Сага о короле Артуре (сборник) - Стюарт Мэри (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Глянь! Вон граница. И нас уже ждут. Тот, что в центре, — светловолосый муж в синем плаще, — это сам Кердик.
Кердик был высок и крепок, кудри и борода отливали серебром, а глаза сияли голубизной. Синий плащ с капюшоном, наброшенный поверх длинного серого одеяния, довершал наряд. Вождь саксов явился безоружным, если не считать кинжала, но стоявший позади оруженосец держал в руках тяжелый саксонский меч в кожаных ножнах, окованных чеканным золотом. На длинных, тщательно расчесанных волосах красовалась высокая корона, тоже золотая, прихотливо изукрашенная, а в левой руке вождь сжимал жезл — символ королевской власти, судя по золоченому набалдашнику и резной рукояти. Рядом ждал старик толмач, который, как выяснилось, был сыном и правнуком союзников и всю свою жизнь провел в пределах Саксонского берега.
Позади Кердика выстроились его таны, или лорды-воители, одетые так же, как и их король, только на Кердике была корона, а на них — высокие шапки из ярко окрашенной кожи. На заднем плане конюхи держали наготове лошадей: эти невысокие скотинки рядом с великолепных кровей скакунами Артура казались не больше пони.
Артур и его отряд спешились. Короли приветствовали друг друга — двое статных мужей, богато разодетые, в искрящейся россыпи драгоценных каменьев, темнокудрый и светлокудрый, — настороженно оглядели друг друга, памятуя о негласном перемирии, словно гигантские псы на надежной привязи. Затем, словно промеж них внезапно вспыхнула искра приязни, оба улыбнулись и одновременно протянули руки. Заключили друг друга в объятия и расцеловались.
Это послужило сигналом. Ряды высоких светловолосых воинов смешались, саксы устремились вперед с приветственными криками. Подбежали конюхи, ведя в поводу лошадей, и отряд снова сел в седла. Король поманил Мордреда вперед; Кердик церемонно поцеловал его в щеку, и юноша поскакал между саксонским королем и рыжим таном, который, как оказалось впоследствии, приходился кузеном королеве Кердика.
До столицы саксов было не так уж и далеко, около часа езды, и путь проделали не торопясь. Два короля, пустив коней неспешным аллюром, ехали бок о бок, беседуя на ходу, а толмач изо всех сил вытягивал шею, стараясь не пропустить ни слова и переложить сказанное сколь можно точнее.
Мордред, скакавший по другую руку от Кердика, вскоре перестал прислушиваться: речи толмача тонули в гвалте и смехе всадников — это саксы и бритты пытались объясняться друг с другом. Мордред и его спутник при помощи жестов и дружелюбных ухмылок кое-как представились друг другу: рыжего тана звали Брюнинг. Кое-кто из саксов — по большей части мужи постарше, те, что прожили всю жизнь на союзных территориях Саксонского берега, — наречие гостей знали неплохо; молодежь с обеих сторон находила общий язык через смех и изъявления доброй води. Агравейн, недовольно хмурясь, ехал поодаль в окружении молодых бриттов: эти тихо разговаривали промеж себя и на них внимания не обращали.
Оглядываясь по сторонам, Мордред усматривал вокруг немало любопытного; очень скоро, через каких-нибудь несколько миль, ландшафт начал меняться, обретая чужеземный, непривычный вид. За отсутствием толмача, он и Брюнинг довольствовались тем, что время от времени обменивались улыбками и порою указывали на какую-либо примечательную подробность. Поля здесь обрабатывали иначе; орудия местных поселян выглядели чудно, одни — примитивные, другие, напротив, замысловатые. Встреченные постройки разительно отличались от привычных Мордреду каменных сооружений; здесь камень почти не использовали, но хижины и коровники поселян являли собою великолепные образчики работы по дереву. Пасущийся скот и домашняя птица казались упитанными и ухоженными.
Стадо гусей, гогоча и хлопая крыльями, потянулось через дорогу; кони в первых рядах заметались, встали на дыбы. Гусятница, девочка со светлыми, точно лен, волосами, круглыми синими глазенками и прелестным разрумянившимся личиком, со всех ног бросилась за ними, размахивая хворостиной. Рассмеявшись, Артур кинул ей монетку. Девочка крикнула что-то в ответ, поймала подарок и побежала вдогонку за гусями. Саксы, похоже, перед королями благоговения не испытывали; в самом деле, кавалькада, которую Агравейн в сердцах обозвал гульбищем, теперь вполне оправдывала это название. Воины помоложе засвистели и загомонили вслед убегающей девочке, а та, подобрав длинные юбки, мчалась легко, как мальчишка, выставляя напоказ стройные обнаженные ножки. Брюнинг указал на нее рукою и обернулся к Мордреду.
— Hwaet! Faeger maegen!
Мордред, улыбнувшись, кивнул и вдруг с изумлением понял то, что медленно доходило до него вот уже несколько минут. Сквозь гомон и смех то и дело пробивались слова, а то и целые фразы, которые он, не переводя осознанно, тем не менее понимал. «Пригожая девица! Глянь-ка!» Отчасти мелодичные, отчасти гортанные звуки в сознании его сливались с образами детства; запах моря, пляшущие на волнах лодки, голоса рыбаков, красота остроносых кораблей, что иногда пересекали рыболовецкие угодья островитян; высокие светловолосые мореходы, что заходили в оркнейские гавани в шторм, ища убежища, а в ясные дни — по делам торговым. Вряд ли то были саксы, но, должно быть, у саксов и скандинавов есть немало общих слов и окончаний. Мордред заставил себя прислушаться и обнаружил, что понимание и впрямь возвращается — урывками, словно заученные в детстве стихи.
Но, будучи Мордредом, он ничего не сказал и виду не подал. Просто ехал себе и прислушивался.
Отряд перевалил через гребень поросшего травою холма — и внизу раскинулась столица саксов.
Первой мыслью Мордреда при виде столицы Кердика было: ну ни дать ни взять убогая деревня! А в следующее мгновение он от души позабавился: изрядное же расстояние прошел он, сын рыбака, с тех пор, когда еще более жалкая деревня на островах повергла его в немой восторг и восхищение.
Так называемая столица Кердика представляла собою огромное, беспорядочное скопище деревянных строений, обнесенное частоколом. Внутри частокола, в центре, высился королевский чертог, объемное прямоугольное сооружение, размером с сарай и целиком сделанное из дерева, с крутой крышей, плетеной кровлей и в середке — выходным отверстием для дыма. В обоих концах чертога было по двери, а в стенах, на равном расстоянии друг от друга, шли узкие высокие окна. Симметрично построенный, дом показался бы внушительным, пока в памяти не вставали золоченые башни Камелота и гигантские, римского образца каменные постройки Каэрлеона и Акве-Сулис.
Прочие дома, тоже симметрично сложенные, но размером куда поменьше, окружали чертог короля, судя по всему — как придется. Между ними, и рядом, и даже стена к стене, притулились хлева для скота. На открытых пространствах между домами кишели куры, свиньи и гуси, собаки и дети играли, шныряя туда-сюда под колесами запряженных волами телег или среди редких деревьев, где высились поленницы. В воздухе пахло навозом, свежескошенной травой и древесным дымом.
Огромные ворота были распахнуты настежь. Отряд въехал внутрь, под поперечной балкой, на которой развевалось знамя Кердика: синий раздвоенный флаг с узким полотнищем пощелкивал на ветру, словно плеть. В дверях чертога стояла королева Кердика, готовая ввести гостей в дом, так же как ее супруг ввел их в пределы королевства. Ростом она почти не уступала мужу; чело ее тоже венчала корона, а длинные светлые, точно лен, косы были перевиты золотом. Она приветствовала Артура, а за ним Мордреда и Кея церемонным поцелуем, а потом, к удивлению Мордреда, прошествовала в дом вместе с королем и его спутниками. Остальные гости остались снаружи; спустя какое-то время издали донеслись крики и звон металла и цокот копыт — молодые воины, саксы и бритты заодно, устроили дружеские состязания на поле за пределами частокола.
Король и его окружение, с толмачом тут же, расселись у центрального очага; огонь в нем только что разложили, но еще не зажгли. Две девушки, прелестные копии Кердика, внесли кувшины с медом и элем. Сама королева поднялась на ноги, приняла кувшины из рук дочерей и наполнила чаши гостей. Затем девы ушли, но королева осталась и снова уселась по левую руку от супруга.
