Хороша была Катюша - Федорова Мария (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Светлана звонила из учительской – в библиотеке не было телефона, а дома, в окружении мамы и Пашки, она не смогла бы говорить естественно. Шел урок, в учительской никого не было, и Света решила, что если она сейчас не наберет нужный номер, то вот-вот ее решимость растает как дым.
Света могла бы поклясться, что сначала за ее спиной раздалось змеиное шипение. И тут же она услышала:
– В рабочее время? Беседуете? Видимо, у вас нет никакой работы?
Надежда Александровна стояла в дверях с видом триумфатора – гордая осанка, горящий взгляд, в голосе уверенность и сила. В последнее время ей было не до коллектива – в школу приходили проверка за проверкой, со всеми приходилось договариваться, всем угождать, и на подчиненных катастрофически не хватало времени. Вот они и распустились. Мерзавка библиотекарша, которая и так уже несколько раз попадалась на том, что опаздывала на работу и норовила уйти пораньше, явилась в рабочее время трепаться из учительской по телефону! Надо проучить...
В груди Надежды Александровны разливалось приятное тепло – слишком долго школа жила спокойно и размеренно, будто ее здесь нет.
– Зайдите в мой кабинет, – развернулась и вышла, но осталась стоять под дверью. Хотелось услышать, чем закончится разговор.
– Сереж, я сейчас не могу говорить. Позвоню попозже, извини...
– Что-то случилось? Ты с работы? Опять дура начальница? Да плюнь ты на нее, наконец. Увольняйся сегодня же и приходи ко мне работать, а?.. – Сергей не ожидал от себя такой реакции, но по голосу Светланы он догадался, что она попала в очередной переплет, и ему стало ее так жалко, что он совсем забыл про то, что «с сестрами покончено»...
– Проходите. Можете сесть.
– Спасибо.
– Светлана Николаевна, мне кажется, что вам не очень нравится ваша работа. Зачем же заниматься нелюбимым делом? – Надежда Александровна торжествовала. Это был ее любимый ход. Змеиные интонации и надменный взгляд вкупе с предположением, что человек сам не хочет работать на своем месте, делали чудеса. Самые строптивые львы превращались в трясущихся зайцев, начинали лебезить, уверять, что они не виноваты, больше так не будут, обязательно исправятся... Это был кайф! Каждый раз после такой разборки с унижением собеседника Надежда Александровна летала как на крыльях, у нее все получалось, сбывались самые смелые мечты. Например, ей домой могла позвонить бывшая сокурсница, а ныне заместитель мэра по социальным вопросам сучка Алка и пообещать взять на работу в администрацию.
Надежда Александрова своей «заклятой подруге» смертельно завидовала, люто ее ненавидела и мечтала когда-нибудь занять Алкино место. Еще бы – крашенная перекисью и завитая как баран дура начинала когда-то с должности пионервожатой и навсегда сохранила те замашки. Но пионервожатая была с изюминкой, во всяком случае, когда очередной начальник брал ее с собой на какой-нибудь загородный семинар, дело всегда кончалось повышением. Ума в ней не было ни на грамм, зато блядовитость сочилась из каждой поры, и вот новый мэр, бывший директор завода пенсионного возраста, наконец сделал ее своей заместительницей. Сделал бы и женой, но боялся, что громкий развод помешает его карьере. Но и без официального статуса бывшая пионервожатая не могла жаловаться на судьбу.
А особую радость ей доставляла зависть подруг и знакомых, особенно Надежды Александровны. Она держала эту директрису школы с замашками начальника департамента на коротком поводке – позвонить раз в полгода, спросить, как дела, посочувствовать, что-то туманно пообещать... И потом веселиться, глядя, как скачет перед ней гордая Надька, которая в институте смеялась ей в лицо и старалась унизить при всей группе, особенно при парнях. Еще бы – сама Надька и в юности была похожа на помесь красного комдива с борзой собакой...
– Вы ошибаетесь, Надежда Александровна... – Светлана смотрела прямо в глаза начальницы. Неоконченный разговор с Сергеем придал ей сил, заставил поверить, что кругом есть нормальные люди и она не обречена провести всю жизнь в клетке со змеями. – Моя работа школьного библиотекаря мне нравится, и я с ней прекрасно справляюсь. А вот работать под вашим руководством мне действительно неприятно. Но тут пока ничего не поделаешь. Приходится терпеть...
– Что? Приходится терпеть?! Да как ты смеешь, мерзавка! Я сегодня же тебя уволю!
– Я не помню, когда мы с вами переходили на ты. А уволить меня не так-то просто, для этого недостаточно только вашего самодурства, нужны еще юридические основания. Но вполне вероятно, что в скором времени я сама отсюда уйду. Сообщив вам на прощание, что мне вас очень жалко. Вы страшно несчастная женщина, которая никому не нужна. Вы приходите на работу первой и уходите последней, потому что вас никто не ждет дома. Издеваетесь над нами, потому что всю жизнь сами терпели унижение от начальства. Глумитесь над ребятами, потому что тащитесь от чувства собственной безнаказанности. Вы – чудовище, Надежда Александровна, моральный урод. Всего вам доброго...
С этими словами Светлана вышла из кабинета, а Надежда Александровна осталась сидеть за столом, приоткрыв рот и уставившись перед собой невидящим взглядом.
Глава 29
Катерина вошла в незнакомый двор и села на лавочку. Ноги отказывались нести ее домой, где придется общаться с родными, что-то делать, держать себя в руках. Ей хотелось по-настоящему завыть. Громко, в голос. Может быть, даже лежа на земле. И замерзнуть тут. Где взять силы жить дальше?
Может быть, пойти к Ленке? Неужели эта дуреха оказывается единственным человеком, которому Катька может рассказать о своей беде? Катерина боялась признаться самой себе, что она начинает завидовать Ленке, ее размеренной, простой, понятной и честной жизни. С любимым и верным мужем, воспитанными и ухоженными детьми, уютным домом. И вся эта бесконечная возня у плиты уже не кажется Кате таким идиотским занятием... Ей и самой хочется испечь пирог, собрать за столом семью, смеяться, слушать детскую болтовню, ловить нежный взгляд мужа. Только где все это может взять она, Катерина? Брошенная всеми, потерявшая всех подруг и поклонников, которую старшая сестра из жалости возьмет на Новый год в какую-то компанию. А если бы не Светкина доброта, сидеть бы Кате в новогоднюю ночь дома с мамой и Пашкой...
Может быть, еще не поздно? Может быть, она сможет помириться с Ленкой, научится жалеть маму, станет заниматься с Пашкой. Мальчишка в первом классе, ему, наверное, часто нужна помощь, а у Светки вряд ли хватает времени и сил как следует заниматься ребенком.
Лена открыла дверь и очень удивилась. Катерина никогда не приезжала без звонка, а последние разговоры убедили Лену, что подруга детства стала совсем чужим человеком, который способен только использовать окружающих. Признаться, она не слишком была рада видеть Катю...
– Это ты?
Неужели набралась нахальства и снова будет приставать с кредитом? Нет, надо положить конец этому хамству. В конце концов, невозможно терпеть эту беспардонность. Лена редко подолгу помнила обиды, но Катины выходки переполнили чашу ее терпения. Она готовилась пустить в ход весь свой небогатый арсенал сарказма и жесткости, но, взглянув на подругу повнимательнее, осеклась. Уж больно жалостно выглядела всегда неунывающая Катя. Будто потухла какая-то лампочка.
– Да, Лен, это я. Прости, что без звонка. Разрешишь войти?
– Проходи.
Лена не знала, как себя вести. Вид у Катерины был жутко печальный, но вполне мог оказаться маскарадом и началом очередной манипуляции. Вполне в Катином духе.
Катя медленно снимала дубленку, разматывала шарф, расстегивала молнии сапог. Причем делала все это молча, как-то автоматически и глядя в пол. Переобулась в предложенные тапочки, отставила в сторонку сапоги и встала, опустив руки по швам.
– Проходи на кухню. Я как раз заканчиваю ужин готовить. Поешь с нами?
