Коммунисты - Семанов Сергей Николаевич (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
В июле 1914 года Петровский опять ездил к Ленину в Поронин. Как раз в это время бюро II Интернационала созвало в Брюсселе совещание, где обсуждался вопрос об объединении разных фракций и групп русской социал-демократии. В этом совещании, кроме лидеров II Интернационала — Вандервельде, Каутского и других, участвовали представители от меньшевиков, литовских и польских социал-демократов, еврейского «Бунда», а в качестве представителей ЦК РСДРП(большевиков) — М. Ф. Владимирский, И. Ф. Попов и Инесса Арманд (руководитель делегации).
От этой делегации Ленин получил письмо, в котором товарищи писали, что в Брюсселе ходят провокационные слухи, якобы Ленин находится в Брюсселе и руководит делегацией, сидя в кафе, но на совещании бюро II Интернационала появиться не хочет — будто бы боится ответственности за разобщение социал-демократических групп в России.
От души посмеявшись над этой чепухой, Ленин сказал Петровскому:
— Давайте пошлем отсюда, из Поронина, телеграмму Вандервельде за моей и вашей подписями. Таким образом, все сплетни о моем пребывании в Брюсселе лопнут, как мыльные пузыри!
Так и было сделано, что весьма потешило большевистскую делегацию и смутило тех участников Брюссельского совещания, которые распространяли эти нелепые слухи.
Почти одновременно с письмом из Брюсселя в Поронин пришла телеграмма из Петербурга о том, что в столице начались мощные забастовки, стычки с полицией, а в Баку — баррикадные бои рабочих с солдатами. По совету Ленина Петровский срочно выехал в Петербург. А затем оттуда уже отправился в Москву, Тулу, Харьков и Екатеринослав.
Весть о начале войны застала Григория Ивановича на подпольном собрании партийных активистов в Екатеринославе, где он делал доклад. Из Петербурга ему сообщили телеграммой, что созывается экстренное заседание Государственной думы. Надо было спешить назад, в Питер.
Собрание успело все же до отъезда Петровского обсудить вопрос об отношении екатеринославских большевиков к начавшейся империалистической войне. В принятой общим голосованием резолюции высказывалось отрицательное отношение к войне и большевистским депутатам думы предлагалось выступить против военных кредитов правительству. Вместо шовинистического лозунга об «обороне отечества», который не сходил со страниц правых газет, собрание призвало бороться всеми силами против войны.
К началу войны подготовительная работа по созыву партийного съезда и участию в Международном социалистическом конгрессе, которую Ленин и ЦК партии поручили Петровскому и другим депутатам-большевикам, была во многом завершена. Было выбрано уже более половины делегатов на предстоящий съезд, составлены наказы им, стали поступать по условным адресам мандаты делегатов; были подготовлены все подпольные явки, паспорта, собраны средства на расходы по съезду и т. д. Не было сомнений, что съезд откроется в намеченный срок и что участие большевиков в Международном социалистическом конгрессе будет обеспечено.
Но все изменила война. Установившийся в стране жестокий режим, беспощадные репрессии не дали возможности созвать партийный съезд. Международный конгресс тоже в условиях войны собраться не мог.
Последовавшие за объявлением войны события нанесли революционному движению тяжелый удар.
Реакция поспешила в полной мере воспользоваться таким сильным оружием, как режим чрезвычайного военного положения. Злобным духом шовинизма был пропитан, казалось, даже сам воздух в России. При полной поддержке Государственной думы (кроме большевистской фракции) правительство бросилось прежде всего душить партийные кадры, рабочие организации, всю рабочую печать.
К счастью, Петровский успел своевременно скрыть все документы, относящиеся к созыву съезда-партии, и они не попали в руки царской охранки. Как только была объявлена война, М. С. Ольминский и А. Е. Бадаев по его поручению тайно перевезли партийные документы в Финляндию, передав их на хранение надежным финским социал-демократам. Редакция газеты «Правда» была разгромлена 8 июля, и все ее сотрудники арестованы.
В Петербурге и других городах шли массовые аресты. Тюрьмы за каких-нибудь две недели были переполнены. А на улицах обеих столиц почти ежедневно происходили патриотические шествия и манифестации с портретами царя, трехцветными флагами и пением гимна «Боже, царя храни». Толпы обывателей и мелких хозяйчиков, смешанные с черносотенцами и явными бандитами, подбадриваемые полицией, осененные крестом, врывались в квартиры и чинили разбой, издевательства над теми, кто не обнаруживал «истинно патриотических чувств». Людей избивали на улицах, в конках, в магазинах. В Петрограде одна такая дикая орда устроила погром германского посольства, а в Москве и некоторых других городах бандиты нападали на торговые и промышленные предприятия, принадлежавшие немцам.
Было несколько мужественных попыток рабочих выступить против воинственного угара, но всякий раз эти выступления наталкивались на разъяренную уличную толпу «патриотов», которая с криками «Предатели, изменники!» бросалась при поддержке полиции на рабочих, избивала их и помогала городовым доставить в участок.
Либеральные и черносотенные газеты что было мочи подливали масло в огонь. Ежедневно они помещали на видных местах патриотические заявления лидеров всех фракций Государственной думы. Только фракция большевиков отказывалась давать верноподданнические, славословящие войну заявления. Газеты пестрили призывами к народу русскому постоять за родную землю, за веру, за царя.
В эти дни испытаний для всего рабочего движения Петербургский комитет большевистской партии показал свою революционную, классовую зрелость и мужество. Выпущенная им сразу после объявления войны прокламация отражала истинно пролетарскую антивоенную позицию. «Кровавый призрак веет над Европой. «Долой войну! Война — войне!» — должно катиться мощно по градам и весям широкой Руси. Рабочие должны помнить, что у них нет врагов по ту сторону границ… «Нет, мы не хотим войны! — должны заявить вы. — Мы хотим свободы России!» Вот должен быть ваш клич…»
Прокламация эта помогла некоторому протрезвлению голов многих рабочих, поддавшихся в первое время военному психозу.
Все партии — либералы, кадеты, трудовики и даже меньшевики — настороженно ждали, какую позицию займет на созываемой чрезвычайной сессии Государственной думы фракция большевиков: будет ли она, как другие, поддерживать военные кредиты или же будет голосовать против них.
Вот как описывал сам Григорий Иванович Петровский обстановку в эти дни в думе и трудное положение, в котором находились депутаты-большевики:
«При частых встречах в думе с депутатами-кадетами и трудовиками нас спрашивали: «Неужели вы будете во время войны проводить революционную работу? Как это можно? Питерский комитет издал пораженческую прокламацию. Это, верно, охранка написала, чтобы легче с вами расправиться, или немецкие агенты».
Наше положение было не из легких, когда нас ставили сразу под подозрение и заносили в число агентов немецкого империализма. При оценке тогдашнего положения мы были немного наивными, ибо считали, что социал-демократы других стран ведут революционную работу, как и мы. Нам еще не была известна позиция социал-демократов, в частности немецких, которые голосовали за войну».
Для выработки общей декларации об отношении к войне было проведено по инициативе большевиков несколько совместных совещаний трех левых фракций думы. На совещаниях шли горячие споры, главным образом между большевиками и меньшевиками, так как фракция трудовиков с самого начала устами Керенского прямо заявила, что она считает необходимым поддержать объявленную войну. Некоторые же меньшевики во главе с Чхеидзе занимали тогда еще неопределенную, колеблющуюся позицию, но склонялись к «оборончеству».
После долгих споров и поправок был выработан наконец текст декларации, под которой поставили подписи члены двух фракций — большевики и меньшевики.
Экстренное, в связи с войной, заседание думы открылось 26 июля 1914 года. На нем лидеры всех думских фракций огласили заявления, в которых выражалось отношение той или иной партии к войне. От имени фракции трудовиков с отдельной декларацией выступил Керенский. В нем после фальшиво-революционных фраз говорилось: «…Мы непоколебимо уверены, что великая стихия российской демократии вместе с другими силами даст решительный отпор нападающему врагу и защитит свои родные земли и культуру, созданные потом и кровью поколений!»
