Ночь богов. Книга 1: Гроза над полем - Дворецкая Елизавета Алексеевна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Зарница погасла, и между деревьями снова забелели фигуры берегинь. Они никуда не исчезали, просто при свете их не было видно.
– Эй, красавица! – позвал Лютомер.
Берегиня Зуша услышала его и обернулась.
– Посмотри на меня! – продолжал он. – Или я тебе не нравлюсь?
– А ты кто же такой смелый? – Берегиня улыбнулась и сделала шаг к нему.
На лице ее расцветала недоверчивая радость, будто она не верила, что судьба приготовила ей такой дорогой и желанный подарок – мужчину, молодого, сильного и статного, который никуда не бежит, не боится и сам желает отдать ей свое тепло.
Толига, прошедший уже полпути, безвольным мешком упал на траву, едва лишь русалка отвела от него глаза.
– Добрый молодец, ясный сокол! – смело ответил Лютомер. – Хожу, ищу себе подругу.
– Ищешь? А на меня погляди-ка! Разве я не хороша? – Берегиня плавно повернулась, словно танцуя, показывая свой стройный стан. – Полюби меня, добрый молодец, не пожалеешь!
Среди ее сестер послышалось насмешливое фырканье – пожалеть избранник берегини, скорее всего, и не успеет.
– Да я тебя уже люблю! – заверил Лютомер. – Только давай уговор: ни ты, ни сестры твои больше ни с кем тут не хороводятся, от людей уходят и не возвращаются – тогда я пойду с тобой.
– Хорошо! – согласилась хозяйка Зуши, и глаза ее сверкнули, как два огромных зеленоватых светляка. – Согласна. Идем со мной!
Она сделал шаг, и тут снова вспыхнула зарница. Берегини на миг пропали, а когда снова пала тьма, прохладные влажные пальцы вцепились в руку Лютомера.
Глава 7
В то время как зарница осветила угрян, уже почти впавших в бессознательное состояние от пения берегинь, Лютомер не успел заметить, все ли они здесь. А между тем ни Хвалислава, ни Вышеня и Глядовца с сыном Миловитом на поляне уже некоторое время не было. Сговорившись заранее, они незаметно исчезли сразу, как только начало темнеть.
Бояться и таиться им особенно не приходилось: в это время на священное место празднеств у Воротынца собирался народ со всей округи, где не все могли знать друг друга в лицо, и никто не удивился бы, увидев несколько незнакомых мужиков. Их могли бы выдать разве что пояса, покрытые нездешними узорами, но Ратиславичи спрятали их под складками рубах. Венки из дубовых ветвей на голову – и кому сейчас придет на ум разглядывать в темноте их пояса? А что рубахи простые – так и вои из ополчения тоже небось цветных нарядов с собой не захватили.
– Пока тут все пляшут, пока всем Ярила головы задурил, мы и проберемся, – втолковывал Вышень княжичу, которому соваться в город казалось чистым безумием. – Ну кто сейчас на других смотрит? Мужики баб разглядывают, а бабы себе мужиков ищут, ничего дурного и на ум никому не взойдет.
– Да мы разве дурное задумали? – спросил Миловит, который опасался, не разгневаются ли боги на тех, кто в самый главный годовой праздник затеял какие-то темные сомнительные дела.
– Да чего же дурного? Мы ж не смертное убийство какое задумали, сохрани Макошь. Нам бы поговорить с князем Святкой по-хорошему – и все дела.
Оглянувшись, Глядовец заметил позади пеструю ватагу – их нагоняли молодые девки с развевающимися волосами, женщины в красных праздничных кичках, мужики с такими же, как у них, дубовыми венками на головах.
пели сзади, и угряне, не будь дураки, тут же принялись подпевать:
Какой-то мужик, уже приложившийся, как видно, к «котлам пива хмеляного», одобрительно похлопал Глядовца по спине – может, принял за кого-то из знакомых или просто рад был в этот час всем подряд. И к луговине уже подошли все вместе, дружно распевая и ничем не отличась от многочисленных семейных и родовых ватаг, собиравшихся сюда со всех сторон.
Хитрый Вышень оказался прав – затеряться в толпе и сойти за празднующих не составило никакого труда. Никто на них не обращал особого внимания, не кричал, не узнавал чужаков. Но затеряться мало. Нужно еще найти – и не кого-нибудь, а самого князя Святко или кого-то из его семьи. Правда, в лицо из княжеских сродников Хвалис знал только Доброслава и все надежды возлагал на ушлого и бывалого Вышеня.
Их носило и бросало в толпе, пару раз проворные девичьи руки пытались затянуть Хвалислава и Миловита в хоровод. Осмелевшие парни не возражали бы, но Вышень и Глядовец не пускали – не веселиться же, в самом деле, они сюда пришли. Однако спрашивать о князе даже Вышень не решался – в такие дни дел не решают и с просьбами не обращаются. Если спрошенный в свою очередь спросит: «А вам зачем?», да еще приглядится и узнает чужаков – беды не оберешься. Надо было искать самим.
Оглядываясь в толпе, Вышень вдруг радостно охнул.
– Ждите здесь! – велел он и бросился куда-то к костру.
Там он дернул за рукав какого-то мужика – невысокого, толстого, с красным, как вечернее солнце, потным лицом и бородой соломенного цвета. Завидев его, мужик удивился, но не очень, а скорее обрадовался и полез обниматься. Они стали о чем-то бурно говорить, потом Вышень привел краснорожего к товарищам.
– Вот повезло, так повезло! – приговаривал он. – Вот боги помогли, кого встретил! Смотрите, это Гудлув, варяжский гость, мы с ним вместе к лебедянам ходили!
– Я опять туда собрался, а ты с нами, да? – спрашивал Гудлув. На шее у него висел маленький темный молоточек – варяжский оберег, но по-славянски он говорил довольно хорошо, только слова произносил как-то странно. В руке он держал рог с медовухой и часто к нему прикладывался. – Мы опять идем! Князь Святко идет на хазар, а там будет добыча, будет полон – торговым гостям есть чем поживититься, да?
– Поживиться, – поправил Миловит.
– Да! – Полупьяный варяг тяжело хлопнул парня по плечу горячей потной ладонью. – Ты чего такой хмурый? Я сам толстый, мне тяжело бегать за девкам, а ты что ждешь? Ты молодой, тебе надо бегать быстро, как ветер!
От медовухи варяжский гость стал еще тяжелее – покачнувшись, он грузно осел на землю, чуть не пролив остатки питья из рога.
– Не до девок нам, Гудлув, друг дорогой! – зашептал ему Вышень, присев рядом и вцепившись в толстое плечо. – Нам бы князя Святко найти побыстрее. Дело у нас к нему важное, такое важное, что и до утра ждать нельзя.
– Важное? – Варяг посмотрел на него, делая усилие, чтобы сквозь пьяную муть в голове что-то сообразить. – А ты… Князь Вершина… Угра…
– Не говори! – Вышень поднял ладонь, точно хотел зажать ему рот. – Молчи, друже, ведь погубишь нас! Покажи, где нам тут князя сыскать, а я тебе куниц да соболей за полцены зимой отдам!
– Слово? – При мысли о такой выгодной сделке Гудлув постарался стряхнуть хмель и стал тяжело подниматься. Вышень и Глядовец с двух сторон поддержали его под руки. – Ну, коли так… Ступаем, я покажу, где тут князь…
– Идемте, а не ступаем! – опять поправил дотошный Миловит.
Хвалислав не замечал таких мелочей – вот-вот он увидит человека, который определит его судьбу. Или погубит, или станет больше, чем родной отец. Ибо князь Вершина дал ему только жизнь, которую он, Хвалислав, должен был провести на положении вечного отрока, а Святомер оковский мог дать власть, славу, честь и богатство.
Ближе к опушке горело еше несколько костров, а между ними сидели на земле, на заранее принесенных бревнах и просто на охапках травы старейшины родов – старики и зрелые мужчины, все в праздничных цветных рубахах. Женщины разносили им угощение на широких деревянных блюдах, наливали меда и пива в рога, кому в глиняные, а кому и в серебряные чаши. На самом светлом месте между двух костров на резной скамеечке устроился гусляр – довольно молодой мужчина, наряженный в заморские дорогие шелка и сиявший, как ирийская птица. Старейшины слушали, как он поет, но то один, то другой украдкой косил глазом на девичьи хороводы неподалеку.
