»Две жизни» (ч.III, т.1-2) - Антарова Конкордия (Кора) Евгеньевна (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗

— Я хотел бы перелить в Вас ту уверенность, которую чувствую в себе сейчас. Но никто и никогда еще не смог жить чужим опытом. Если Вы увидели в И. мудрость и энергию, пленившие Вас, если Али дал Вам разрешение приехать сюда, — верьте, что именно здесь Вы найдете решение всем своим вопросам и здесь совершится нечто великое в Вашей жизни, чего, быть может, не увидит никто другой, но что осветит и изменит всю Вашу жизнь.

Лицо американки побледнело и стало так печально, что снова напомнило мне ту леди Бердран, которую я встретил в первый день.

— Если бы Вы знали, Левушка, какой тяжелой раны Вы сейчас коснулись. Блестящая, богатая, независимая моя внешняя жизнь была сущим адом. Ни одному живому существу я не принесла счастья. Наоборот, все, кто подходил ко мне близко, все становились несчастными. Вы сказали, что здесь я могу найти решение моим недоуменным вопросам. Но кто может объяснить мне, что за проклятие тяготеет надо мной? Этого ведь никто знать не может?

— Я думаю, что есть много людей, которые могут знать и это, леди Бердран. Месяц назад Вам казался невозможным физический труд. Сейчас Вам кажется невероятной духовная прозорливость человека. Как можно знать, что составит Ваше знание через семь лет? Я повторяю свой вопрос Вам: признаете ли Вы такими высокими мудрость и знания И., чтобы доверить ему свою жизнь и желать двигаться к совершенству и развитию под его руководством?

— О, конечно, я преклоняюсь перед И. Но… я в его присутствии точно вся скована. Я ни за что не могла бы говорить с ним так легко и просто, как говорю с Вами. Меня не раз удивляло, как смело Вы держите себя с ним, точно на равной ноге. У меня такое чувство, будто в его присутствии я прячусь в скорлупу.

— Не знаю, не могу вам сказать, как это случилось, что я точно прирос к И. Я встретил его в очень печальный час моей жизни, вероятно, мое детское и одинокое сердце, сердце того "гадкого утенка", над которым Вы потешались, сразу почувствовало безграничную любовь И., его милосердие и заботы, которые спасли мне жизнь, в буквальном смысле слова, не один раз за время нашего сравнительно недавнего знакомства. В голове моей была такая каша, я не только ни в чем не был уверен, я даже ни в чем не мог разобраться — ни в самом себе, ни в окружающих людях и событиях. Правда, я не замечал, чтобы я приносил людям постоянно страдания и неудачи. Но вопрос, зачем в мире так много должен страдать человек, вопрос этот давил меня так тяжело, что я готов был отрицать смысл жизни. И. своей мудростью и любовью вывел меня из тупика. Его собственная трудовая жизнь, ежедневным свидетелем которой я был, которую вижу таковой же и здесь, жизнь, полная мира и помощи людям, научила меня, где нужно искать сил, чтобы встать на путь любви и сделать хотя бы первый шаг по этому пути. Этот первый шаг — самообладание. Лично мне он был очень труден, много-много труднее, чем Вам. И шел я к нему совсем иным способом, чем Вы. Вы своим беспрекословным повиновением, когда Вы делали вещи, по Вашим пониманиям, чудовищные, но делали их только потому, что "так приказал доктор И", — Вы нашли то самообладание, которое уже ввело Вас в первый, самый трудный шаг пути, о котором я говорю. Я совершенно уверен, что ваше стеснение перед И. пройдет так же незаметно, как Вы не заметили своего первого шага. Стеснительность ваша не что иное, как гордость и самолюбие. Как только в Вас разовьется не само-, а человеколюбие. Вы сделаете второй шаг, то есть попросите И. помочь Вам получить знания. Если истинно их ищете — отбросьте всю мелочь условных традиций, в которых выросли, и начинайте новое рождение.

— Левушка, у меня не хватит смелости просить И. Не можете ли Вы попросить его заняться мною?

— Нет, леди Бердран, есть такие жизненные дела, которые люди могут только сами делать для себя. Решить идти в ту или другую сторону вслепую нельзя. В своей жизненной дороге, как и в вопросах духовных, только сам человек может избрать себе способ и манеру достигать совершенства. Один человек, как и все слагаемые его жизни, никак не похож на другого. Сколько бы я ни просил о Вас и за Вас, это ничему не поможет. Я могу только Вам, лично Вам принести все свое самоотвержение и любовь. Я могу силой моей верности Учителю помочь Вам сбросить разъедающий предрассудок разъединения. Могу пытаться вдохнуть в Вас героическое напряжение, чтобы серость и ординарность быта не засосала Вас. Но подняться к той героике чувств и мыслей, где может расшириться Ваше сознание, очиститься и освободиться Ваша любовь, где Вы можете найти бесстрашие, чтобы обратиться с призывом к И., - это можете сделать только Вы сами.

— Господи, как я хотела бы найти в себе эти силы! Сейчас, когда мне предстоит перейти снова в мою комнату, мне так жаль расставаться с этим домом. Хотя я и не так часто видела И., и совсем не видела Вас, — но я знала, что и он, и Вы здесь живете рядом. Сейчас я точно приобрела в Вас брата, очень мне близкого и дорогого. И мне нестерпимо грустно расставаться с Вами.

— Зачем же расставаться с Левушкой, леди Бердран? — раздался голос вошедшего к нам на балкон И., которого мы, увлеченные нашей беседой и не заметили. Если Левушка стал Вам близок и дорог, хотите, я дам ему поручение обучить Вас санскритскому языку? — И. смеялся, глядя на меня и выбрасывая из глаз целые снопы юмора.

— О, доктор И., Вам Наталья, наверное, сказала о моей неспособности к языкам.

Если бы у Левушки были сверхъестественные способности к преподаванию языков, то и тогда он не нашел бы способов обучить меня санскриту. Да и терпения у него не хватило бы.

— Конечно, если Вы думаете, что Ваша лень будет равняться его терпению, то из Ваших занятий выйти ничего не может. Но если Вы поймете, что Вам надо кое-что прочесть на этом языке, ну, например, почему Вы являетесь людям вестницей неудач, а понять это Вы сможете только тогда, когда прочтете один свиток на санскритском языке — только на санскритском и ни на каком другом, потому что так идет течение Вашей кармы, — в этом случае Вы, наверное, ухватитесь за такого учителя, как Левушка, и постараетесь всеми силами облегчить ему его урок терпения и выдержки.

Я поглядел на И. и не понял даже, в какой момент исчезли юмористические искорки из его глаз и когда он перешел с шутки на полный серьез. Голос его звучал уже знакомыми мне повелительными металлическими нотами.

Я встал, поклонился И. и радостно сказал: — Я счастлив принять это поручение именно сегодня. Я приложу все усердие моей любви, чтобы леди Бердран смогла поскорее прочесть свой свиток.

По мне пронеслось не то уже мне привычное содрогание всего существа, которое давало мне понять, что я сейчас услышу или увижу что-то из мира сверхсознательных сил. У меня явилось новое, простое ощущение, как будто у меня между горлом и грудью раскрылся какой-то вращающийся аппарат, подающий мне силы видеть и слышать внутренним зрением и слухом.

Я увидел Али, увидел в его руке старинный свиток и услышал его слова: "Если жертву любви не совершит тот, кому она предназначалась владыками карм, она все же должна совершиться. Прими ее в этом случае на себя. Начни и кончи поручение в той чистоте, в какой стоишь сейчас".

Мною овладело никогда еще не испытанное чувство полного равновесия, устойчивого спокойствия и полной простоты по отношению к малознакомому мне человеку. Я подошел к леди Бердран.

— Не думайте, что я сам уже хорошо знаю санскрит. Но, уча Вас, я буду продолжать учиться сам. Как только И. разрешит, я приду к Вам и принесу книги. Как бы трудно ни давался Вам язык, это будет легче, чем нести тяжесть непонимания изо дня в день. Если Вам открыто, где искать объяснения Вашей печали, по всей вероятности, Вам будет указан и путь, как выйти из круга ее или как нести ее дальше без огорчения.

Мы простились с американкой и сошли вниз. Гонг призывал к трапезе.

— Пройдем в оливковую рощу. Сегодня тебе, Левушка, было бы трудно в многолюдном обществе. Никито и Зейхед ждут нас в тенистой беседке возле грота, где мы будем обедать только вчетвером. Этот день, день твоего великого счастья, становится и днем твоих великих отдач. Сегодня ты закончил только первую и наиболее легкую часть твоих старинных карм. Но после обеда ты возьмешь своего птенчика, который успел уже проголодаться и соскучиться без тебя, и мы вместе с твоими поручителями пойдем к Франциску, чтобы ты мог начать погашать самую тяжелую часть кармы с твоим злейшим врагом. Я знаю, что все время тебе хочется спросить меня, что такое "владыки карм", о которых ты еще ничего не знаешь. Я расскажу тебе о них и частью ты узнаешь кое-что из записной книжки твоего брата. В эту же минуту отдыхай, друг, среди той любви, что тебя окружает так щедро со всех сторон.