Ирландский воин - Кеннеди Крис (читать бесплатно полные книги .txt) 📗

— Кто он?

Сенна на мгновение оглянулась.

— Ну, он мой…

Финниан насторожился. Интересно, как же его представят?

— Он мой ирландец! — выпалила она.

Финниан усмехнулся, а женщины весело и очень искренне засмеялись.

— Где бы мне раздобыть такого же? — прошептала одна из них, и все снова звонко рассмеялись.

— Мы же в Ирландии… — сказала Сенна. — Тут полно таких.

— Нет, другие не такие, как этот, — пробормотала одна из девиц.

Хозяйка пристально взглянула на Финниана, и тот кивнул ей в знак признательности за молчаливую поддержку. Эсделайн на мгновение замерла, потом снова повернулась к Сенне и проговорила мягким, как бархат, голосом:

— Стража сменяется примерно через час. Нам часто приходится провожать гостей домой после того, как ворота закрываются на ночь.

Сенна была поражена таким сумасбродством.

— И сколько вы просите за это?

— Конечно, за это они платят. — Эсделайн загадочно улыбнулась.

— Да, понимаю, — кивнула Сенна.

А хозяйка добавила:

— Мой экипаж, проезжающий через ворота, не должен привлечь внимание. И сегодня вы, — она указала пальцем на Сенну, — будете сопровождать его. — Эсделайн кивком указала на ирландца.

Когда Сенна вернулась к столу, Финниан взял ее за руку и тихо спросил:

— Как тебе это удалось?

Она с улыбкой пожала плечами:

— Моя удача — это всего лишь деньги. И если честно, то я не думаю, что…

Сенна внезапно умолкла, потому что в этот момент из-за двери таверны донесся топот копыт, а затем послышались голоса.

Одна из женщин поспешно подошла к двери, чуть приоткрыла ее, но тотчас же захлопнула. Обернувшись, пробормотала:

— Их там целый отряд…

— Быстро спрячьте деньги, — распорядилась хозяйка, и женщины мгновенно убрали с прилавка кошелек.

Одна из них, повернувшись к Сенне и Финниану, кивнула на заднюю дверь, и Сенна тут же направилась к выходу. А Финниан, не торопясь, подошел к Эсделайн.

— Вот что, леди, — заговорил он тихим голосом, — если моя женщина говорит, что все вещи, о которых она упоминала, вам нужны, значит, так и есть. Но я говорю, что вам нужен еще и защитник. Обратитесь к О’Фейлу. Назовите мое имя. И передайте следующее: я выполняю свой долг и прошу прислать вам человека — одного из моих личных охранников. Лучше всего — Тирнана. Он огромный и страшный, как зверь, но внутри добр.

— Так и сделаю, — кивнула хозяйка. — А какое имя назвать, ирландец?

Финниан поднес к губам ее руку и, глядя ей в глаза, сказал:

— Думаю, вы знаете. — Поцеловав руку дамы, он последовал за Сенной.

Глава 37

В устланной соломой двухколесной повозке, то и дело лязгавшей и громыхавшей, но совсем не привлекавшей внимания, кучер с угрюмым лицом отвез их намного дальше от города, чем они рассчитывали. Высадив их у дороги, он тотчас же уехал, и они сразу углубились в лес, куда солдаты не осмелились бы зайти.

Они шли в течение часа, пока Финниан не остановился у реки, где можно было отдохнуть. А Сенне еще следовало смыть с лица грязь, которой ирландец ее измазал для маскировки. Она стала на колени у журчащего ручья, а он сел рядом и попросил:

— Милая, расскажи мне о шерсти.

Она взглянула на него с удивлением:

— О моих маленьких бяшках?

Он невольно улыбнулся:

— Ты их так называешь?

— Я называю их надеждой.

Ополоснув лицо, Сенна вытерла его рубашкой, но на щеке у нее осталось грязное пятно, заметное даже при свете луны. Финниан тут же поманил ее к себе, наклонил пониже и подолом своей рубашки стер грязь. Потом задал очередной вопрос:

— А у них шерсть какого-то… вполне определенного вида?

Сенна тотчас кивнула:

— Да, вполне определенного.

— А чем же эта шерсть так ценится?

— Я сама создала ее, — с гордостью ответила Сенна. — Пришлось много лет потратить на то, чтобы вывести эту породу. Особенно ценится мягкость моей шерсти и ее способность принимать окрашивание. Да и ткани из нее получаются замечательные. Больше нигде нет ничего подобного.

— Нигде? — переспросил Финниан. — Именно так я и думая, — пробормотал он в задумчивости.

Да, Рэрдов наверняка знал об этом. Но барон, не владея рецептом создания красок, был беспомощен как ягненок. И последнее оставшееся руководство по приготовлению красок теперь находилось у него, Финниана. А владычица красок тоже?

— Милая, ты, кажется, говорила, что Рэрдов собирался красить эту шерсть. Но ему нужна была только шерсть? Или он хотел, чтобы крашением занималась именно ты?

— Он сумасшедший! — Сенна отвернулась.

— Да, возможно. Но ты можешь получить уишминский синий?

— Нет! — Она отчаянно замотала головой. — Я никогда этого не сделаю.

— Почему же?

— Нет, и все.

— Значит, никогда не сделаешь?

— Никогда.

— Но сможешь?

Сенна, очевидно, хотела возразить, но потом, передумав, молча пожала плечами и уставилась на Финниана. Она смотрела на него так долго, что он даже почувствовал неловкость — ведь обычно это он, задавая вопросы, заставлял людей съеживаться под своим пронзительным взглядом. А сейчас, как ни странно, ему сделалось не по себе.

И тут Сенна наконец ответила:

— Сомневаюсь, что смогу.

— Однако Рэрдов именно за этим вызвал тебя сюда? — допытывался Финниан.

Она коротко кивнула:

— Да.

— Значит, ты — владычица красок?

— Ох, Финниан, такой титул может погубить человека…

— Клянусь, я сам убью тебя, если ты мне не ответишь. Ты владычица красок?

Сенна надолго задумалась, потом выпалила:

— Нет, ею была моя мать!

Финниан молча кивнул, сохраняя на лице бесстрастное выражение. Он опасался, что проявление каких-либо эмоций может испугать Сенну. Да она и сейчас была ужасно напугана его вопросами.

Но неужели… Боже правый, неужели рядом с ним — владычица красок?! Ведь их не было на протяжении сотен лет — ни одной! Осторожность, порожденная вторжением врагов, победила страсть к крашению, и это искусство кельтов угасло. Были утрачены секреты, прервалась передача знаний по наследству, матери больше не учили своих дочерей, и где-то в туманном прошлом, возможно, пять веков назад, почти всем ветвям этого древа было суждено засохнуть.

Однако дерево не погибло, и последняя тонкая веточка теперь находилась в его, Финниана, распоряжении. Да, перед ним была владычица красок. Но она, к сожалению, совсем не хотела ею быть.

«А какое это имеет значение?» — подумал Финниан. И действительно, кто мог позволить себе роскошь идти наперекор судьбе? Но с другой стороны… Его родители были слабыми и безвольными людьми, неспособными одержать победу над своими безумными страстями. Но сам-то он был воспитан О’Фейлом — король приютил его и возвысил… Так почему же его сейчас одолевают сомнения? Почему он не может сделать то, что должен сделать?!

Что ж, может, доставить Сенну в Дублин, чтобы она могла отправиться домой? Ведь он обещал ей… Или рассказать ирландцам, кто она такая?

Утаить все от своего короля — это в лучшем случае обман, а в худшем — предательство. Но Сенну не интересовало крашение. Если же он расскажет о ней О'Фейлу, она непременно станет красильщицей. Конечно, ее положение будет не таким безрадостным, как у Рэрдова, далеко не таким, — но все же… Ведь ее будут удерживать против ее воли, будут принуждать и держать взаперти. В общем, будут вторгаться в ее жизнь. А это именно то, чего она терпеть не могла.

Но был ли у нее выбор? Может быть, это ее судьба?

Он посмотрел на Сенну. Она по-прежнему хмурилась, и было очевидно, что мысли у нее не очень-то радостные.

Но быть может…

В смущении откашлявшись, Финниан проговорил:

— Безусловно, заниматься крашением для Рэрдова — это было бы ужасно… — Он как бы намекал, что для него-то она согласится это делать.

Но Сенна тут же покачала головой:

— Нет, ничего бы не вышло. Я не умею готовить краски.

— Милая, умеешь. Ты просто не знаешь, на что способна. Рэрдов был прав, прав впервые за всю свою отвратительную жизнь. Это у тебя в крови.