Колдовские страсти - Жукова-Гладкова Мария (книги бесплатно полные версии txt, fb2) 📗
Мы въехали в какой-то парк, в глубине которого виднелся особняк внушительных размеров. Между деревьев (похоже, растущих на этой земле с начала века, если не с конца прошлого, а то и с екатерининских времен) сновали крепкие молодцы в пятнистых комбинезонах с рациями в руках. Бока у них своеобразно топорщились.
«Хорошо живет наша мафия», – подумала я, разглядывая окружающую природу и домину, к которому по заасфальтированной дорожке неслась машина.
Николай Николаевич лично встретил нас на крыльце – дом принадлежал ему. Со мной хозяин расцеловался по-русски, Петьке пожал руку, сказав, что он на меня похож (габаритами, что ли, – хотелось уточнить мне, но я сдержалась), Зойку Коля осмотрел с интересом, как музейный экспонат, и облобызал ей ручку. Подобный жест в исполнении босса выглядел несколько странно, и вообще, пожалуй, такое ему было не свойственно, о чем я могла судить по лицам его молодцев, собравшихся на крыльце.
Затем нас быстро проводили в огромный зал. То, что я видела по пути, на меня не произвело особого впечатления, как, например, замок Айчила. Откровенно признаться, назвала бы комнаты в этом особняке большими сараями со знатным выпендрежем. Свое мнение я придержала при себе, чтобы не обижать Колю, наверное, он в свой дом вбухал немалые средства, на которые наша семья из трех человек могла бы жить несколько лет. Но моя уютная кухня мне все равно нравится больше – хоть тресни. Хотела бы я жить в этом особняке? Да нет, пожалуй, решила я. И ведь насколько мне известно, у подобных домиков хозяева меняются в несколько раз чаще, чем у «распашонок».
В огромном зале с куполом наверху уже был накрыт стол, из-за которого при нашем появлении, подобно резвой козочке (то есть козлику), выскочил Айчил, но опять же я не стала выдавать пришедшее мне на ум сравнение вслух, чтобы потом «за козла не отвечать». Айчил меня обслюнявил почище Коли, Петькой повосхищался («Какой джигит растет!»), а потом стал облизываться на Зойку и обхаживать ее, словно жеребец кобылу. Я оставила эту пару у входа в зал и двинулась вслед за Николаем Николаевичем к столу, за которым также сидели другие гости.
Это, к моему величайшему удивлению, оказались два китайца средних лет. Точный возраст определить не смогла. Китайцы встали и поклонились. Я тоже изобразила некое подобие поклона, вспомнив, что в доме Лима у меня это уже неплохо получалось, но отсутствие практики сказывалось, также несколько мешали мои многочисленные животики, не позволяющие сгибаться. У Петьки получилось лучше.
Китайцы были одеты в строгие деловые костюмы черного цвета, белоснежные рубашки с галстуками, никаких золотых украшений я не заметила: если какие-то цепи и висели у них на грудях, то все это скрывала одежда.
– Господин Цзян, – представил Коля одного из гостей, пожалуй, старшего из двух.
Китаец поклонился.
– И Леонид Чанг, – показал хозяин на второго.
Я изобразила на лице удивление.
– У меня отец – китаец, мать – русская, – сообщил Чанг, по внешности которого о присутствии русской крови догадаться не представлялось возможным. Говорил он без акцента, что тоже мне лично казалось странным – после общения с некоторыми представителями желтого племени.
Чанг сказал, что сегодня он будет выполнять роль переводчика при господине Цзяне, который, к сожалению, не говорит по-русски.
– А вообще Леня – врач, – с улыбкой сообщил Коля и Чангу подмигнул.
Китаец поклонился.
Я поинтересовалась у Николая, где их третий друг, имея в виду Орангутана, но Коля только отмахнулся, заявив, что они с Айчилом общаются с Еремеичем только в случае крайней необходимости.
Затем хозяин предложил нам всем рассаживаться, обернулся к двери, у которой Айчил продолжал кружить вокруг Зойки, улыбающейся, словно кошка, объевшаяся сметаны, и предложил этой паре тоже проследовать к столу.
– Потом у вас будет много времени, – ухмыльнулся Николай.
Айчил подхватил Зойку под ручку и усадил рядом с собой. Я оказалась между Николаем и Петькой. Китайцы сидели напротив.
Меня, конечно, распирало любопытство. Эти-то двое откуда взялись? Кто на кого вышел? О чем беседовать будем? Но я решила пока никаких вопросов не задавать: все, что нужно, расскажут сами, а любопытство наказуемо. В общем, я сидела за столом и улыбалась, в особенности при виде тарелок, блюд, салатниц и прочего, его покрывающего. Впервые в жизни убедилась, что «стол ломится от яств» – не метафора. Эх, если бы они всегда так выглядели… Желудочный сок у меня стал активно выделяться, я держала рот на замке, чтобы слюни не потекли по подбородку, а глаза мои так и зыркали вдоль и поперек скатерти. Волю пришлось сжать в кулак, чтобы не дать рукам тянуться туда, куда они страстно желали.
– Танечка, что тебе положить? – проворковал над ухом радушный хозяин, выполняя для меня роль официанта. – Ты не стесняйся. Чего бы ты хотела?
– Всего, – честно ответила я.
– Ну давай тогда начнем с ближайшего, – решил Николай и соорудил мне на блюде небольшую горку.
Могу признаться, что в мафиозных домах (где мне уже довелось побывать) самым приятным оказалась величина посуды, с которой едят, – ну и количество яств, конечно. Только ради этого можно ездить в гости к крестным отцам – когда приглашают, конечно.
Тосты произносил Айчил, это у него хорошо получалось, чувствовался большой опыт, я к концу даже успевала потерять нить – и не совсем понимала, за что мы пьем, но это меня и не волновало. Я в основном налегала на пищу – за Колино здравие.
При виде же китайцев создавалось впечатление, что они на диете – в сравнении с остальными участниками пира. Айчил с Колей не отставали от меня, затем по количеству поглощаемого шел Петька (чувствовалось, что мой сын), за ним – Зойка, которая тоже себя показывала, в особенности после того, как Айчил заявил, что любит женщин, которые хорошо кушают. Правда, я успела заметить, что, несмотря на увлеченность Зойкой, Айчил также косил на мой бюст (как и во время наше прошлой встречи), в том же направлении то и дело смотрел Коля (в особенности когда в очередной раз наполнял мою тарелку). Туда же поглядывали и китайцы. Магнит у меня там, что ли? – даже призадумалась я, а потом забеспокоилась: как бы не схлестнулись мужики-то! Но потом успокоилась: они ведь деловые, для этих, пожалуй, внимание к женщине уступит место бабкам и карьерным побуждениям – если то, что у них, конечно, можно именовать карьерой. Но ведь каждый значение этого слова понимает по-своему. По-моему, так его синоним – власть. А ее эти волки жаждут даже больше, чем денег. Из-за чего же весь сыр-бор разгорелся? У них отнимают власть…
После насыщения наконец приступили к беседе. Эта традиция мне тоже пришлась по вкусу: вначале нажраться от пуза, а потом разглагольствовать. Но вообще-то на Руси всегда считалось, что гостя вначале накормить-напоить следует, а потом вопросы задавать (хотя русским среди любопытствующих был лишь хозяин). Их задавали нам с Петькой и Зойке. Может, и кормили меня досыта, зная уже, что, набив свой безразмерный живот, я стану добрая-добрая и сговорчивая?
Я повторила все, что уже рассказывала и сообщала Николаю. Затем слово дали Петьке, потом Зойке, но от нее уже мало чего требовалось. Чанг переводил на ухо Цзяну. Тот кивал, глядя своими темными глазами то на меня, то на сына, то на Зойку. Иногда от этого взгляда становилось неуютно. Я помнила холодный Колин – во время нашей первой встречи, но тут было что-то еще… Создавалось такое впечатление, что взгляд Цзяна проникает внутрь, минуя кожу, в самое сердце, душу – или куда он там еще может проникнуть, что от него нет секретов, от него не скрыться, он не принимает во внимание внешнее обличье, а всматривается в сокровенное. Иногда мне даже казалось, что я сижу за столом совершенно голая, потом это ощущение проходило – и возникало вновь. Чувствовалось, что перед этим типом нельзя лукавить и изворачиваться и что ложь он заметит прежде, чем я ее произнесу (хотя я не собиралась врать). Странные ощущения, не правда ли? И как хорошо, что этот Цзян не знает русского языка! «Кстати, а на человека можно воздействовать на другом языке? – вдруг подумала я. – И может ли Цзян прочитать мои мысли, если не знает русского, а я не знаю китайского?»
