В паутине чужих миров. Рождение бога (СИ) - Табашников Юрий Васильевич (книги без сокращений TXT) 📗

Для только что освобождённого узника, девушка с давно не мытыми длинными волосами и печальными большими синими глазами, держалась на удивление хорошо. Очень сильная личность. По тому взгляду, которым Ирина изредка награждала Серого, я понял, что девушка ничего не собирается забывать. Понял это и Серый, стараясь находиться от неё подальше. Только мой авторитет и страх передо мной удерживал Ирину от того, чтобы она немедленно не вцепилась ему в горло.

– Есть, – поспешил заверить я её.

– Такие же, как вы?

– Нет, такие же, как ты.

Она немного успокоилась и замолчала. Что ж, девушка задала вполне резонный вопрос. Зовёт непонятно что, неизвестно куда…

Я отправил сигаретный бычок в полёт, даже не пытаясь его затушить.

– Всё, пошли.

Нагруженные оружием, мои «ослики» покинули жилое помещение и оказались в отстойнике. Здесь Ирина поверх нескольких слоёв одежды, состоящих из кофт и тёплой куртки, надела на себя защитный костюм. Пока она готовилась к выходу наружу я, открыв двери, попал в маленький коридор, где перед входом внутрь склада бандиты проводили дезинфекцию костюмов. Появившийся рядом со мной Серый показал на стоящие возле входа, под полками, волокуши и большие сани. Уложив в пару ящиков найденное оружие и патроны, мы разместили свои нехитрые пожитки на самых крепких и, в то же время, компактных санях. Сверху я поместил несколько совковых, снеговых лопат и два лома. Потом поставил на край саней большой цинковый бак, и всё наше богатство тщательно закрепил верёвками.

– Мы, что, на раскопки собрались? – удивлённо спросил меня Серый.

– Типа того, – не стал распространяться я.

Ещё больше они задумались после того, как я приказал, чтобы они с собой не брали ничего съестного. Серый нагнулся и начал одевать на ботинки лыжи. Нагнулся и я, зацепляя лыжное крепление. Кроме лыжных ботинок и набедренной повязки на моём теле не было больше ничего.

– Он, что, так на мороз и пойдёт? – изумлённо обратилась Ирина к бывшему бандиту. Определённо, меня она боялась намного больше, чем Серого.

– А мы его так и нашли. Спокойно спал в своей тряпочке на поясе… на морозе.

– Да кто же он?

– Говорит: ангел смерти.

– О-о-ох, – только и сказала Ирина. Этот незначительный разговор, как я заметил, немного сблизил их, и, одновременно, отдалил Ирину от меня.

Взявшись за ручку-скобу, я сдвинул тяжёлую дверь вбок, открывая путь наружу. Холодный ветер, с торжествующим воем, закружил вокруг нас чёрные снежинки.

– Пора в путь, – сказал я.

– Но скоро наступит ночь, – впервые попытался возразить мне Серый. – А ночью выжить очень трудно. Появляется множество новых и «плавающих» окон, из которых прямо-таки и лезет к нам всякая нечисть.

– Значит, есть повод поторопиться, – сурово оборвал его я.

Не пытаясь больше спорить со мной, они вытащили сани на улицу. Снег заплясал вокруг нас, начиналась метель. Видимость, и без того ограниченная, стала ещё хуже. Стоит кому-либо из нас отойди в сторону на пару десятков метров, и вряд ли мы сможем снова воссоединиться.

Несмотря на природные изменения, мороз нисколько не уменьшился. Боясь, что кожа пальцев может пострадать от прикосновения к холодному металлу, я надел на ладони, предусмотрительно захваченные с собой, перчатки. Затем, обмотал тряпкой автомат, закинул его за спину, на бок подвесил неразлучную дубинку, а сам взял в руки лыжные палки. Мои «ослики», которым я опасался доверять оружие, безропотно впряглись в постромки и потащили сани за собой. Сани были оборудованы широкими полозьями, к тому же, оба моих помощника хорошо стояли на лыжах, и поэтому наша необычная экспедиция двинулась довольно быстро, навстречу цели.

Некогда, будучи подростком, не знающим покоя, я пешком множество раз обошёл эти места. Полученные в те времена знания позволили теперь свободно ориентироваться в сильно изменившейся местности. Я без труда определил и указал нужное направление. Через некоторое время мои спутники прониклись исходящей от меня уверенностью и значительно ускорили и без того неплохой темп движения.

Метель одновременно мешала и помогала нам. Более двух часов мы добирались до «ямы», и практически всё это время ветер и снег скрывали от ночных хищников наше присутствие. Только в одном месте из тёмной стены, состоящей из хохочущего ветра и взбесившихся снежинок, у нас на пути возникло что-то устрашающе огромное, волосатое и вдвойне страшное из-за того, что мы не могли ЭТО толком рассмотреть.

Я, почему-то, совершенно не испугался и шагнул навстречу неведомому зверю, громко крикнув клич народа Макоа, приглашая противника к битве:

– Оао! – вероятно, в экстренной ситуации обострялись и мои экстрасенсорные возможности. Как и в пещере, во время схватки с копуваи, я увидел своё другое тело, сотканное из гораздо более тонких материй. Сосредоточившись, я вновь выделил из своего призрачного тела невидимые обычным взором, светящиеся дополнительные руки, способные добраться до внутренних органов любого врага. Поразительно, но скрытый во тьме и снежной пурге мой противник тоже рассмотрел произошедшие со мной изменения. Одним прыжком он отпрыгнул подальше и с истошным испуганным воем затерялся в темноте.

– Господи, что это было? – услышал я за своей спиной, дрогнувший на середине фразы, голос Ирины.

Я обернулся к своим спутникам:

– Я же уже говорил. Я – ангел смерти и все меня боятся.

Порядком впечатлённые увиденным представлением, «ослики» принялись тянуть сани с двойным усердием, опасаясь чем-либо прогневать меня. Через несколько минут после встречи с бродившим в темноте неизвестным хищником, мы уже спускались по довольно крутому снежному отлогу в низину, некогда прозванную «ямой». Вся огромная котловина, некогда застроенная плотно сгрудившимися в улицы домиками, теперь представляла собой одно сплошное снежное поле, без каких-либо ориентиров. Частный сектор снег укрыл под своим одеялом полностью, и в заснеженной пустыне можно было легко потеряться. На этот раз мне на помощь пришло элементарное везение. Когда мы прошли метров двести по дну котловины, я вдруг заметил торчащую из снега, почти заметённую, воздухозаборную трубу. Собственно, передо мной находился единственный видимый инородный предмет, но в темноте и во время буйства не на шутку разошедшейся метели мы могли его легко пропустить.

Заметив трубу, я едва не закричал от радости. Значит, Денис жив! В том мире, который помнил я, Денис установил трубу для забора воздуха чуть выше старой печной трубы на крыше своего дома. В принципе, она давно должна была оказаться под толстым слоем снега. Если только… Если только Денис не выходил после катастрофы наружу и не удлинял трубу.

– Копаем в этом месте! – указал я боевой дубинкой на хорошо видимый на фоне снега предмет. Мои «лошадки» быстро сообразили, что к чему, и на одном дыхании дотянули сани к заметному ориентиру. Освободившись от лыж, Серый достал пару лопат. Одну отдал Ирине, а второй начертил возле металлической трубы большой квадрат. Вдвоём они принялись рубить снег на части и лопатами откидывать снежные комки и ледяную пыль в стороны. Должен заметить, что слежавшийся снег всё-таки не почва и даже не песок. Он больше обладает объёмом, чем массой. Поэтому, под усилиями опытных работников шурф углублялся с каждой минутой. Правда, часть снега при каждом броске лопатой, почему-то имела свойство возвращаться назад. Но всё же, основная масса всегда оказывалась за пределами ямы.

Ирина и Серый работали в яме, а я наверху разбрасывал выброшенный снег. Скоро наша шахта углубилась настолько, что не то, что Ирина, а даже здоровяк Серый не мог добросить снежные комья на края колодца. Я взял с саней большой цинковый бак, отрезал постромки, привязанные к саням, и прикрепил верёвки к ручкам бака. Раз за разом опускал я бак вниз, где мои работники набивали его утрамбованным снегом, а я вытаскивал тяжёлую ношу наверх. Не прошло и часа, как Серый крикнул снизу:

– Крыша! Докопались!

Нагнувшись над краем ямы, я посмотрел вниз. И в самом деле, раскопки привели нас прямо на крышу дома Дениса. Мы вышли даже не на саму крышу, а на перекрытие, на котором крепились, собственно, стойки и стропила. Саму покатую крышу, покрытую профнастилом, сорвало ударной волной.