Время Мечтаний - Вуд Барбара (читаем книги онлайн TXT) 📗
Фрэнк Даунз приехал в «Меринду» помочь Хью объезжать район. Они везли с собой кипяченое молоко, яйца и приготовленный Джоанной ивовый настой. Она также снабдила их советами по уходу за больными. На все семейства, рассеянные на площади в две тысячи квадратных миль, приходилось всего два врача.
Сначала Фрэнк остановился на краю Камерона у скромного, обшитого досками дома, на обсаженной деревьями улице. На рождественской вечеринке у Финнегана Фрэнк наблюдал, как другие мужчины подходили к Айви Дирборн с дорогими подарками, но Айви вежливо от них отказывалась. Тогда он предложил ей: «Не хотите ли послушать со мной рождественскую мессу?» И она ответила: «Да». Они провели вечер в церкви, пели рождественские хоралы, а потом прокатили по окрестностям в его экипаже. Фрэнку хотелось большего, но он знал, что настойчивостью может только навредить. Они обсуждали счет игры в крикет, результаты конных соревнований «кубок Мельбурна», говорили о погоде, о долгожданном окончании франко-прусской войны в Европе. Когда он подвез ее к пансиону и спросил, не откажется ли она съездить с ним на пикник, Айви ответила согласием. Поездка намечалась на конец недели, но теперь все отменялось.
Фрэнк отстранил хозяйку и, не обращая внимания на ее протесты: «Мужчинам сюда нельзя, у нас приличное заведение», – поднялся, перешагивая через две ступеньки, на второй этаж. Он постучал в дверь Айви и заговорил с порога:
– В округе вспышка тифа. Я хочу, чтобы вы оставались здесь. Не ходите к Финнегану. Не покидайте дом, пока опасность не минует.
Он схватил руку Айви и, сжимая ее, пообещал:
– Я еще заеду проведать вас.
Через три дня случаи заболевания тифом были отмечены в разных местах в радиусе восьмидесяти миль вокруг Камерона. Никто не знал, откуда взялась эта болезнь. Западный район охватила паника. Не было семейства, не отмеченного болезнью. В усадьбе «Монива» слегла почти вся прислуга, и ухаживать за ними досталось хозяйке и двум ее дочерям. На ферме Гленхоуп Мод Рид лежала в жару, а Джон Рид искал защиту от болезни, поглощая в огромных количествах виски. В Стратфилде горели свечи, и Ормзби всем семейством, стоя на коленях, читали молитвы денно и ночно. У себя в Килмарноке Колин Макгрегор запер все двери, закрыл все окна и никого не принимал, потому что, подобно большинству, верил, что тиф передается по воздуху.
Когда доктор Рамзи и доктор Фуллер не могли ответить на отчаянные призывы, люди обращались к Джоанне Друри.
– Она вылечила моих детей от летней лихорадки, – рассказывала подругам Уинифред Камерон.
– А как она помогла Кристин Макгрегор справиться с утренней тошнотой, – говорила Луиза и добавляла про себя: «А если бы я не слушала Полин, может быть, и не ходила теперь с распухшими лодыжками».
Многие жители отправлялись в «Меринду» за помощью. Джоанна, пользуясь дневником матери как руководством, советовала заболевшим снижать температуру влажным обертыванием, давать им обильное питье, кормить только жидкой пищей, следить, чтобы не было вздутия, и обязательно кипятить молоко и воду. Она убеждала их, что ветра бояться не надо, потому что тиф он не переносит, а комнату, где лежит больной, нужно проветривать, так как чистый воздух ему не повредит.
Коляска доктора Рамзи появлялась то в одном месте, то в другом. Он приезжал по вызову, ставил диагноз, делал инъекции дигиталиса больным со слабым сердцем, оставляя инструкции по уходу тем, кто еще оставался на ногах, и уезжал, чувствуя свою беспомощность. Перед лицом такой болезни от врача было не больше пользы, чем от человека без медицинских знаний. Несмотря на кипячение воды и тщательный уход за больными, эпидемия разрасталась. Доктора Рамзи стали одолевать сомнения.
Он приехал в «Меринду» на десятый день после Рождества. Джоанну он нашел в бараке, где под ее наблюдением выхаживали десять тяжелобольных. Дэвид остановился в дверях и засмотрелся на нее. Джоанна аккуратно приподняла больного, чтобы дать ему какое-то питье. Она по-прежнему красива, хотя вид у нее очень усталый, волосы слегка растрепались, а поверх платья повязан фартук из мешковины.
– Ларри, – позвала она, когда больной заметался в беспамятстве, – помоги мне, пожалуйста, с Джонно.
Через минуту больной успокоился, и Джоанна с улыбкой посмотрела на Рамзи.
– Здравствуйте, Дэвид, – она подошла к нему, убирая с лица упавшую прядь. – Как вы?
– Неплохо. А как вы, Джоанна, как Адам?
– Он здоров, слава богу.
– Джоанна, мне нужно с вами поговорить.
– Хорошо. Мне надо посмотреть, как обстоят дела с водой на кухне. Вы не хотите пройтись со мной?
– Я не уверен, Джоанна, что мы действуем верно, – начал Рамзи, когда они шли через выжженный солнцем двор. – При нынешнем способе ухода температура у больных держится три недели, а то и дольше. Лихорадка ослабляет их настолько, что после тифа их поджидает пневмония. И тут уж смерти им не избежать, если раньше их не сразит перитонит как следствие перфоративной кишечной язвы. Люди, Джоанна, погибают не от самого тифа, а от длительности болезни. Если бы мы могли быстро избавить организм от тифа. Почти сразу, как он только проявляется.
– Я не знаю такого способа, Дэвид.
– Я как раз работаю над одним, Джоанна. Недавно я прочитал об экспериментальных работах европейских медиков. Они проверяют новый метод лечения тифа: дезинфекция кишечного тракта за счет неоднократного введения доз йода и карболовой кислоты.
– Но они же ядовитые.
– Только в больших дозах. Частые очистки кишечника выведут из организма тифозные микроорганизмы, и больной выздоровеет.
– А в этом есть смысл, правда?
– И добились ли эти медики большого успеха таким лечением?
Он нахмурился.
– Пока еще только ведутся эксперименты. Были как успехи, так и смертельные исходы.
– Дэвид, я предпочитаю следовать опыту моей матери, в основе которого уход и постоянная бдительность.
Но Дэвид думал об Эдуарде Дженнере, открывшем вакцину против оспы, об изобретателе стетоскопа Теофиле Лаэннеке и о Рудольфе Вирхове, впервые продемонстрировавшем, что заболевание возникает в микроскопических клетках. Все они, как и многие другие, внесли весомый вклад в медицину, и Дэвиду Рамзи страстно хотелось пополнить их ряды.
Эпидемия косила народ. Один священник англиканской и три служителя неангликанской церквей были заняты нескончаемыми похоронами и утешением скорбящих родственников, но церкви пустовали, в них обосновалась необычная тишина. Все говорили, что спасение в уединении. Но даже добровольное заточение в своих домах не защитило от болезни ни семейство Ормзби в Стратфилде, ни Макгрегоров в Килмарноке. Закрытые окна и двери не являлись преградой для тифа. Он подстерегал их в воде и пище, которые они употребляли. Откуда им было знать, что нечто крошечное и невидимое способно творить такие беды. Доктор Рамзи пытался предупредить об опасности микроорганизмов, но к его советам не прислушивались, так как не понимали, как можно бояться того, что не видит глаз.
Когда Кристина Макгрегор пожаловалась на головную боль и больное горло, Колин сразу же поехал в Камерон и поднял с постели доктора Рамзи, которому удалось выкроить часок на сон.
– Снижайте жар постоянными обтираниями, – посоветовал он после осмотра. – Давайте ей столько жидкости, сколько она в состоянии принять. И вам нужно проветрить комнату. Здесь слишком душно и воздух спертый. Если ей станет хуже, а я буду в отъезде, обращайтесь к Джоанне Друри в «Меринду». Она знает, что делать.
– А что будет с ребенком, доктор? – спросил Макгрегор. Но Рамзи не взялся ничего предсказывать.
Хью и Фрэнк продолжали ездить по округе. Они помогали фермерам хоронить жен и детей. Заболевших одиноких пастухов они доставляли в устроенный Джоанной лазарет. Джоанна следила, чтобы больных постоянно обтирали, кормили и меняли тюфяки, набитые эвкалиптовыми листьями. Она ходила между койками, измеряла температуру градусником, оставленным Дэвидом Рамзи, и после каждого больного дезинфицировала его спиртом. Температура росла, пульс замедлялся, на вздутых животах появлялись розовые пятна; больные метались в жару и горячечном бреду. Эпидемия ширилась.
