Пробуждение тьмы (СИ) - "Anna Milton" (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— Жалкие смертные, — шипел мужчина, опасливо оглядываясь вокруг себя. — Очень скоро души освободятся!
Ловцы медленно надвигались на него, подгоняя к Порталу.
— Кончай чушь пороть и отправляйся к себе домой, — сердито рявкнул на него Рэд.
Бывший военный, никак иначе, ущемленный его словами, горделиво вскинул подбородок.
— Как смеешь ты обращаться ко мне в подобной форме, неотесанный человечишка? Перед тобой стоит князь Николай Максимилианович, четвертый герцог Лейхтенбергский.
— Да мне начхать!
— Я вообще не вкуриваю, — шепнул Костя.
Мы стояли в стороне и пока не вмешивались.
Призрак скривил губы в презрительной усмешке и сделал небольшой шаг к Рэду.
— Я запомню твою дерзость, негодяй.
Рэд громко стиснул зубы, и его кулаки окутало Коралловое пламя.
— Успокойся, — сказала ему Хранитель и осторожно подошел к призраку, мерящего Рэда надменным взглядом. — Вам пора уходить, князь
Мужчина переметнул цепкий взгляд на Роберта Александровича, который не выглядел так, словно терял контроль над ситуацией.
— Ты хоть понимаешь, бренный, куда возвращаешь меня?
— В ваш новый мир, — ответил Хранитель.
Призрак, изящно взмахнув рукой, громко рассмеялся.
— Я выбрался из ада не для того, чтобы вновь оказаться там.
Почему он назвал Иной Мир адом?
— Вы, живые, — дух обвел пальцем окруживших его Ловцов и Роберта Александровича, — поплатитесь за то, что заставляете нас страдать. Души освободятся, — повторил он ранее сказанные слова не предвещающим ничего хорошего тоном. — Мы вернемся в ваш мир. Он снимет с Них проклятье, и больше не будет боли, — хрипло рассмеявшись, призрак запрокинул голову и развел руки в стороны и торжествующе воскликнул: — Да пробудится Тьма!
По моему телу расползлись мурашки от его истерического смеха.
С разъяренным рыком Рэд толкнул духа в Портал, и тот растворился в слепящем голубом сиянии.
— Достал, блин.
— Чудик, — с легкой растерянностью сказала Виолетта.
— Что он имел в виду? — с озадаченным лицом Хранитель смотрел в пустоту перед собой.
— А? О чем вы? — спросил Рэд.
Какая еще Тьма должна пробудиться? И почему призрак сказал, что души страдают в Ином Мире? О каком освобождении шла речь? Он явно был не в себе.
— Я должен рассказать об этом Денису, — пробормотал Роберт Александрович.
С этими словами он закрыл Портал и оставил ничего не осознающих Ловцов тонуть в вопросах.
— Я больше не буду жаловаться на скуку, — подытожил Костя и покинул Середину.
Я вернула компасную стрелку медальона на юг.
— Все это очень странно, — не могла не согласиться я.
— Нам еще восстания мертвецов не хватало.
Слова о страданиях душ не давали покоя. У меня была одна очень веская причина переживать и ломать голову над ситуацией. Если призрак говорил правду, то моему папе тяжко приходится в Ином Мире. Невыносимее всего была мысль о том, что душа твоего родного человека мучается, и ты ничем не можешь ему помочь.
Неспособность помочь тому, кого любишь, истинная форма слабости.
СЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА
К середине дня ситуация с призраком князя Николая какого-то там улеглась. Все разбрелись по своим делам. На следующий день об этом никто не вспомнил.
Мы с Костей сидели за стойкой, присматривая за читальным залом.
— Скажи, — оторвавшись от чтения брошюрки, я повернула голову к блондину, который слушал музыку в одном наушнике. — Ты реально собрался охотиться на Больтараса?
Костя смотрел на меня с застывшим вопросом в глазах, а потом вспомнил, что я слышала их разговор, и протянул гласную «Ааа».
— Что еще остается делать? — спокойно ответил он. — Кто-то должен остановить мутанта из мира мертвых.
— Это не тот случай, когда нужно играть в героя, Костя, — не согласилась я.
Он нахмурился.
— Я справлюсь с Больтарасом, каким бы сильным он ни был.
Я раздраженно закатила глаза и бросила брошюру на стойку. Его самонадеянность иногда невероятно злила. Костя возлагал на себя слишком много ответственности. Он считал, что сможет победить всех и вся, но это глубокое заблуждение. Я понимала, что его страсть к риску в большинстве случаев приносила благо. Он не раз спасал мне жизнь, и будет спасать, невзирая, насколько сильной окажется угроза.
Костя верен своим друзьям, своему делу каждой клеточкой души, до последней крупицы сознания. Он готов безоговорочно сделать все ради того, что ему дорого. Я и другие ценят это. Но Костя не позволяет заботиться о себе. Он жертвует, не прося ничего взамен. И однажды его самоотверженность погубит.
— Оставь Больтараса Страгловцу, — я постаралась сделать свой голос непоколебимым. — Денис Валерьевич сам с ним разберется.
— Я…
— Это опасно, — я наклонилась к Косте. — Мы имеем дело с сильным противником. Мы даже толком не знаем, что он собой представляет! Ты собираешься шагнуть в бездну и надеешься найти в неизвестности опору под ногами. Но знаешь, что тебя ждет? Абсолютное, моментальное поражение.
Гнев закипал в моих венах.
Костя и бровью не повел, глядя на меня в упор.
— Ты боишься за меня?
Я громко выдохнула.
— Конечно, дурак.
Он склонил голову вбок и тепло улыбнулся мне.
— Знаешь, твое сомнение в моих способностях уделать какого-то там Больтараса сильно ранит, — театрально приложив руку к сердцу, Костя сделал свои глаза печальными.
— Ты не всесилен.
— Ошибаешься.
— Ошибаешься здесь ты.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да!
— Не спорь, Женек, — Костя вытянул руку и собирался дотронуться ею до моих волос, но я вовремя уклонилась и послала ему возмущенный взгляд. — И не злись из-за такой ерунды.
— Твоя жизнь не ерунда, — его легкомыслие почти вывело меня из себя.
— Как скажешь, — он продолжал мило улыбаться.
— Мне так хочется избить тебя.
Схватившись за живот, Костя рассмеялся на весь зал.
— Не расслабляйся. Я по-прежнему в силах сделать из тебя барбекю.
Миролюбиво улыбнувшись, я вообразила, как придаю своему огню форму стрел, и через пару мгновений три штуки реализовались в нескольких сантиметрах от лица Кости. Не ожидав, Костя пошатнулся на стуле и чуть не свалился.
— С тобой шутки плохи. Я понял, — он поднял руки в сдающемся жесте.
— А ты сомневался? — вместе со мной к нему приблизились стрелы, и пылающий наконечник одной почти задел кончик его носа.
— Н-нет. Ни в коем случае. Ладно, хватит веселиться. Убери от меня свой огонь!
Хихикнув, я щелкнула пальцем для напускной крутизны, и стрелки исчезли в белой вспышке. Смахнув со лба невидимую испарину, Костя обиженно надулся.
— Мне бы твое Алмазное пламя… — он испустил вздох зависти.
— Кто-нибудь! — раздавшийся крик из-за массивных дверей зала сравняло расслабленную атмосферу с землей. — Помогите! Черт… — голос надорвался. — Только держись, Виолетта.
Услышав ее имя, мы с Костей сорвались со своих мест и побежали на шум. В зал, с трудом открыв дверь, ввалился худой парень в очках. Он нес в руках Виолетту, которая была в отключке, и сам едва стоял на ногах.
— Что случилось? — в ужасе прокаркала я.
— Она… Я… — по лицу Ловца скатывался пот. Растерянные и ошеломленные глаза метались от меня к Косте. — Я нашел ее раненной.
— Дерьмо, — Костя перехватил Виолетту и пулей понесся в сторону подвала.
Намертво приклеившись к полу, я слушала, как громко дышит темноволосый паренек в очках.
— Ты знаешь, кто напал на нее?
— Нет, — он тяжело сглотнул. — Она была без сознания, когда я заметил ее.
Мы догнали Костю. Я три часа пыталась вставить ключ в замок двери, ведущей в подвал.
— Быстрее, Женька, — процедил Костя.
Спускаясь по лестнице, он чуть не упал вместе с Виолеттой. Когда мы оказались в лифте, я смогла разглядеть рваную, глубокую, кровоточащую рану от бедра до лодыжки на левой ноге Лазаревой. Я ощутила прилив тошноты, но не имела сил избавиться от нее. Прислонившись спиной к стене, я смотрела на густую струю стекающей крови, и мир начинал вращаться в моих глазах.
