Поворот дороги - Макомбер Дебби (библиотека книг .TXT) 📗
— Энни, послушай меня, а когда мы закончим говорить, передай трубку бабушке.
— Ладно, я вся внимание. — Энни посильнее прижала телефон к уху, затыкая пальцем второе, и прикрыла глаза, потому что так ей было проще сосредоточиться.
— Я глубоко ранил чувства Бетани. Я предал ее и наш брачный обет. Сейчас я сознаю, что совершил ужасную ошибку. Молю Бога, чтобы не было слишком поздно и наши отношения еще можно было восстановить.
— Я тоже очень этого хочу, папочка, больше всего на свете.
— Знаю.
— И бабушка тоже.
Упоминать о брате она не стала, потому что Эндрю не был готов так легко все простить и забыть о случившемся. Энни очень огорчалась из-за этого, но брат, казалось, лишился всяких чувств к отцу. Общались они очень мало. Конечно, у Эндрю была прекрасная отговорка — все мысли его были заняты предстоящей женитьбой. Как бы то ни было, Энни очень надеялась, что со временем его отношение к Гранту переменится.
Девушка знала, что Эндрю был так же близок с матерью, как она сама с отцом. Брат сразу же принял сторону матери и стал ее всячески защищать, обвиняя отца во всех смертных грехах. Однако Грант осознал свою ошибку, и Энни считала, что Эндрю следует принять это во внимание.
— Полагаю, моей матери этот Макс тоже не нравится, — продолжал Грант.
— Папа, ты б его видел! Не понимаю, что мама вообще в нем нашла. Он… выглядит как типичный байкер.
Может быть, он и являлся красивым мужчиной, но развитая мускулатура и привлекательная внешность — не главное в жизни.
— Я понимаю твою маму. Мы не прожили бы в браке столько лет, не знай я ее так хорошо…
Энни никак не могла понять точку зрения своего отца.
— Сдается мне, ты рад, что мама бегает за этим парнем, — заявила девушка. Она намеренно слегка преувеличивала, рассчитывая добиться от Гранта более ярко выраженной реакции.
— Я же уже объяснил тебе, Энни, что глубоко ранил чувства Бетани.
— Знаю, и она тоже знает. Но теперь все по-другому. Ты вернулся, а эта… Тиффани исчезла из твоей жизни.
— Хвала Небесам, но не о Тиффани и не обо мне сейчас речь. Мы говорим о твоей маме и Максе.
— У тебя есть план. — Энни следовало бы догадаться, что ее отец не будет сидеть сложа руки, позволив другому мужчине занять его место. — Ты прилетаешь в Брэнсон?
— Нет.
— Нет? — эхом повторила Энни. — Что ты имеешь в виду?
— Твоя мама прекрасно знает о моих к ней чувствах. Если бы я мог вернуться назад на шесть лет, то непременно бы это сделал!
— Ах, папочка! — Энни и сама отдала бы все на свете, чтобы повернуть время вспять.
— Бетани, ты и Эндрю — это вся моя жизнь, и я был дураком, когда бросил вас. За собственную глупость я уже заплатил дорогую цену, но я все еще могу потерять твою маму.
— Я хочу, чтобы вы с мамой воссоединились! — пылко воскликнула девушка.
— Дело в том, Энни, что может быть слишком поздно. — В голосе его слышалось отчаяние, словно он уже сдался. — В таком случае мне остается лишь смириться с неизбежным.
— Смириться?
— У меня нет иного выбора, кроме как уповать на снисхождение Бетани. Я всегда буду любить ее, вечно. Даже когда я был женат на Тиффани, я продолжал любить твою маму. Возможно, я не проявлял свое чувство так, как следовало бы, но оно всегда жило в моем сердце. И Тиффани догадывалась об этом, как мне кажется. Моя семья с самого начала была для нас камнем преткновения, и именно поэтому Тиффани из кожи вон лезла, чтобы развести меня с Бетани.
Энни ощутила комок в горле. Ей не хотелось вспоминать то время, когда отец ушел от них. То были черные дни для всех, и именно Эндрю поддерживал мать и сестру в первые несколько недель. Потом он познакомился с Кортни, что пошло ему на пользу. Мама с головой ушла в организацию праздников, чтобы заработать денег, а у самой Энни не было никого, и она очень страдала.
— Мама говорит, что моя неприязнь к Максу делает его еще более привлекательным в ее глазах.
— И она права, — согласился Грант. — Помнишь, что за табличка висела у нее на кухне?
— Табличка? — задумчиво повторила девушка. — С надписью о том, чтобы отпустить птицу на волю?
Эта керамическая настенная табличка красовалась на их кухне много лет, и хотя Энни видела ее каждый день, так и не смогла запомнить фразу дословно. Смысл заключался в том, что если кто-то должен был вернуться, то лишь по собственной воле.
— Энни, послушай. Нам с тобой нужно отпустить Бетани на свободу. Пусть наслаждается временем, проведенным с Максом. Давай предоставим ей такое право. Через несколько дней я присоединюсь к вам во Флориде, и тогда мы решим, что делать дальше. А до тех пор оставь маму в покое. И бабушке посоветуй поступить так же. Договорились?
— Но, папа…
— Я люблю твою маму очень сильно и желаю ей счастья. Если она найдет его с Максом, мне останется лишь отойти в сторону.
Девушка хотела было поспорить — и не могла. Отец был очень мудрым человеком.
— Ты прав, — сказала она.
Бетани сама сделает выбор — это ее право и ее обязанность. Энни надеялась лишь, что этот выбор окажется именно таким, о котором все мечтают.
— А теперь передай трубку бабушке.
— Хорошо. — Выпрямившись, девушка похлопала Руфь по руке. — Бабушка, это папа. Он хочет поговорить с тобой.
На лице Руфи отразилось беспокойство.
— Ты сообщила ему сама знаешь о ком? — громким шепотом спросила она.
Энни кивнула:
— Он отнесся к этому спокойно.
Бабушка посмотрела на нее широко раскрытыми глазами и взяла телефонную трубку.
— Алло, — сказала она.
Энни напрягала слух, но смогла различить лишь обрывки разговора. По-видимому, матери Грант повторил то же самое, что говорил и дочери, потому что пожилая дама энергично затрясла головой, словно отказываясь слушать советы.
Несколько минут спустя она вернула мобильник внучке:
— Он хочет, чтобы мы предоставили Бетани возможность развлекаться.
— Знаю.
— Не думаю, что это правильное решение.
Энни же вознамерилась прислушаться к мнению отца.
— Папа сказал, что будет во Флориде на следующей неделе, и посоветовал нам набраться терпения.
— Он любит Бетани.
Энни кивнула, лишь сейчас осознав истинную глубину его чувства.
Глава 18
Бетани и Макс расположились на старомодных качелях на крыльце отеля. Ужинали они вместе с Рустером, но сразу после еды тот извинился и отправился в гостиницу, как он пояснил, отдыхать.
— Ты, должно быть, очень устал, — сказала Бетани, несильно раскачиваясь.
Макс сидел, обняв ее одной рукой за плечи.
— Я не настолько устал, чтобы не быть в состоянии наслаждаться временем, проведенным с тобой.
— Может, тебе тоже следует пойти спать? — предложила Бетани. — В нашем распоряжении весь завтрашний день.
— Еще рано, — зевая, заявил он.
Бетани была очень этому рада. Она положила голову ему на плечо.
— Хотя мы и говорили обо всем на свете, я практически ничего о тебе не знаю.
— Не люблю говорить о себе, — признался он.
— Да, я заметила.
— О чем ты хотела спросить?
Из сотен роившихся в ее голове вопросов она задала самый малозначащий:
— Сколько времени вы с Рустером дружите?
Макс часто заморгал, и Бетани поняла, что он изо всех сил борется с дремотой.
— Большую часть жизни. Он одного возраста с моим братом, и в детстве мы жили по соседству. Тебе также известно, что у нас был общий бизнес, в котором он занимался рекламой.
Бетани согласно кивнула.
— Он женат?
— Нет. Ну, когда-то давно был, но его брак продлился недолго. Сейчас он… как бы так выразиться, меняет подружек. Нет, лучше будет сказать — спутниц жизни.
— Он присоединяется к тебе, только когда ты разъезжаешь по стране, верно?
— Верно. Месяц летом и иногда несколько недель весной и осенью.
— Как насчет семьи?
— У Рустера или у меня?
— У тебя.
— Есть брат Люк, на десять лет меня старше. Принял на себя управление делами на время моего отсутствия. Дети его давно выросли, и при всякой удобной возможности он отправляется в Австралию и Новую Зеландию. Мы видимся примерно три-четыре раза в год, когда я бываю в Калифорнии.
