Наследство рода Болейн - Грегори Филиппа (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
— Принцесса Мария — моя приемная дочь.
Я боюсь вздохнуть. Как она решается спорить? С ума сойти, король недоволен, а она стоит на своем!
— Не понимаю, на что вам эта закоренелая папистка? Она враг вашей веры.
Королева хорошо понимает тон, даже если не разбирает слов.
— Я ее мачеха, — отвечает она просто. — Буду ее учить.
В ответ — резкий лающий смех. Как она не боится?
— Она вам почти ровесница, — бросает король со злобой. — Зачем ей такая мать? Она дочь величайшей принцессы христианского мира. Я расстался с женой — и мать с дочерью еще больше сблизились. Разве станет она выслушивать поучения какой-то девчонки? Да она скорее умрет, чем отречется от веры. Зачем ей мать, которая даже по-английски не говорит? Она владеет греческим, латынью, испанским, французским, английским, только немецкого не знает. А у вас что? Верхненемецкий?
Надо бы отвлечь короля, но он так резок и язвителен, я его просто боюсь. Не могу придумать, что бы такое сказать. Стою дура дурой и удивляюсь — как она еще со стула не свалилась от страха?
От смущения она заливается краской — от шеи до самого чепца. Вижу румянец и под муслиновым шарфом, и под золотым воротником, и под косынкой. Больно видеть ее замешательство и его гнев, я жду, что она расплачется и выбежит из комнаты. Но нет!
— Я учу английский, — говорит она с достоинством. — Каждый день. И я мачеха ей.
Король вскакивает, чуть не опрокинув тяжелое золоченое кресло, слышно, как ножки царапают по полу, — и ему приходится опереться о стол. Лицо багровое, на лбу вздулись жилы. Стою полумертвая от страха, а ей хоть бы что. Сидит спокойно, неподвижно, руки на столе крепко сжаты. Остолбенела от ужаса? Онемела? Нет, она вдруг произносит:
— Я выполню свой долг. Перед вами и перед нашими детьми. Простите, если обидела.
— Можешь ее пригласить, — рычит король и топает к двери позади трона — она ведет прямо в его покои.
Этим проходом почти никогда не пользуются. Никого не оказывается рядом, чтобы открыть дверь, он распахивает ее сам и уходит, оставляя позади онемевших от страха придворных.
Королева смотрит прямо на меня, и я вдруг понимаю — это не спокойствие, она застыла от ужаса. Король ушел, придворные вскакивают на ноги, кланяются захлопнувшейся двери — мы одни.
— Это право королевы — приглашать дам ко двору, — произносит она неуверенно.
— Вы выиграли! — Мне все еще не верится.
— Я должна исполнить долг, — повторяет она.
— Вы выиграли! — Поверить не могу. — Он сказал «приглашайте».
— Это правильно. Я исполню свой долг перед Англией и перед королем.
АННА
Хэмптон-Корт, март 1540 года
В своих покоях в Хэмптон-Корте жду нового посла, он прибыл вчера поздно вечером и собирался навестить меня утром. Кажется, сначала с ним должен встретиться король, но о королевском приеме пока не слышно.
— Правильно это? — спрашиваю у леди Рочфорд.
Кажется, она в сомнениях.
— Обычно послов приглашают на особый прием и представляют двору и всем советникам. — Она разводит руками, не понимая, почему с послом из Клеве надо обходиться по-другому. — Сейчас же Великий пост. Почему он приехал в пост, не мог подождать до Пасхи?
Чтобы скрыть раздражение, отворачиваюсь к окну. Он должен был прибыть в Англию вместе со мной, у меня был бы представитель с того самого момента, как я ступила на английскую землю, он остался бы со мной. Граф Оверштейн и граф Олислегер сопровождали меня, но были вынуждены вернуться домой, да у них и нет опыта жизни при иностранных дворах. Если бы с самого первого дня на моей стороне был посол! Если бы он был со мной в Рочестере, когда я причинила королю такую обиду при нашей первой встрече… Но что толку в сожалениях. Теперь он здесь, вдруг он сумеет помочь.
В дверь стучат, двое стражников распахивают двери.
— Герр доктор Карл Херст, — объявляет стражник, с трудом выговаривая титул.
Посол из Клеве входит, ищет меня взглядом, низко кланяется. Мои дамы приседают в реверансе, оглядывают гостя с ног до головы, неодобрительно шушукаются, замечают все — и потертый, лоснящийся воротник бархатного жакета, и стоптанные каблуки. Даже по перу на шляпе видно — из Клеве путь неблизкий. Мне стыдно, что такой человек представляет мою страну при английском дворе — самом богатом и самом легкомысленном в христианском мире. Он станет посмешищем — и я вместе с ним.
— Герр доктор, — протягиваю руку для поцелуя.
Вижу, посол сбит с толку. Он не ожидал увидеть на мне ни модного платья, ни ловко сидящего чепца, ни дорогих колец, ни цепочек на талии.
Он целует мне руку и говорит по-немецки:
— Счастлив представиться, ваша светлость. Я посол.
Великий Боже, он больше похож на жалкого писца.
— Вы завтракали?
Он смущенно запинается:
— Я… гм… еще нет…
— Вы голодны?
— Я не мог найти залу, простите, ваша светлость. Дворец так велик, мои комнаты в стороне от главного здания, и никто…
Так, поместили где-нибудь на полпути к конюшням.
— Вы никого не спросили? Тут тысячи слуг.
— Я не говорю по-английски.
Ничего себе!
— Как это не говорите по-английски? Как же вы будете вести дела? Тут никто не знает немецкого.
— Герцог, ваш брат заверил меня, что и король, и советники знают немецкий.
— Ему отлично известно, что нет.
— Он думал, я быстро выучу английский, — защищается посол. — Я знаю латынь.
Чуть не плачу от разочарования.
— Первым делом надо позавтракать. — Я стараюсь взять себя в руки.
Китти Говард, как всегда, неподалеку, давно прислушивается к нашей беседе. Если она достаточно знает язык, чтобы шпионить, что ж, пусть будет переводчиком при этом никчемном после.
— Мисс Говард, не пошлете ли кого-нибудь из служанок за хлебом и сыром для посла? Он еще не завтракал. И велите прихватить немного эля.
Она уходит. Спрашиваю у посла:
— Вы привезли мне письма из дома?
— Да. У меня есть распоряжения от вашего брата, а ваша матушка шлет вам свою материнскую любовь и надеется, вы не забудете ее любящих наставлений, не уроните честь своей страны.
Лучше бы она вместо пустых приветов прислала толкового посла. Беру протянутый пакет, он усаживается за завтрак, а я устраиваюсь с письмами на другом конце стола.
Первым открываю письмо от Амелии. Целая страница — какие комплименты ей делают, как она счастлива в Клеве, как хорошо одной в наших общих комнатах. Описание новых платьев и моих бывших платьев, перешитых для нее. Все это — для приданого, потому что она выходит замуж. Я вздыхаю, леди Рочфорд ласково спрашивает:
— Надеюсь, новости хорошие, ваша светлость?
— Сестра выходит замуж.
— Как чудесно! Хорошая партия?
С моей, конечно, не сравнить. Невелика победа, но, перед тем как ответить, я смаргиваю слезы.
— Она выходит за брата нашего зятя. Моя старшая сестра Сибилла замужем за герцогом Саксонии, а его младший брат женится на Амелии.
До чего же дружная семейка, все неподалеку — мать, брат, две сестры, два мужа, и только меня отослали подальше — ждать писем, которые все равно не приносят радости. Я выключена из их жизни, и брат ненавидит меня по-прежнему.
— Не такой удачный брак, как ваш.
— Другого такого вообще нет, — отзываюсь я. — Но она будет жить рядом с сестрой, и брат будет поблизости.
— А соболей у нее не будет, — встревает Китти Говард.
Что за безмерная алчность!
— Да, это главное. Соболя важнее всего на свете.
Откладываю письмо Амелии в сторону. Сил нет читать ее самоуверенные прогнозы — семейные празднования Рождества, охота летом, счастливые дни рождения, совместное воспитание детей — саксонских кузенов.
Открываю письмо от матери. Надеялась успокоиться, но меня ждет разочарование. Она беседовала с графом Олислегером и полна тревоги. Я танцевала с кем-то кроме мужа, я ношу английские чепцы и новые платья без кружев до ушей. Помню ли, почему король женился на мне? Ему нужна была протестантская невеста безупречного поведения, он ревнив, и нрав у него тяжелый. Я что, собираюсь дотанцеваться до преисподней? Для молодой женщины нет худшего греха, чем похоть.
