Доминион - Сэнсом Кристофер (читать книги онлайн без сокращений TXT, FB2) 📗

Ламсден, весь багровый, поднялся и довольно ухмыльнулся, глядя на Фрэнка:

– Теперь ты поймешь, кто ты такой на самом деле.

Отныне Фрэнк знал, что не может ничего сделать, что он беспомощен. Он не мог пожаловаться на обидчиков ни брату – Эдгар при встрече обходил его стороной, – ни учителям. Они знали – нужно было быть слепым и глухим, чтобы не знать, – как с ним обращаются, но, как сказал Эдгар, философия Стрэнгмена предусматривала, что каждый мальчик стоит за себя сам. Учителя не стали бы вступаться, если бы не увидели явных следов насилия. К тому же Фрэнк не нравился и им: на уроках он не мог сосредоточиться, сидел, словно погруженный в грезы, и получал замечания за взгляды в окно. Иногда его даже вытягивали – били по руке тонким кожаным ремешком с длинным разрезом на конце, чтобы получалось больнее.

Вот так Фрэнк научился прятаться, стал настоящим виртуозом в этом деле. Во время перемены или обеденного перерыва он укрывался в туалете или в пустой классной комнате. Более того, в углу большого актового зала, где мальчики каждое утро собирались на молитву, он обнаружил здоровенный штабель деревянных кресел, которые выставлялись только в дни вручения наград и прочих церемоний. Штабель был накрыт пожарным занавесом, старым и толстым. Пробираясь между составленными креслами, Фрэнк нашел в середине достаточно места, чтобы туда втиснулся маленький мальчик. Он понимал, что здесь не слишком безопасно, но ему было все равно – он обрел убежище.

Задиры не утруждали себя поисками: в такой большой школе они легко могли наловить других рыбок, а Фрэнк старался никому не отвечать. Хотя безропотная покорность помогала ему оставаться незамеченным большую часть времени, ему вслед зачастую кричали: «Мартышка! Тупой! Покажи лыбу, Мартышка!»

Так все и продолжалось – не было способа остановить обидчиков. Мальчикам разрешалось гулять по холмам после уроков, и Фрэнк долгими часами бродил в одиночестве среди зарослей утесника и гранитных выступов, по поросшим длинной травой пустошам, продуваемым бесконечными ветрами, постоянно держась настороже и ныряя в кусты всякий раз, как показывался кто-нибудь из учеников Стрэнгмена.

Фрэнку исполнилось двенадцать, потом тринадцать и четырнадцать, а у него так и не появилось ни одного настоящего друга. Эдгару в 1931 году стукнуло восемнадцать, он окончил Стрэнгмен и уехал в Оксфорд учить физику. К этому времени Фрэнк уже почти не жил в реальном мире. Единственным дорогим ему местом была библиотека. Любимые всеми книги, романы Хенти и приключения Бульдога Драммонда, не очень привлекали его, зато он обожал научную фантастику, особенно Жюля Верна и Герберта Уэллса. Его завораживали истории о подземных и подводных мирах, полетах в космос и пришельцах с Марса, путешествиях в будущее. На каникулах он прочел в одном журнале про немецкого ученого, предсказавшего, что однажды ракеты доставят людей на Луну. Когда им начали преподавать физику и рассказывать про устройство солнечной системы, Фрэнк навострил уши. Учитель естествознания, которого предупредили насчет проблемного ученика по фамилии Манкастер, обнаружил, что тот смышлен и внимателен, способен на лету схватить сложную тему. Фрэнк впервые начал получать хорошие отметки. Другие преподаватели хмурились и цокали языком – они, мол, всегда говорили, что голова у Манкастера есть, вот только он чересчур ленив и рассеян, чтобы пускать ее в ход. Со временем Фрэнк освоил труды Ньютона, Кеплера и Резерфорда. Он воображал себя путешественником по иным мирам, где высокоразвитые существа встречают его тепло и уважительно. А иногда, уснув на жесткой железной койке, Фрэнк грезил о том, как марсиане вторгаются на Землю, один из описанных Уэллсом гигантских треножников наводит лучевую пушку на Стрэнгмен и разносит его на куски, словно огромный кукольный домик.

Он очнулся. Оказалось, он заснул в кресле. В «тихой палате» было холодно. Деревья и трава за окном покрылись инеем, влага превратилась в лед. Фрэнк задумался над тем, сколько времени, – темнеть начинало около четырех. Бен уже должен заступить на дежурство. Наверняка снова будет уговаривать, чтобы он позвонил Дэвиду. В памяти Фрэнка всплыли университетские дни – там хотя бы не было ужасов.

Мистер Маккендрик, школьный преподаватель естествознания, единственный человек в Стрэнгмене, старавшийся помочь Фрэнку, руководил его подготовкой к вступительным экзаменам в Оксфорд.

– Я думаю, ты поступишь, – сказал он и, поколебавшись, добавил: – Думаю, Манкастер, в Оксфорде тебе будет лучше. Придется очень много работать, чтобы преуспеть, но ты сможешь заниматься самостоятельно, чего нельзя делать в школе. И я думаю, что твоя жизнь станет… эмм… легче. Но если хочешь обзавестись друзьями, надо приложить усилия. Большие усилия, я бы сказал.

Фрэнк приехал в Оксфорд в 1935 году, чтобы изучать химию. Эдгар уже получил диплом и уехал аспирантствовать в Америку – баба с возу, кобыле легче, как решил Фрэнк. Он гулял по Оксфорду, восхищаясь красотой колледжей. Он надеялся получить собственное жилище и встревожился, когда ему сказали, что его придется делить с другим студентом. Но Фрэнк научился распознавать опасность, исходившую от людей, и при первом же взгляде на Дэвида понял, что ему ничто не угрожает. Высокий, атлетического сложения лондонец выглядел уверенным в себе, но абсолютно дружелюбным.

– Что изучаешь? – спросил Дэвид.

– Химию.

– А я занимаюсь новейшей историей. Послушай, какую спальню ты предпочитаешь? Одна побольше, зато в другой окно выходит на двор.

– Э-э-э… мне без разницы.

– Бери с окном, если хочешь.

– Спасибо.

Фрэнк был слишком застенчивым и подозрительным, чтобы завести настоящих друзей, – он работал с другими студентами в лабораториях, но избегал пускаться в разговоры: вдруг на него накинутся и станут обзывать «мартышкой». Все же он кое-как пристроился к компании Дэвида, состоявшей из серьезных, разумных, как он, парней, не склонных к шалостям. Дэвид пользовался уважением среди студентов, так как занимался греблей и входил в университетскую команду.

Фрэнку навсегда запомнился один вечер. Близился к концу первый семестр. Италия вторглась в Абиссинию, и пакт между Британией и Францией, позволивший Италии аннексировать большую часть этой африканской страны, вызвал яростное сопротивление. Фрэнк и Дэвид сидели у себя и обсуждали ситуацию с лучшим другом Дэвида, Джеффом Драксом.

– Очевидно, что Италия выиграла войну, – сказал Джефф. – Мне бы хотелось, чтобы исход был другим, но лучше признать случившееся и прекратить боевые действия.

– Но это означает конец Лиги Наций. – В голосе Дэвида, всегда спокойном, слышалось непривычное волнение. – Получается, что теперь любая страна вправе начать агрессию.

– С Лигой Наций уже покончено. Она не помешала Японии вторгнуться в Манчжурию.

– Тем больше причин стоять на своем.

В шестом классе Фрэнк ходил в кино и видел, что происходит в Европе: зловещий Сталин, наглые диктаторы Гитлер и Муссолини. Сюжеты о том, как скалящиеся коричневорубашечники бьют окна в еврейских магазинах, а их владельцы прячутся внутри, пробуждали в нем невольную симпатию к жертвам. Он начал следить за новостями.

– Если такое спустят с рук Муссолини, это подзадорит Гитлера, – заявил Фрэнк. – Он уже восстановил всеобщую воинскую повинность и, по словам Черчилля, создает военно-воздушные силы. Гитлер собирается снова начать войну в Европе, и одному Богу ведомо, что он тогда сделает с евреями.

Фрэнк заметил, что он говорит страстно, даже с напором. И резко оборвал себя. Взгляд Дэвида был направлен на него, и до Фрэнка дошло, что впервые, насколько ему удавалось вспомнить, кого-то всерьез интересует его мнение. Джефф тоже слушал его внимательно, хотя и сказал:

– Если Черчилль прав и Гитлер представляет опасность, тем больше причин постараться наладить дружбу с Муссолини.

– Гитлер и Муссолини – одного поля ягоды, – возразил Фрэнк. – Рано или поздно они стакнутся.