Три кварка (из 2012 в 1982) - Тимофеев Владимир (серия книг .TXT, .FB2) 📗
– I am glad I am a student. Only two months ago I was a schoolboy. Mathematics and physics were always of interest to me, that’s why I am here…
– Достаточно, – прервала меня «англичанка» (не по-русски, естественно). – Теперь вы, Александр.
– Not all of my friends are students too. Nick, for instance, is a laboratory assistant… – подхватил сидящий слева от меня Саша Бурцев, вглядываясь в «импортный» текст отпечатанной на ротапринте брошюры. Одной из трех, выданных нам нашей преподавательницей – весьма симпатичной дамой лет тридцати. Четвертая методичка лежала на столе перед Риммой Юрьевной. (Представиться по фамилии «англичанка» почему-то забыла. Или посчитала лишним – кому надо, тот сам прочтет ее полное имя на стенде с вывешенным там расписанием.)
Эх, был бы я лет на пятнадцать постарше… или, наоборот, помоложе (тут все зависит от того, с какой стороны на себя посмотреть), вполне мог приударить за этой э-э… эффектной женщиной. Однако… не судьба. Сопливый, не нюхавший жизни пацан ей явно не интересен, как по причине малолетства «соблазнителя», так и по причине его общей социально-бытовой неустроенности. А вот приближающегося к шестому десятку «старого ловеласа» на подобные «подвиги» уже самого давненько не тянет – лениво как-то, да и дел более важных полно. Намного более важных. На диване там перед телевизором поваляться, о текущей политике поразмышлять, дожидаясь, пока законная жена не покормит, наконец, изголодавшегося мыслителя и добытчика… В общем, не стоит и рыпаться. Здоровее будешь.
– Очень хорошо, – остановила Бурцева «англичанка». – Так. Кто желает перевести прочитанное? Может быть, вы, Дмитрий?
Дима Петров кивнул и взялся за перевод:
– Я рад, что являюсь студентом. Всего два месяца назад я был школьником. Меня…м-м… всегда очень интересовали математика и физика, поэтому я здесь.
– Отлично. Стоп, – хлопнула в ладоши Римма Юрьевна, поворачиваясь к Михе Желтову. – Продолжайте, Михаил.
В небольшой аудитории нас собралась ровно половина группы. Семь человек, без учета преподавательницы. Уже отстрелявшиеся Петров, Бурцев и я, плюс только что вышедший на «огневой рубеж» Миха, плюс пока еще находящиеся «в резерве» Олег Панакиви, Таня Стеценко и Шурик.
Закончивший «английскую» спецшколу Желтов придвинул к себе методичку и с некоторой ленцой в голосе принялся переводить текст:
– Не все из моих друзей тоже стали студентами. Ник, к примеру, работает лаборантом…
На этой фразе Миха внезапно запнулся, прокашлялся, а затем, тряхнув шевелюрой, продолжил, только уже чуть медленнее:
– Вoлoбуeв написал книгу бытия, пoсадил дрeвo пoзнания и рoдил бoга-сына. Тeпeрь oн развoдит пчeл. «Все фигня, крoмe пчeл», гoвoрит старый пасечник. Прoстим eму эту малeнькую слабoсть…
– Ничего не понимаю. Какие пчелы? Какой Волобуев? – Римма Юрьевна сняла очки (ультрамодные в 80-х годах «капельки») и недоуменно посмотрела на Миху.
– Понятия не имею, – пожал плечами Желтов. – Что написано, то и перевожу.
– Ну-ка. Дайте-ка сюда эту книжечку.
Преподавательница забрала у Михи препринт и, раскрыв его на первой странице, начала сравнивать со своим. Через десять секунд брови ее удивленно поползли вверх:
– Что за чепуха? Ничего не понимаю.
– Наверное, кто-то очень хорошо пошутил, – усмехнулся я, вспоминая стандартные шутки своей студенческой юности. Из «прошлых» времен. – Видимо, туда другую страничку воткнули. Перепечатали и воткнули.
– Да, наверное, вы правы, – покачала головой «англичанка», откладывая в сторону злосчастную методичку. – Действительно. Совсем другой текст.
Народ в аудитории моментально оживился и принялся активно обсуждать возникшую ситуацию. Впрочем, спустя примерно минуту Римма Юрьевна взмахом руки остановила галдеж и, поднявшись со стула, объявила собравшимся:
– Все, ребята, хватит болтать. Читайте следующее задание, а я пока схожу на кафедру и заменю испорченную тетрадку.
Проводив взглядом вышедшую за дверь даму, Олег Панакиви поднял вверх большой палец и, причмокнув губами, тихо пробормотал (так, чтобы Таня Стеценко не слышала):
– Ниче бабец! Я бы от такой ни разу не отказался.
– Ага. «Ровно в полночь. Приходите к амбару, не пожалеете», – так же тихо подтвердил Дима Петров, цитируя министра-администратора из «Обыкновенного чуда».
– Точно, – поддержал дуракаваляние Бурцев. – «Вы привлекательны. Я чертовски привлекателен». Осталось одно. Выяснить, «кто у нас муж».
– Увы, парни, – охолонил я раздухарившихся одногруппников. – С мужем у нас большая проблема.
– Что? Неужели волшебник? – хохотнул вклинившийся в разговор Шурик.
– Почти. Капитан Кривошапкин, «войну» у нас будет вести. К тому же, мастер спорта по боксу. Морду лица любому отполирует и скажет, що так и було.
– Эх! Вот так всегда, – констатировал Олег, нарочито тяжко вздохнув. – Только встретишь красивую женщину, а у нее – бац, муж откуда-то вылезает и сразу по морде. Как жить? Фиг знает.
– Ничего, как-нибудь проживем, – успокоил его Миха, откидываясь на стуле. – Другие найдутся, неокольцованные и сговорчивые.
Точку в дискуссии поставила Таня Стеценко, услышавшая-таки, о чем говорят представители сильного пола:
– Что-то вы, мальчики, совсем того-этого. Уши вянут от вашей пошлятины.
Мы, естественно, устыдились. Устыдились и уткнули носы в лежащие на столах брошюры с иностранными текстами. Так что, когда Римма Юрьевна вернулась, наконец, с кафедры, то обнаружила в аудитории лишь группу усердно занимающихся студентов.
В итоге, пара завершилась, как и положено – выдачей задания на дом и пожеланием удачи в учебе. Жаль только, группа наша по результатам оценок и тестов сократилась на одного человека: Олега Ивановича отправили в «начинающие». В его «донбасской» деревне, как выяснилось, иностранным языком считался скорее украинский, чем английский, немецкий или французский. Увы, даже в позднесоветские времена выпускники инъязов редко когда задерживались в сельской глубинке. Несмотря на многочисленные льготы и преференции, предпочитая насыщенные «соблазнами» города. Так же, как и в будущей российской (украинской, белорусской, казахской, узбекской… – нужное подчеркнуть) действительности.
После иностранного языка мы (в составе курса) благополучно отсидели лекцию по матлогике. Дождавшись большого перерыва, заморили червячка в институтской столовой, а затем посетили длинный, на две пары, семинар по языкам программирования. Кстати, весьма интересный и познавательный. Даже для меня, «избалованного» персоналками-ноутами-планшетами с безлимитным интернет-трафикомом. Алгол, Фортран, Ада, разные типы ассемблеров, машинный зал с двумя старенькими БЭСМ-6, колоды перфокарт на столах и стойках. «Боже! Как давно это было». Прямо радио «Ностальжи» какое-то.
Последней на сегодняшний день парой шла физкультура. «Ну, наконец. Наконец-то как следует отдохнем и расслабимся». Конец рабочей недели, как-никак. Давно пора.
На этот раз «теорией» нас никто загружать не стал. Сделали пару кругов по спортзалу, минут десять поразминались на перекладине, после чего преподаватель бросил страдальцам пару баскетбольных мячей (вполне круглых и в меру накачанных) и махнул рукой. Типа, дальше сами соображайте, чем с ними можно заняться.
Соображалка сработала как надо. Раз мячи баскетбольные, в футбол ими играть не с руки… то есть не с ноги. А значит что? Значит, быстренько разбиваемся на команды и начинаем рубиться на вылет. А те, кому подобное времяпрепровождение не по нраву, могут идти лесом.
«Лесников» набралось аж семь человек. Собрав манатки, они куда-то слиняли, а оставшиеся двадцать (сборная солянка из трех разных групп) поделились на четыре пятерки и приступили к игре. Пока две команды мерились силами на площадке, две другие «тренировались» за пределами игрового поля. Стучали мячом об пол, толкали друг друга задницами, приседали, подпрыгивали… короче, демонстрировали окружающим свой боевой настрой и готовность разорвать соперников в клочья.
