Ночные крылья. Человек в лабиринте - Сильверберг Роберт (книги бесплатно читать без .txt, .fb2) 📗
Дорога, вьющаяся среди холмов привела нас в город, стены которого были сделаны из блоков прекрасного камня, розово-золотистого цвета. Дома и храмы построены тоже из этого камня. Деревья вдоль дороги были земные, а не звездные и это очень украшало этот город, старейший из всех городов, древнее Роума и Перриша.
Дальновидные завоеватели не вмешивались в его управление. Городом, как и прежде, управлял Мастер гильдии Пилигримов, и даже завоеватели должны были просить у него разрешения войти в город. Конечно, это была проформа, ибо Мастер гильдии так же, как и Канцлер Летописцев были марионетками в руках завоевателей. Но это тщательно скрывалось.
Завоеватели оставили наш святой город, как отдельный остров и они не ходили с оружием по его улицам.
У внешней стены мы официально попросили разрешения войти у Стража, охранявшего ворота, и по всем правилам своей гильдии мягко, но настойчиво он выполнил всю процедуру. Мы с Олмейн были допущены в город автоматически, однако предъявили свои звездные камни, затем нам дали мыслешлемы, чтобы проверить наши имена в архивах гильдии. У Хирурга дело было проще – он еще раньше, будучи в Эфрике, обратился с просьбой о въезде и его мгновенно пропустили.
Внутри городских стен все дышало стариной. В Ерслеме осталась архитектура Первого Цикла, и не просто разрушенные колонны и акведуки, как в Роуме, а улицы, арки, башни, бульвары. И когда мы вошли в город, в изумлении стали бродить по нему. Походив с час, мы решили, что пора искать пристанище. Мы были вынуждены расстаться с Хирургом, поскольку его не приняли бы в общежитие Пилигримов. Мы проводили его до гостиницы, где он заказал номер, затем попрощались и сняли жилье в одном из многочисленных мест, обслуживающих Пилигримов.
Город существовал только для того, чтобы обслуживать Пилигримов, и он был похож на одно огромное общежитие. Мы устроились и отдохнули. Затем пообедали и пошли по широкой улице. Вдалеке на востоке виднелся самый священный район. Это был город в городе. В нем находились храмы, почитаемые старыми религиями Земли: христерами, хеберами и мислемами.
Говорят, что там есть место, где умер бог христеров, но это ошибка истории, ибо что это за бог, который умирает? На высоком месте в Старом Городе стоит сверкающий храм, священный для мислемов, огражденный стеной из огромных серых камней, почитаемой зеберами. Вещи остались, а идеи, которые они выражали, утеряны. Когда я был среди Летописцев, никто не мог объяснить мне, почему нужно обожествлять стену или сверкающий храм. Однако древние архивы говорят, что эти верования Первого Цикла отличались глубиной и значимостью.
В старом Городе есть место времен Второго Цикла, которое представляло большой интерес для меня и Олмейн. Когда мы в темноте глядели на его очертания, Олмейн сказала:
– Завтра нужно подать заявления в дом возрождения. – Ты возьмешь меня, Томис?
– Бессмысленно рассуждать об этом, – сказал я. – Мы пойдем, обратимся с заявлением, и ты получишь ответ.
Она еще что-то говорила, но я уже не слушал ее, ибо в этот момент над нами пролетело трое Летателей: мужчина и две женщины. Летательница в центре была стройной, хрупкой девушкой, двигалась она с изяществом, которое встретишь не у всех Летателей.
– Эвлюэлла, – задохнулся я.
Все трое исчезли за парапетами Старого Города. Оглушенный, потрясенный, я прижался к дереву, стараясь отдышаться.
– Томис? – окликнула Олмейн. – Ты, что заболел?
– Я знаю, это была Эвлюэлла. Мне сказали, что она вернулась в Хинд, но это была она.
– Ты говоришь это о каждой Летательнице, после того, как мы покинули Перриш, – холодно выдавила Олмейн.
– Нет, сейчас я не ошибся. Где поблизости мыслешлем? Я узнаю все в общежитии Летателей.
Олмейн взяла меня за руку.
– Уже поздно, Томис. Ты весь как в лихорадке. Из-за какой-то костлявой Летательницы. Что ты в ней нашел?
– Она…
Я запнулся, не зная, как выразить все словами. Олмейн знала историю моего путешествия из Эгапта с этой девушкой. Она знала, как безобразный старый Наблюдатель испытывал к девушке отеческую любовь, хотя мне казалось, что я испытывал нечто большее. Как я потерял ее и она попала к лже-Измененному Гормону, а потом к Принцу Роума. Однако, что же все-таки Эвлюэлла значила для меня? Почему один вид кого-то, кто напомнил мне Эвлюэллу, привел меня в такое страшное смятение? Я искал ответ в своем бушующем рассудке и не мог его найти.
– Пойдем в гостиницу, отдохнем, – предложила Олмейн. – Завтра мы обратимся с заявлением о возрождении.
Однако сперва я надел мыслешлем и связался с жилищем Летателей, задал вопрос и получил нужный ответ. Да, Эвлюэлла из Летателей в самом деле находилась в Ерслеме.
– Передайте ей, пожалуйста, – попросил я, – что Наблюдатель, которого она знала в Роуме, и который сейчас Пилигрим, будет ждать ее завтра в полдень у дома возрождения.
После этого я вернулся с Олмейн в наше жилище. Она была какой-то угрюмой и отчужденной, и когда сняла маску в моей комнате, все ее лицо было перекошено – отчего? От ревности? Да. Для Олмейн все мужчины были рабы, даже такой изношенный, как я. И у нее вызывало отвращение, что другая женщина может так зажечь меня. Когда я вынул звездный камень, Олмейн поначалу не присоединилась ко мне. И лишь когда я приступил к ритуалу, она согласилась. Но я был в таком напряжении, что не смог войти в единение с Волей, и Олмейн тоже. Мы угрюмо глядели друг на друга полчаса, потом разошлись спать.
9
Идти в дом возрождения нужно самому по себе. На заре я проснулся, вступил на некоторое время в единение с Волей и, не позавтракав, ушел без Олмейн. Через полчаса я стоял у золотой стены Старого города, еще через полчаса я пересек аллеи внутреннего города. Я прошел мимо золоченого купола исчезнувших мислемов и повернул налево, следуя за потоком Пилигримов, которые в столь ранний час шли к дому возрождения.
Дом этот был построен во Втором Цикле, ибо именно тогда зародился процесс возрождения и из всех наук того времени, только возрождение дошло до нас примерно в том же виде, как его практиковали тогда.
Прямо при входе меня приветствовали члены Возрождающих в зеленом одеянии – первый член этой гильдии, которого я встречал за всю свою жизнь.
Возрождающих набирают из Пилигримов, которые хотят остаться работать в Ерслеме и помогать другим возрождаться. Эта гильдия подчиняется той же администрации, что и гильдия Пилигримов, даже одеяние у них одинаковое, хотя и разного цвета.
Голос Возрождающего был веселым и бодрым:
– Добро пожаловать в этот дом, Пилигрим. Кто ты и откуда?
– Я Пилигрим Томис, ранее Томис из Летописцев, а еще ранее я был Наблюдателем и при рождении мне было дано имя Вуэллиг. Я родился на Исчезнувших континентах. Много путешествовал до и после того, как стал Пилигримом.
– Чего ты здесь ищешь?
– Возрождения. Искупления.
– Пусть Воля дарует тебе исполнение твоих желаний, – сказал Возрождающий. – Пойдем со мной.
Через узкий, слабо освещенный коридор он привел меня в небольшую каменную камеру. Он сказал мне, чтобы я снял маску и крепко сжал свой звездный камень. Привычные ощущения единения охватили меня, но единства с Волей не было. Я скорее испытывал, что связан с умом другого человеческого существа. Хотя мне показалось это странным, я не сопротивлялся.
Кто-то изучал мою душу. Все было выложено как на ладони: мой эгоизм и моя трусость, мои ошибки и падения, мои сомнения и мое отчаяние, и сверх всего – самое позорное действие, которое я совершил, продав завоевателям документ. Я видел все это и знал, что недостоин возрождения. В этом доме можно продлить срок своей жизни в два-три раза, но почему Возрождающие должны оказывать это благо мне, недостойному?
Я долго размышлял о своих недостатках. Затем контакт прервался и вошел другой Возрождающий.
– Воля благоволит к тебе, друг, – сказал он, протянув кончики пальцев, чтобы коснуться моих.
