Чистилище. Побег - Пронин Игорь Евгеньевич (книги читать бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Он ловко разрезал тряпье, но Максим так ничего и не почувствовал, только смог перевернуться на спину. Оказалось, что и спина тоже страшно болит.
– Разотри ему снегом руки и ноги! – приказал староста Вальке и повернулся к своим. – Скорей бы перебить этих мразей! Они же тупые, как муты! Вот, теперь ждать, пока он идти сможет!
– Тише бы, – осторожно заметил круглолицый парень. – Одна-то сбежала.
– Хитрая сучка! Порченые – они все такие. Если бы я знал, не взял бы ее у березовцев. Но мы, как говорится, приняли меры. Так ведь? – Староста повернулся к рослому, чернобородому и бровастому озёрцу. – Все сделал, Чик?
– Как ты сказал, каждой одну ступню раздробил, – кивнул Чик. – Бабы на меня злятся: людоедок теперь ни за водой послать, ни прибраться заставить… Скажи им, чтоб успокоились. С хромым-то как? Тоже ногу разбить?
– Конечно. – Старейшина повернулся к побледневшему Вальке и рассмеялся. – Чего боишься-то, хромой? Мы тебе больную ногу и подпортим, никакой почти разницы не будет! А вот если попробуешь сбежать, то я лично тебе глаза выколю, понял?
– Я думал, вы нас убиваете, – пролепетал Валька. – По вашему закону.
– Закон не говорит, что надо убивать сразу! Сперва поработаешь на нас, а уж потом сдохнешь. Ты ведь, наверное, не торопишься? А вот этот, которого на палке притащили, сразу умрет. Потому что Костя, Мишкин брат, ждать не хочет. Я ему уже одну бабу вашу разрешил в лес отвести, так ему мало. Говорит, что за мужика одну бабу не честно. Ну, а теперь он мне должен будет эту бабу, потому что получит убийцу брата. Или меня обманули? – Староста навис над Максимом. – Говори: ты ночью у костра в Мишку стрелу пустил?
– Я, – с трудом проговорил Максим. – И Лесного я убил.
– За Лесного спросить некому, а за Мишку крепко ответишь. Брат его любил очень, до сих пор сам не свой ходит. А ты чего такой спокойный? Помереть, что ль, хочешь?
Максим не ответил и тут же об этом пожалел, потому что, повинуясь жесту старосты, Чик ударил его древком рогатины. Он умел бить, и ребра будто огнем обожгло.
– Лучше отвечай, когда я спрашиваю. А впрочем… – Староста сплюнул. – Какой теперь с него спрос? Лучше бы этот людоед нам его не отдавал, имел бы к лету на бойца больше. Вот хромой ему точно не понадобится. Поднимай своего приятеля! Пошли в крепость.
Поддерживаемый Валькой и подгоняемый ударами рогатин, Максим с огромным трудом добрался до Озерной крепости, которую увидел первый раз в жизни. Ноги очень болели, но он улыбался всю дорогу: так приятно было ощущать под ногами твердую почву. Когда процессия добралась до стен, он почти пришел в себя и даже почувствовал волчий голод. Вместе с голодом вернулось и желание жить. Заметив, что Максим поглядывает по сторонам, озерные воины окружили его, исключив возможность побега.
– Какие у вас стены высокие! – прохрипел Валька, которому, в отличие от Максима, с каждым шагом было все труднее держаться на ногах. – Никакой прыгун не заскочит, да? В Березовом срубе таких нет.
– Тем хуже для них! – важно ответил польщенный староста. – Когда мы уходили с озера, крепость целиком разобрали и перевезли. Мы не беженцы какие-нибудь, отступили в полном порядке. У нас даже сварка была, поэтому там разъединили плиты, перевезли на машинах сюда и тут собрали, как было.
– Что за «сварка»? – не понял Максим.
– Даже не простая сварка, а электросварка! – важно ответил озёрец. – И электричество было у нас, из дизеля. Сварка это такая штука, что даже железо плавится и срастается. Ну, или разрезать можно, что захочешь. Жаль, бензин испортился. У нас еще много оставалось, берегли, но – испортился. Старшие говорили про какое-то число, очень важное. А в самом начале, на озере, знаешь, там какая крепость была? С проволокой на стенах! И эта проволока била мутов электричеством, они горели и падали!
– А я помню, помню, как Андрей Лысый самогоном дизель заправил! – заржал Чик. – Он даже поработал немножко, прежде чем сломаться! Электричеством Лысого так треснуло, что он час отлеживался, ха-ха! Потом Кержач вернулся и как отметелил его: и за дизель, и за самогон! Лысый уже не оправился, так и помер!
Остальные озерные тоже засмеялись, но староста прикрикнул на них. По его мнению, молодежь не должна была смеяться над прежними делами давно умерших или обратившихся старших, потому что ничего в этом не понимала. Максим, отстранив Вальку, попросил отдать ему тряпье, которым его привязали к палке.
– Да там остались одни обрывки… – проворчал паренек с едва пробивавшейся бородкой, но под суровым взглядом старейшины полез за пазуху и отдал добычу.
Максим кое-как прикрылся, даже не пытаясь согреться этими лохмотьями. Просто уж очень непривычно было расхаживать голым.
– И как же вы будете жить, когда все это тряпье кончится? – спросил он у старосты.
– Обувь научились делать! – Озерный притопнул кожаной тапкой на деревянной подошве. – Долго учились, но справились. Летом придут муты, будет кожа, опять станем ее выделывать. Куртку мою видишь? Это не из старого мира, это наши бабы сделали! Еще позапрошлому старейшине.
– Позапозапрошлому, – поправил его Чик. – Голова-Губастый его звали.
– Сам помню! В общем, парень, ты за нас не бойся. Как-нибудь проживут те, кто не обернется, и детей вырастят, а уж что дальше – не наше дело.
– У вас детей матери любят, как в старом мире, или, как у нас, вместе с остальными мелкими оставляют самих жить? – спросил Валька.
– Увидишь! – Старосте не понравился вопрос. – Хватит болтать! Эй, на стене! Спускайте лифт! Или спите и не видите, кто идет?
На самом верху сложенной из бетонных плит стены, высотой, по прикидкам Максима, не меньше чем в восемь ростов среднего мужчины, далеко вперед торчали два древесных ствола, на концах соединенные вместе какой-то конструкцией вроде ковша. После крика старосты они стали выдвигаться еще дальше, одновременно опускаясь. Максим и Валька переглянулись: такого они никогда еще не видели! Довольный таким эффектом, Чик почти дружески ткнул Максима древком рогатины под ребро.
– Понял, людоед, как у нас все устроено? Не то что у вас!
Максим промолчал. Стволы опускались до тех пор, пока «ковш» не лег на землю. Тут же староста торжественно вступил в него, жестом приказав ввести туда же пленников. Как только «ковш», или «лифт», как назвал его озёрец, начал снова подниматься, воины, чтобы не ждать, полезли вверх по стволам, пользуясь зарубками на них. В «ковше», кроме пленников и старосты, остался только бдительный Чик.
– Каждый раз так делаете? – изумился Валька. – А если муты прямо сейчас прибежали бы?
– На стене убрали бы крепления и уронили бревна вниз, – пояснил староста. – Эх, дикари, всегда вы простым вещам удивляетесь!
«Электричество, дизель, сварка… Ты только помнишь эти слова, но не знаешь толком, что они обозначали, – думал Максим, пока «ковш» медленно поднимался. – А этот «лифт» нужен потому, что вы не можете сделать калиток в стене, достаточно крепких, чтобы выдержать напор мутов. Или вы просто не можете пробить стену, чтобы сделать такую калитку? Те, кто строил крепость, вряд ли пользовались таким громоздким сооружением. Но их больше нет, и вы очень скоро одичаете, как и мы… Не стоит горевать по этому миру!»
– А вот и Костя! – шумно обрадовался Чик, показывая на дюжего, широколицего блондина на стене. – Это Мишкин брат!
В глазах своего будущего убийцы Максим не заметил радости, но рассматривал жертву Костя очень внимательно, будто что-то прикидывая. Сердце сжалось в комок и тревожно застучало.
– Только не здесь! – крикнул старейшина, когда «ковш» поравнялся со стеной. – Не по нашим правилам это будет! Отведи его вниз, а мясо потом бабам-людоедкам скормим.
– Нет, я так не хочу! – пробасил Костя. – Имею право как хочу все сделать! А я хочу в лес с ним пойти, один! Свяжу его, у меня ремешок есть. Старый, крепкий – не убежит!
Со стены к «ковшу» протянули рогатины, чтобы помочь старейшине, Чику и пленным пройти по стволам, но Костя сам перебежал к ним. На поясе, помимо кистеня, у него висел небольшой каменный топорик – и здесь догадались их делать, если, конечно, не подсмотрели у березовских.
