотел проткнуть его взглядом. Ну, давай, давай, один раз не в счёт. Но долгое ожидание ни к чему не привело. Тройная вспышка была единственной за всю ночь наблюдений. Может, оттого, что другого улова не было, Гера всё время размышлял об этой вспышке. Если это комета, то почему она замолкла? Может, это был пик её активности, который сменился спокойным периодом? Такое бывает с кометами…
Гера проверил, идёт ли запись данных. Да, всё в порядке. Потом он внимательно просмотрит данные и выяснит — были ли другие комбинации сигналов из этой области пространства, но не из трёх фотонов, а из двух.
Ушёл он утром довольный. Вспышка несла в себе тайну и надежду.
Поспав дома часа четыре и накормив сестру, Гера взялся за анализ данных: вызвал на экран только этот участок неба и рассмотрел сначала инфракрасную картинку, похожую на горящее облако.
Оптика дала скопление звёздочек из отдельных фотонов.
Ультрафиолетовая картинка была почти пуста, с десятком рассеянных квантов.
Проведя линии из трёх точек наблюдения, Гера убедился, что они практически точно совпадают в одной точке, расположенной примерно на шести астрономических единицах, недалеко от Юпитера. Да здравствует метод параллакса!
Точка вспышки найдена, но что здесь вспыхнуло?
Другие квантовые комбинации — не тройные, а хотя бы двойные, из этой зоны отсутствовали. Одинарные события соответствовали статистически не значимому уровню.
Но всё-таки тройная вспышка была. Что за ней кроется?
Так как наблюдение было единичным, Гера не мог определить скорость и направление движения кометы — если, конечно, это комета, а не случайная флуктуация, собравшая три кванта вместе. Вот если бы поймать сигнал из ещё одной точки орбиты… Но — чего нет, того нет; компьютер прошерстил данные наблюдения вдоль и поперёк и ничего примечательного не нашёл.
Гера долго размышлял, а потом применил хитрость: предположил, что невидимая комета принадлежит к группе Юпитера — недаром она нашлась недалеко от него — и имеет типичную для орбит юпитерианских комет большую полуось, эксцентриситет и наклонение. Потом он логично предположил, что комета двигалась к Солнцу, а не от Солнца — иначе бы её заметили раньше. Шаг за шагом Гера сужал зону возможного будущего нахождения кометы — и в конце концов определил коридор пространства, где её можно было поймать в следующие сеансы наблюдений.
Теперь осталось решить самое сложное — включать ли в обязательный отчёт о вчерашних наблюдениях эти смешные рассуждения.
Оценочную кометную орбиту для будущих наблюдений Гера склеил из таких логических лоскутков, что получился карточный домик, который не выдержит даже лёгкого критического ветерка. А насмешек сколько будет! Гера уже знал, что вундеркинды-межпланетчики обожают высмеивать чужие ошибки и иронизировать друг над другом — особенно над такими новичками, как Гера. В деле насмешек вундеркинды тоже превзошли обычных ребят.
Но Гера упрямо набычился и отправил свой отчёт на сайт обсерватории. Пусть кто хочет смеётся, а он будет использовать эти данные для следующих наблюдений.
И в остальные наблюдательные ночи он наводил все телескопы на подозрительную область, вернее на то место, где Должна была располагаться невидимая комета.
Смеялись, конечно, много. Особенно Никита, который сам хотел занять наблюдательное время Ильи.
—Это не комета — лучше назвать этот объект «Гериным фантомом». Определить орбиту по одной точке — это достойно Нобелевской премии! Или санатория. Гера, тебе надо отдохнуть от наблюдений, полечить нервишки. Я буду носить тебе передачи и наблюдать вместо тебя.
Прошёл июль. Комета не появлялась, и даже Гера махнул на неё рукой, не прекращая наблюдений из чистого упрямства.
Пятеро ребят, свободных охотников, тоже пробовали наблюдать вдоль найденной Герой орбиты, но к августу таких добровольцев осталось всего двое. А потом и вообще один — Виталий Невский, румяный невысокий паренёк, который имел собственный тридцатисантиметровый телескоп и наблюдал обычно сразу после Геры.
В конце августа наступил последний сеанс наблюдений для Геры. И снова экран остался чёрным, как ночное стекло.
Ничего.
Виталий пришёл за пятнадцать минут до своего сеанса, увидел мрачную физиономию Геры и всё понял без слов.
Но бодро сказал:
