Возвращение: Тьма наступает (Сумерки) - Смит Лиза Джейн (читать книги без регистрации .TXT) 📗

— Как хочешь, Елена, — ответила Мередит по-прежнему ободряюще. — Но давай сначала его найдем.

—Один за всех, и все за одного, — воскликнула Бонни. — Мы его вернем, и тогда он пожалеет... или не пожалеет, — скороговоркой закончила она, заметив, что Мередит снова замотала головой. — Елена, ты только не плачь! — добавила она ровно за секунду перед тем, как Елена разрыдалась.

— Итак, Дамон сказал, что позаботится о Елене, а значит, именно Дамон был последним, с кем Стефан разговаривал сегодня утром, — сказал Мэтт. Его привезли сюда и ввели в курс дела.

— Да, — со спокойной уверенностью сказала Елена. — Но имей в виду, Мэтт, если ты считаешь, что Дамон как-то участвует в том, чтобы не пускать ко мне Стефана, ты ошибаешься. Дамон не такой, как вам всем кажется. Той ночью он действительно пытался снасти Бонни. И он искренне обиделся, когда мы все на него набросились.

— По-моему, именно это называется «наличие мотива», — заметила Мередит.

— Нет. Это просто наличие характера. Это значит, что Дамон способен чувствовать и может заботиться о человеческих существах, — возразила Елена. — И он никогда не сделает Стефану ничего плохого, потому что... Потому что есть я. Он знает, что я почувствую.

— Почему же он тогда не отвечает мне? — подозрительно спросила Бонни.

— Может быть, потому, что при нашей последней встрече мы все смотрели на него исключительно с ненавистью, — как всегда честно, сказала Мередит.

— Скажи ему, что прошу у него прощения. Скажи ему, что я хочу поговорить с ним.

— Я чувствую себя спутником связи, — жалобно сказала Бонни, но было видно, что она вкладывает в каждый зов все силы и всю душу. Наконец она стала выглядеть как выжатый лимон.

В конце концов, даже Елене пришлось признать, что это тупиковый путь.

— Может быть, он опомнится и сам позовет тебя? — предположила Бонни. — Например, завтра.

— Мы останемся с тобой на ночь, — сказала Мередит. — Бонни, я позвонила твоей сестре и сказала, что ты останешься у меня. Сейчас я позвоню своему папе и скажу, что остаюсь у тебя. Мэтт, тебя мы не приглашаем...

— Спасибо, — сухо сказал Мэтт. — Хотите, чтобы я пошел домой пешком?

— Нет, бери мою машину, — сказала Елена. — Только у меня просьба: подгони ее завтра рано утром. Не хочу, чтобы начались расспросы.

Девушки собирались провести ночь уютно, как в школьные времена, зарывшись в простыни и одеяла миссис Флауэрс (теперь понятно, почему она сегодня настирала так много простыней, — наверняка что-то знала, подумала Елена), сдвинув мебель к стенкам и соорудив на полу три самодельные постели. Они легли так, что головы их были рядом, а тела расходились в разные стороны, как спицы колеса.

«Итак, вот оно — пробуждение, — думала Елена. — Оно состоит в том, что я поняла: меня опять могут бросить. Как же я благодарна Мередит и Бонни, что они остались со мной! Это для меня настолько важно, что я даже ее смогу им это передать».

Она машинально подошла к компьютеру, чтобы сделать запись в дневнике. Но после нескольких первых слов опять расплакалась и была тайно рада, когда Мередит взяла ее за плечи и чуть ли не силой влила в нее стакан горячего молока с ванилью, корицей и мускатным орехом, а Бонни помогла ей устроиться в груде одеял, а потом взяла за руку и держала, пока она не заснула.

Мэтт засиделся у девушек допоздна; когда он отправился домой, солнце уже садилось. «Мчусь наперегонки с темнотой», — ни с того ни с сего подумал он, стараясь не отвлекаться на запах новой дорогой машины. Какой-то уголок его сознания продолжал напряженно работать. Он не хотел говорить этого девушкам, но в прощальном письме Стефана было что-то такое, что вызывало его беспокойство. Ему было важно удостовериться лишь в том, что в нем не говорит уязвленное самолюбие.

Почему Стефан ни разу не упомянул

их?

Старинных друзей Елены, ее нынешних друзей? Логично было бы предположить, что он вспомнит хотя бы про девушек — пусть даже от боли от предстоящего расставания он забыл про Мэтта.

Что-то еще? Да, было определенно что-то еще, но Мэтт никак не мог сообразить, что именно. Единственное, что почему-то лезло в голову, — это воспоминания из школы, из прошлого года и — да, мисс Хилден, преподавательнице английского.

Погрузившись в размышления, Мэтт, тем не менее, не терял бдительности. При езде по длинной однополосной дороге, которая вела прямо от общежития к Феллс-Черч, нельзя было вообще избежать Старого леса. Но Мэтт смотрел на дорогу и был начеку.

Упавшее дерево он увидел сразу после поворота, тут же ударил по тормозам и остановился как раз вовремя, подняв машину под углом примерно в девяносто градусов.

Пришлось задуматься.

Первой инстинктивной мыслью было позвонить Стефану. Этот сможет просто взять и убрать дерево с дороги. Но он достаточно быстро вспомнил, что это невозможно. Позвонить девушкам?

Это даже не обсуждалось. Тут был даже не столько вопрос мужского самолюбия, просто перед ним лежало толстое старое дерево. Даже если они возьмутся все вместе, оно не сдвинется с места. Оно слишком большое, слишком тяжелое.

И оно упало из Старого леса прямо поперек дороги, словно специально хотело отрезать путь от общежития к городу.

Мэтт осторожно опустил стекло со стороны водителя. Он всмотрелся в Старый лес, пытаясь найти корни дерева или — признался он себе — хоть какое-то движение, но не увидел ничего.

Корней не было видно, хотя дерево выглядело слишком здоровым, чтобы ни с того ни с сего упасть солнечным летним вечером. Ни ветра, ни дождя, ни молний, ни бобров. Ни лесорубов, подумал он мрачно.

Так, Канава справа от дороги неглубока, и крона дерева не достает до нее. Может быть, получится...

Движение.

Нет, не в лесу. На дереве, прямо перед ним. Листва дерева шевелилась, и явно не от ветра.

Увидев,

что это,

он не поверил собственным глазам. И это была первая проблема. Вторая состояла в том, что он сидел не в своем старом драндулете, а в машине Елены. Поэтому, отчаянно пытаясь закрыть окно, и не сводя глаз с этого существа, он никак не мог ткнуть в нужную кнопку.

И последняя проблема была в том, что эта тварь двигалась очень быстро. Слишком быстро, чтобы можно было поверить в реальность происходящего.

Следующее, что понял Мэтт: оно уже у окна машины и нападает, а он пытается отбиться.

Мэтт понятия не имел, что Елена показала Бонни на пикнике. Но только если это не малах, то что же тогда, черт возьми, это еще? Мэтт всю жизнь прожил у и

леса,

но еще не видел ни одного насекомого, похожего на это.

Потому что это действительно было насекомое. Его кожа напоминала кору, но это было всего лишь средство маскировки. Когда оно билось о полуоткрытое окно — а Мэтт отбивался обеими руками — по звукам и ощущениям было ясно, что поверхность у него хитиновая. Оно было размером с его руку и могло летать, крутя усиками, как пропеллером, чего в теории не могло быть, и все-таки это насекомое застряло в окне прямо перед ним.

Строением оно больше всего напоминало не столько насекомое, сколько пиявку или кальмара. У него были длинные змееподобные усики, похожие на виноградную лозу, но только в палец толщиной; на них были присоски, под которыми угадывалось что-то твердое. Зубы. Один из усиков уже обвил шею Мэтта; парень почувствовал, как к нему что-то присосалось, и это было больно,

Лоза обвилась вокруг его горла в три или четыре кольца, и эти кольца сжимались. Мэтту пришлось задействовать одну руку для того, чтобы порвать усик, а второй, свободной рукой он продолжал молотить по безголовой твари — неожиданно оказалось, что у нее есть если не глаза, то, по крайней мере, рот. Как и все остальное тело твари, ее круглый рот был радиально симметричен, и по его окружности равномерно располагались зубы. Но глубоко внутри этого круга, в который чудище уже затянуло его руку, Мэтт, к своему ужасу, разглядел пару острых клыков, достаточно больших, чтобы отхватить его палец.