Рассвет судьбы - Битнер Розанна (читаем книги .txt) 📗
– Мы все это знаем. Ты считаешь себя индейцем. Ты должен жить с ними.
– А кто ты, Джеймс? – поинтересовался Кейл. Джеймс отшвырнул стул и встал.
– Я – Джеймс Сакс. – Он наклонился к Кейлу: – Ты видишь это лицо? Есть в нем что-нибудь индейское?
Кейл выдержал его взгляд.
– Нет. Но индейское есть в твоем сердце и в крови! Однажды ты поймешь это, и тебе станет очень грустно, что ты не признавался себе в этом.
Джеймс рассмеялся.
– Сомневаюсь. Ты спрашивал, кто я? Я – белый. Ты сделал свой выбор, а я сделал свой.
Кейл кивнул.
– Да. И это значит, что мы больше не друзья, Джеймс. Я буду скучать по тем временам, когда мы были вместе.
Высокомерие исчезло из взгляда Джеймса. Он отвернулся.
– Я тоже буду скучать. Но все меняется. Мы хорошо жили в Техасе. И вот все изменилось. – Он посмотрел на Линду. – Я рад тому, что у тебя будет ребенок. Извини, если испортил ужин. Похоже, я всегда все порчу. – Он повернулся к Кейлу. – Отец намерен все еще ехать с тобой?
– Да, и ты тоже можешь поехать, дедушке это понравится.
– Сомневаюсь. Он будет с индейцами. Таким я его не знаю. Кроме того, ему нравится быть с тобой. У меня с ним нет ничего общего…
– Джеймс, прекрати сейчас же, – резко оборвала его Сара. – Иди домой и жди меня, ты понял?
Джеймс мрачно взглянул на нее.
– Да. – Он поспешно вышел, хлопнув дверью. Калеб с Джессом, стоя на улице, видели, как Джеймс пулей вылетел из дома и побежал к своей хижине.
– Вы опять поругались? – спросил Джесс. Калеб кивнул, пыхтя своей трубкой.
– Я вообще не могу с ним разговаривать, Джесс. Клянусь, проблемы с Кейлом – ничто, по сравнению с этим. По крайней мере, Кейл любит и уважает вас обоих. Я не сомневаюсь, что Джеймс любит свою мать, но ко мне у него другое отношение. Я чуть не ударил его сегодня за то, что он сказал. Но индейцы никогда не бьют своих детей, они только стыдят их, и этого бывает вполне достаточно. Но я ошибался насчет Джеймса. И сейчас он меня ни во что не ставит. Он оскорбляет меня и мою кровь.
– Ты ошибаешься, Калеб. Мальчик восхищается тобой, но ты не знаешь этого. Он скрывает свои чувства глубоко внутри. Ты должен просто любить его и все. Ему многому надо научиться, прежде чем понять, что есть главное в жизни. Джеймс найдет себя. Спасибо за то, что ты помогаешь Кейлу. Мы с Джеймсом будем охранять женщин, пока вас не будет. Может быть, я привезу одного-двух помощников из форта. Многие хотят подработать за пищу и крышу над головой.
– Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Все будет зависеть от Кейла.
Джесс нахмурился.
– Это очень страшно, Калеб? С ним все будет в порядке?
– Это очень трудное испытание. Конечно, лучше бы он немного подождал с этим. Но он опозорился и хочет, чтобы его вновь зауважали.
– А что все-таки произошло? Калеб слегка улыбнулся.
– Ты должен обещать, что не расскажешь Линде. Мальчик будет просто в отчаянии.
– И не подумаю говорить ей. Калеб вздохнул.
– Все это очень забавно, но для Кейла весьма серьезно. Боюсь, что его застали в тот момент, когда он подглядывал за молодыми девушками, купавшимися в ручье. Его отвели в поселок, и он предстал перед советом старейшин, который решил, что женщины сами должны его наказать. И можешь мне поверить, наказание оказалось очень жестоким.
Джесс некоторое время переваривал информацию, затем его лицо начало расплываться в улыбке.
– Кейл подглядывал за голыми женщинами? Калеб улыбнулся.
– Боюсь, что так. Мне кажется, для мальчишки это вполне нормально, не так?
Джесс расхохотался.
– Я тоже так думаю, – сквозь смех проговорил он. – Женщины побили его? – Он не мог остановиться и продолжал хохотать. – Боже милостивый, теперь я знаю, откуда у Линды такой нрав. Слава богу, я еще не доводил ее!
Джесс смеялся так заразительно, что Калеб не мог не присоединиться к нему. Хотя на душе у него скребли кошки, он хохотал до слез. Внезапно он подумал о том, что не помнит, когда Джеймс смеялся в последний раз. Он был всегда таким серьезным, даже в детстве.
Они продолжали хохотать до упаду, представляя себе, как Кейл подглядывает за женщинами.
– Черт, имей я возможность, я бы тоже так сделал, – задыхаясь от смеха, выдавил из себя Джесс.
– А я бы присоединился к тебе, – ответил Калеб. Он все еще продолжал смеяться, когда увидел, как Сара быстро идет по направлению к дому.
Сара вошла в хижину и плотно прикрыла за собой дверь. Она посмотрела прямо в глаза Джеймсу, стоявшему у стола.
– Ты меня не любишь, Джеймс? – спросила она. Мальчик нахмурился.
– Ты же знаешь, что люблю, мама.
– Мне в это трудно поверить. Неужели ты не понимаешь, что каждый раз, когда ты делаешь больно отцу, ты причиняешь боль и мне?
Джеймс глубоко вздохнул и опустил глаза.
– Ты опять поругался с ним, да? Какие оскорбительные слова ты сказал на этот раз?
Джеймс поднял на нее глаза, полные слез.
– Он любит Кейла больше, чем меня. Он всегда больше любил его!
– Ерунда! Боже мой, Джеймс, неужели ты не видишь, что Калеб любит всех членов своей семьи, особенно своего сына. Он столько потерял в своей жизни! И я больше не позволю тебе причинять ему боль.
– Но именно он причиняет боль нам, особенно тебе. Это он во всем виноват!
Сара подошла ближе к сыну.
– Как ты смеешь говорить, что твой отец намеренно причиняет нам боль! Он ни в чем не виноват. Во всем виновато наше общество, которое разжигает войну и ненависть. Твой отец не властен над такими вещами. Ты вправе выбрать свою дорогу в жизни. Не хочешь быть индейцем – пожалуйста. Мы дадим тебе свободу. Но не смей оскорблять и обижать отца – ни словом, ни делом!
Джеймс уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова. Впервые он видел мать в таком гневе.
– Извини меня, – наконец пробормотал он.
– Мне твоих извинений недостаточно. Если ты собираешься жить в этом доме, ты должен извиниться перед Калебом, и ты не скажешь ему, что у нас с тобой был разговор на эту тему, и пообещаешь мне, что никогда не будешь говорить ему обидных слов, эгоистичных… полных презрения!
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь: «если я собираюсь жить в этом доме»?
– Я имею в виду то, что я сказала. Ты – мой любимый сын, я готова жизнь отдать за тебя, как и твой отец. Но это не значит, что я позволю тебе разрушать нашу семью и унижать отца. Отец отказывает себе во всем, чтобы отложить деньги на твою дальнейшую учебу, а взамен ты платишь ему черной неблагодарностью; если ты не будешь с уважением относиться к отцу, то покинь этот дом без гроша в кармане и живи как хочешь.
Джеймс видел твердую решимость в ее зеленых глазах. Он судорожно сглотнул, понимая, что мать не шутит.
– Отец… он откладывает деньги для школы?
– Ты собираешься сделать то, что я сказала тебе? Мальчик вздохнул.
– Да, мама.
– И ты извинишься перед Кейлом. Ты пожелаешь ему удачи на Танце Солнца, хотя тебе эта идея не по нраву. Это его выбор, и мы должны с уважением отнестись к нему. Для него это важно, как для тебя важно получить образование. И ты прекратишь ревновать его. Это нелепо! Мне стыдно за твое ребячество и эгоизм!
Джеймс часто заморгал, в глазах появились слезы.
– Я не всегда такой… иногда слова вырываются непроизвольно, мама.
Ей хотелось смягчиться, обнять его. Она всегда так поступала раньше, но на этот раз она решила быть твердой до конца. Он должен знать, что она не позволит ему обижать отца.
– Такое бывает с любым из нас, Джеймс. Но мы стараемся не повторять своих ошибок. Я могу напомнить тебе, что ты все еще ездишь на отличной лошади, которую купил тебе отец, хотя с деньгами у нас тогда было туго. Купил, потому что ты очень хотел иметь собственную лошадь. Я никогда не забуду, как ты был счастлив. Куда все это подевалось, Джеймс? В твоем сердце одна горечь.
Мальчик пожал плечами.
– Не знаю. Думаю, все из-за того, что нас выгнали из Техаса, потому что мы индейцы. Они обидели тебя и Линду, убили мою собаку. Я не могу этого забыть. – Он заморгал, пытаясь сдержать слезы. – А те, которые украли наших лошадей и ранили тебя? И все потому, что мы – индейцы. Я просто не понимаю, почему отец гордится тем, что он индеец. Почему он радуется тому, что Кейл будет жить с шайенами и принимать участие в их языческом ритуале.
