Рай земной - Хенке Ширл (книги без сокращений txt) 📗
Королева запоминает каждую измену своего супруга, вмешалась Магдалена. – Но замужние знатные дамы, которые находятся под зашитой своих мужей, не могут быть отправлены в монастырь. – Она многому научилась за недолгие недели, что провела при дворе.
До тех пор пока увядшая красота не отдалила от Эстреллы короля, она была любовницей Фердинанда и этим заработала ненависть болезненно некрасивой королевы. Но Эстрелла всегда отличалась умом, и каждый раз, когда Изабелла отправляла ее следить за детьми в Севилью, она под любым предлогом умудрялась возвращаться во дворец. И вот теперь, когда она не могла больше извлекать выгоду из того, что была наложницей короля, она решила подложить дочь в постель Фердинанда и использовать Магдалену в своих эгоистичных целях.
– Если ты хоть немного пошевелишь мозгами, то поймешь, что монастырь не так уж страшен для тебя, – уступчиво ответила Эстрелла. – Сегодня придется снова рискнуть и навлечь на себя гнев королевы. Я уверена, его величество попросит тебя танцевать на балу. Забудь о любви к своему маррану. Не будь дурой!
«Я дура?» – думала в тот вечер Магдалена, танцуя величественную павану. Ее платье из золотой парчи с глубоким квадратным вырезом, богато отделанным жемчугом, почти обнажало грудь. В свободной руке она держала длинный шлейф, грациозно размахивая им, выполняя замысловатые фигуры танца. Было приятно носить красивую одежду и иметь поклонников – молодых знатных людей, вроде этого мальчика, который сейчас так раболепно держит ее за руку. Еще с полдюжины ожидали своей очереди потанцевать с любимой дочерью дона Бернардо Вальдеса, стоя по краям бального зала на гладком каменном полу.
Магдалена посмотрела на заполненный веселыми женихами, сверкавшими богатыми мехами, бархаюм, шелками и драгоценностями зал. Племянник герцога Медины-Сидоиии дон Лоренцо Гусман целенаправленно устремился к ней. Она знала его только в лицо, но его внимание докучало ей так же сильно, как внимание короля. Он был вдовцом бедной Анны Торрес. После се жестокой смерти с него сияли все обвинения в се предполагаемом иудаизме. Могущественная семья имела вес даже в святой палате.
Она отвела взгляд от его ястребиного облика, моля Бога, чтобы он прошел мимо нес. «Куда бы я ни пошла, меня мучают воспоминания о роде Торресов, даже при дворце короля», – подумала Магдалена. Когда-то она много бы отдала, чтобы быть в центре всеобщего восхищения, но в те дни она надеялась, что Аарон будет среди тех, кто любуется ею и ждет своей очереди пройтись с нею в танце. А вместо этого ее преследовал этот высокий тощий человек со злобным взглядом холодных оловянных глаз.
– Могу ли я рассчитывать на этот танец, прекрасная госпожа?
Гусман смотрел на нее: веки его отяжелели от похоти, он рассматривал ее тело, со значением задерживая взгляд на се груди.
Он был племянником одного из наиболее могущественных аристократов при дворе. Лоренцо мог обойти любого другого из ее молодых ухажеров и попросить ее станцевать с ним. Никто из них не осмелился бы возразить, а она не видела удобного способа отказать ему, не устраивая сцены и не привлекая тем самым внимания короля. Магдалена сухо кивнула и позволила ему взять ее руку.
– Вы такая мрачная. Не могли бы вы мне улыбнуться, как улыбались этим щенкам? – Лоренцо снова внимательно посмотрел на нее, понимая, как она нервничает, наслаждаясь ее растерянностью. У дочери Бернардо настоящий дар быть любовницей. Ему всегда больше нравились брюнетки, но эта, с кошачьи зелеными глазами и каштановыми волосами, заинтриговала его. Более того, он знал от недалекой жены Бернардо, что Магдалену ударил младший щенок Бенджамина Торреса, который сейчас затерялся в Индии. Взять эту последнюю штучку Торресов доставило бы ему огромное удовольствие.
Магдалена отвечала на его поддразнивания короткими репликами, которые едва отличались от неприкрытой грубости. Наконец она остановилась и прямо спросила:
– Вы, кажется, наслаждаетесь, играя со мной, дон Лоренцо? Но я всего лишь простая деревенская девушка, которая поздно появилась при дворе, и не по следам своей матери. У меня нет терпения и способностей к интригам. – «И я не могу выносить твои руки, касающиеся меня», – мысленно добавила она.
– О, но зато мое терпение бесконечно… и способности тоже, моя госпожа. – С этими словами он поднес ее руку к губам и поцеловал.
Магдалена в ужасе вздрогнула, почувствовав прикосновение его влажных губ на своей руке. Божья Матерь, в какую паутину она попала?
– Вы так озадачены, мое прекрасное пламя, – произнес король Фердинанд, отстраняя Лоренцо элегантным движением руки.
– Как пожелаете, ваше величество, – тяжело дыша, ответил Гусман. Он поклонился королю и Магдалене.
Они посмотрели, как Лоренцо ретировался, а потом Фердинанд Трастамара взял ее руку и подал знак музыкантам играть еще одну павану.
– О чем вы думаете? – спросил он, ведя ее в затейливых фигурах танца.
– Ни о чем особенно важном, ваше величество, Я все время мечтаю о Севилье, – нервно ответила она, ощущая на себе взгляд водянистых голубых глаз королевы Изабеллы, которые, словно осколки стекла, вонзились ей в спину.
– О Севилье? Что может быть интересного в Севилье, кроме болот и жары? Я бы предпочел не ехать дальше в Андалузию, а лучше в горы Гранады.
– Я полагаю, мавританский город самый красивый, – ответила она.
– Он больше не мавританский. Теперь христианский, завоеванный дорогой ценой в сражении, но давайте сейчас не будем говорить о войнах. Мне доставило бы гораздо больше удовольствия показать вам великие чудеса Альгамбры.
– Моя мать рассказывала о ее великолепии ваше величество, – сказала она, не в силах удержаться от упоминания о донье Эстрелле, его прежней любовнице. По крайней мере, со своими рыжими волосами и зелеными глазами она не идет ни в какое сравнение с этой черной дьяволицей!
– Ваша мать была очень красивой женщиной, но даже в период своего расцвета она померкла бы в сравнении с вами, – обволакивающе промурлыкал он, сопровождая ее из бального зала к высоким изогнутым дверям. Позади них был внутренний дворик, в котором росли вечнозеленые деревья. – Мне стало жарко от танца, я хотел бы глотнуть свежего весеннего воздуха… и в таком очаровательном обществе.
Это не было просьбой.
Королева Изабелла сидела на троне в переполненном людьми зале, глаза ее прищурились, лицо пылало. Она оделась так, чтобы доставить удовольствие своему мужу, – в великолепное новое темно-красное бархатное платье, отделанное мехом горностая, а рукава с разрезами были подбиты бледно-розовым атласом. Ее выцветшие волосы были спрятаны под огромным тюрбаном, украшенным рубинами. И все же, несмотря на всеуловки, чтобы понравиться мужу, он бросил ее и вот теперь увивается за этой шлюхой Вальдес, дочерью шлюхи.
Никогда, даже в молодости, у Изабеллы не было таких блестящих и густых каштановых волос, как у Магдалены, никогда она не была такой стройной, ДЛИННОНОГОЙ, гибкой. Она проклинала девушку, а потом поняла, что ей придется покаяться в смертном грехе – в ревности. Она вглядывалась в обезлюдевший выход во внутренний двор, куда Фердинанд повел >то создание – молоденькую незамужнюю девушку, чей отец был крестоносцем. Верно, такой религиозный человек будет согласен сделать свою дочь монахиней доминиканского ордена в монастыре в Мадриде. Там она проведет свою жизнь под покровом тишины, постясь и замаливая грехи. Изабелла радостно улыбнулась и кивнула дону Педро Гонсалесу де Мендосе, кардиналу испанскому и архиепископу Толедскому. Королева была уверена, что ему доставит удовольствие провести переговоры о пострижении Магдалены.
