Крах иллюзий. Каждому своё. Книги первая и вторая - Тармашев Сергей (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
– Есть малый вперёд! – матрос исчез обратно в люке.
– Где мы находимся, Виктор Алексеевич? – Ритайлин протянул командиру морской бинокль.
– Если б я знал, Слава… – капитан первого ранга приник к биноклю. – Если б я знал…
Несколько секунд он безрезультатно всматривался в пылевую завесу, потом крейсер пришёл в движение и неторопливо пополз куда-то вперёд.
– Взгляни, – командир ракетоносца вернул бинокль капитан-лейтенанту.
– Не видно ни хрена, – тихо чертыхнулся тот, разглядывая волнующуюся водную поверхность. – Если пыль не осядет, то даже по звёздам не сориентируемся! Пыль наверняка радиоактивная… и шторм приближается… а у нас гребной вал вот-вот отдаст душу дьяволу! Полный набор счастья…
Он на несколько секунд умолк и неожиданно заявил:
– Вижу красный огонь! Там, впереди, в пылевой толще! Похоже на сигнальный фальшфейер!
– Собери спасательную команду! – приказал капитан ракетоносца. – С оружием!
Ритайлин убежал и через несколько минут вернулся с четвёркой вооружённых подводников. За это время крейсер подошёл к источнику сигнала достаточно близко, и десяток спасательных плотов, болтающихся на быстро свежеющей волне, находились от подлодки в сотне метров.
– Там полста человек, может, больше, – наскоро подсчитал капитан-лейтенант. – Будем спасать? Не бросать же их посреди океана… шторм идёт, погибнут все…
– Европейцы… много женщин… – капитан оглядывал терпящих бедствие в бинокль. – Это сто процентов не наши. Но оружия у них не вижу. Спасаем! Заодно, может, хоть скажут, где мы находимся. Слава, ты с ними осторожнее, их больше, чем нас, вдвое.
– Понял, Виктор Алексеевич, будем глядеть в оба! – Ритайлин во главе спасательной группы выдвинулся на верхнюю палубу и занялся приготовлениями к подъёму с воды терпящих бедствие.
Крейсер лег в дрейф, и люди на плотах усиленно гребли, кто вёслами, кто руками, пытаясь добраться до спасительной громады подводного ракетоносца. Команда Ритайлина поднимала выживших на борт, но оказавшись на верхней палубе, спасённые боязливо жались друг к другу и опасались идти дальше. Командир крейсера видел, как Ритайлин о чём-то говорил с пожилым моряком в иностранной морской форме гражданского покроя, и тот, в свою очередь, успокаивал спасённых. Пока подводники доставали из воды оставшихся людей, капитан-лейтенант вернулся к своему командиру.
– Это норвежцы, – доложил он. – Экипаж научного судна, океанологи. Ядерный конфликт застал их в открытом море во время проведения исследовательских работ. Они легли на обратный курс, но их зацепило подводным ядерным ударом. Пароход получил тяжёлые повреждения, учёные и команда боролись за живучесть, непрерывно подавая сигналы бедствия. Пароход затонул, погибло почти сто человек. Остальные провели на аварийных плотах почти сутки и следили за тем, чтобы плоты не разнесло волнами друг от друга. Они сначала приняли меня за своего из-за светлых волос и глаз, потом увидели, что мы русские, и боятся, что мы их расстреляем. Война же идёт.
– Российские подводники не вымещают зло на гражданских людях, – усмехнулся командир крейсера. – Скажи им, что мы тоже терпим бедствие, нам не до обмена претензиями. Мы даже не можем гарантировать, что выживем.
– Товарищ капитан первого ранга! – закричал с верхней палубы один из подводников, указывая вдаль. – Шторм!!!
Командир ракетоносца вскинул бинокль. На расстоянии одной морской мили, на пределе видимости, из пылевого тумана вываливался многометровый морской вал.
– Все вниз! – заорал капитан первого ранга, срываясь с места. – Слава! Вниз! Готовь срочное погружение! Я сам с ними разберусь!
Ритайлин скрылся в люке, и командир подводного ракетоносца бросился на верхнюю палубу. Спустя несколько секунд он бесцеремонно хватал спасённых и запускал их в сторону люков, не тратя драгоценное время на вежливость и долгие объяснения.
– Все вниз! – кричал он по-английски, придавая ускорение очередному норвежцу и успевая тыкать рукой в сторону приближающегося вала. – На нас идёт шторм! Кто не успеет – умрёт!
Едва спасённые оценили опасность, необходимость в убеждении отпала мгновенно. Все бросились за подводниками, и внешние люки удалось задраить до прихода вала. Подводный крейсер начал срочное погружение, и в этот момент на него обрушился удар тысячетонного водного тарана. Полумёртвый ракетоносец швырнуло на бок, капитан первого ранга не удержался на ногах и ударился о переборку. Травмированный сотрясением головной мозг обожгло болью, и он потерял сознание.
Ночь прошла ужасно. Антону постоянно снилась еда, маленькая Амина хныкала во сне, обитатели вагона перемещались в потёмках, заставляя Дилару испуганно просыпаться. Жена судорожно толкала его в бок, призывая прийти на помощь, он дёргался, принимая сидячее положение, но конфликтов не происходило. Просто страдающие от голода люди пытались заполнить пустой желудок водой, вода быстро заканчивалась, и обитатели с пустыми ёмкостями в руках уходили на станцию. Там к пункту розлива воды образовалась очередь даже несмотря на ночь, и потому возвращались они не сразу. Стоило Антону забыться тяжёлым сном, как кто-то то возвращался, то уходил, и к утру он чувствовал себя совершенно разбитым. В конце концов, ему удалось уснуть более-менее надолго, но спустя пару часов его разбудила жена.
– У нас закончилась вода, – Дилара сунула ему в руки пустой баллон Порфирьева.
Пришлось подниматься и идти на станцию, тем более что Порфирьева в вагоне уже не было. Жена сказала, что он ушёл часом раньше, и стоило выяснить, чем занимается брутальный мизантроп. Подозрения Антона полностью подтвердились. В дежурку Абдуллаева его не пустили, и стоило ему возмутиться, как постовой полицейский грубо вытолкал его вон из служебной части станции на платформу. При этом на самой платформе не было ни одного стража порядка и ни одного сотрудника метрополитена. В том, что все они собрались в дежурке, он не сомневался, и оказался прав. Минут через десять полицейские начали выходить, и на его вопрос, что происходит, было сказано, мол, служебное совещание. Потом Антона позвал постовой, и ему разрешили войти.
В дежурке не было никаких следов еды, но в воздухе стоял запах разогретых мясных консервов, и изнывающий от голода человек просто не мог его не почувствовать. Вторым доказательством служил оказавшийся в углу дежурки рюкзачище Порфирьева, ставший чуть менее набитым. Только сейчас Антон понял, что в таком здоровенном рюкзаке может уместиться много чего, и это может быть не только краденое снаряжение спецназа и сменный комплект нижнего белья с чистыми носками. В добавок к этому там может быть, например, десяток килограммов консервов! Ведь Порфирьев мизантроп и асоциал, да ещё бывший спецназовец, он неоднократно воевал, имел ранения, наверняка был контужен, короче, всё это, конечно же, сказалось на его мозгах. У него поствоенный синдром! То есть он всех ненавидит и за каждым углом подозревает угрозу. А с таким диагнозом он реально мог на полном серьёзе готовиться к ядерной войне заранее. И когда объявили эвакуацию, он просто надел форму, взял рюкзачище со всем готовым и пошёл в метро! Он обеспечен всем необходимым! А полицию прикармливает, потому что хочет власти! Его же выперли из армии за какую-то там литературу, то есть он нацик, а такие всегда хотят власти!
– Что хотел? – Абдуллаев прервал его размышления вопросом в лоб.
– Я организовал вентиляцию и очистку воздуха! – напомнил ему Антон, стараясь говорить как можно более деликатно. В свете выяснившихся подробностей рассчитывать на помощь марионеток Порфирьева не приходилось. – Вы обещали переселить мою семью в подходящее помещение!
– Я такого не обещал, – полицейский капитан явно был добр после приёма пищи и грубить не стал. – Я обещал продолжить разговор на эту тему. И мы разговариваем.
– Так я могу рассчитывать на ваше содействие?
– К сожалению, нет, – Абдуллаев развел руками. – Нам некуда переселить вашу семью. Все служебные помещения заполнены ранеными. Кроме того, попавшим под облучение людям медики потребовали выделить отдельную площадь. У нас было немного места, но мы переселили туда педиатра и медсестёр. Они добровольцы, из пассажиров, но без них наш фельдшер не справится. Пациентов слишком много и скоро станет ещё больше, как только мы начнем раскопки гастронома. Поэтому до завтра им нужно выписать тех, кто не нуждается в постоянном присутствии врача. Только так мы сможем освободить место для новых облучённых. Поговорите с техниками, они живут в слесарке, может, там есть место. Вы же там бывали!
