Львиная стража - Вайн Барбара (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Все встали рано. Ничто не могло бы обозначить положение Апсоланда как хозяина яснее, чем это единое стремление всех обитателей дома бодрствовать, чтобы проводить его. Нет, никто не выстаивался в линеечку на крыльце или во дворе, но Пол сам, без приказа, подал машину, а Коломбо ждал с двумя чемоданами. Один был полон документов; Апсоланд сам поспешил сообщить об этом, чтобы они не сочли его самовлюбленным и не подумали, что он берет в короткую командировку столько одежды.
Нина стояла у окна гостиной и помахала, когда машина тронулась с места. Она улыбнулась Полу, задержалась у окна чуть дольше, кажется, в надежде, что он подойдет к окну и заговорит с нею. Гарнет поборол искушение – он увидится с нею позже, когда повезет в Бери. А пока он отвез Джессику в школу, погулял с Тором и Одином сначала в парке, потом на пустоши. Солнце грело, воздух был нежен, в лесу почва приобрела цвет залитого солнцем моря, хотя на прошлой неделе все еще было бледно-зеленым. Расцвели колокольчики. Их запах был слаще, чем у гиацинтов, и менее навязчивый. В такое утро, как это, трудно было смириться с мыслью, что в мире существуют бессердечие и жестокость, что невинные продолжают страдать и что кто-то желает зла Нине и хочет использовать ее в своих низких целях.
Пол позвонил ей, что уже вошло в обычай, и предупредил, что подаст машину через пять минут. Она сказала:
– Послушайте, у меня есть идея. Я не хочу говорить по телефону, ну, вы понимаете почему. Расскажу через пять минут.
Он не понимал. Сердце тяжело забухало в груди. Ее голос звучал… почти весело. Испуганная девочка, которая говорила, что на земле нет такого места, где можно было бы спрятаться, исчезла. Пол никогда не видел ее беззаботной, не слышал в ее голосе этих вот восторженных ноток. Трудно было не связать это новое, радостное настроение с отъездом Апсоланда. Парадная дверь открылась до того, как машина остановилась. Нина была в бледно-голубом хлопчатобумажном платье и сандалиях. Она выглядела очень молоденькой.
– Я вот что хотела сказать: давайте вместе пообедаем? В каком-нибудь уютном заведении. Где можно посидеть у реки. Я могу назвать много таких мест. Давайте, а, Пол?
Он кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
– У меня сегодня только стрижка, много времени это не займет. Думаю, вы разочарованы, что я не езжу к модному парикмахеру в Лондон, но, ох, это так утомительно! – Она запрыгнула в машину так же легко и живо, как Джессика, и повернулась к нему: – Надеюсь, вам не будет скучно, а? Я просто подумала, что вам может понравиться эта идея. В том смысле, что ради разнообразия. Я не могла говорить об этом по телефону. Не хотела, чтобы услышал Коломбо.
По дороге домой ее настроение изменилось. На нее постепенно наваливалась меланхолия. Во время обеда, именно в таком месте, как она и описывала, со столиками на террасе на берегу реки возле каменного моста, Нина была оживленной, радушной и непосредственной. Она попросила его рассказать о себе, но Гарнет не мог перейти на серьезный тон, сидя за этим столиком под ветками ивы, которые приглушали яркий свет солнца. Пока говорил, он все время думал о том, чтобы сделать своего рода заявление, выбрать для этого подходящий момент. Но момент все не наступал.
Один раз, когда он с некоторой печалью рассказывал о своей неудачной жизни, о необходимости начать с нуля, Нина на секунду или две накрыла его руку своею. Это было очень мимолетное прикосновение. Она вытянула руку, как будто хотела что-то взять на столе – может, розу, которая выпала из вазы. Но роза так и осталась лежать. Ее пальцы легли на его руку, и его кожа отреагировала на ее прикосновение, как на ожог чем-то раскаленным или ледяным. Однако он ничего не сказал.
В машине миссис Апсоланд больше не улыбалась. И почти не разговаривала. Пол открыл дверцу, и она устало выбралась наружу, неуклюже, как старуха, которая не может обойтись без чьей-то помощи или клюки. Он подал ей руку, но она на нее не оперлась. Но на ступеньках женщина обернулась:
– Зайдите в дом на минутку. Вам же еще рано ехать за Джессикой, да?
– У меня есть еще десять минут, – сказал он и последовал за ней.
– Подождите, – сказала Нина. – Подождите здесь. – Ее тон был не столько категоричным, сколько властным.
Он стоял в малой гостиной, на середине китайского ковра, голубого со светло-бежевым, и смотрел в высокое окно на парк. Вид парка нервировал Гарнета, потому что он олицетворял то, что у нее есть и чего у него нет. Нина вернулась в комнату с маленькой картонной коробочкой в руках. Сняв крышку, протянула ему коробку.
Внутри лежал ноготь и с десяток обрезков, покрашенных бледно-золотым лаком. Верхушка у ногтя была грубо срезана, у обрезков край был неровным, как будто его срезали кухонными ножницами или даже ножом.
– Это ваши ногти?
– Обрезки. – Ее рефлекторно передернуло. – А ноготь… не знаю, откуда он, но догадываюсь. Один из них был студентом-медиком. Думаю, сейчас он уже врач. Чудовищно!
Нина заплакала, склонив голову, плакала, не вытирая слезы. От каждого всхлипывания ее тело сотрясалось. Пол поставил коробку на стул и обнял ее. Настало время сказать это – но он ничего не сказал. Просто прижимал ее к себе, и она казалась ему хрупкой, и маленькой, и теплой. Так как Нина была невысокой, он поддался вполне естественному чувству поцеловать ее в макушку. Она оставалась в его объятиях всего несколько секунд, затем высвободилась и с величайшим самообладанием сказала:
– Со мною все в порядке.
– Выбросьте все это, – сказал он. – Вы должны это выбросить. Так будет правильно.
– Вы правы. Выброшу. Обязательно выброшу. Ногти все равно мертвые, правда? Они мертвые уже тогда, когда растут на наших пальцах.
Гарнет поймал себя на том, что кивает, и сказал единственное, что ему пришло в голову:
– Я должен ехать за Джессикой.
– Да, конечно.
Гарнет сам не помнил, как вышел из комнаты, из дома и оказался в машине. Он даже не сразу заметил Джессику, когда она вместе с Гарриет и Дебби спустилась с крыльца и пошла по дорожке. Он просто видел перед собой трех девочек, и внутренний голос говорил ему, что одна из них значит для него больше, чем остальные. Он был оглушен, ошеломлен, он приходил в себя после контузии. Близость Нины пробудила в нем сильнейшие эмоции, которые высветили его и ее, а остальной мир оставили в полумраке. Ему нужно выбираться оттуда. Первым делом нужно вспомнить, что он встречает не только Джессику, но и Дебби. Дебби поживет у них. И, кажется, хотя он забыл об этом точно так же, как сегодня забыл обо всем, он еще пообещал отвезти домой Гарриет.
Дом последней буквально кишел щенками. А фактически их было пять. Естественно, девочки задержались, чтобы поиграть со щенками, а Пол и мама Гарриет тем временем выпили чаю. Дебби пришлось отругать за грубое обращение с маленькими, толстыми, пузатыми кутятами, а вот Джессику, как обнаружил Пол, предупреждать об осторожности не понадобилось – она держала понравившегося ей щенка со всей возможной нежностью. «Я не должен пренебрегать ею, – подумал он, – мне нельзя допустить, чтобы что-то отвлекло меня от нее».
Чего он ожидал по приезде домой? Что Нина встретит его на крыльце? Естественно, ее там не было. Пол вспомнил, как она говорила ему, что ждет гостей, тех самых друзей из Олдборо, – они помогут ей скоротать вечер. Первый настоящий укол ревности он ощутил, когда думал об этих друзьях, которых пригласили вместо него. А она могла бы позвать его… В голове на мгновение мелькнула здравая мысль, что она не могла этого сделать, когда в доме находятся Стэн и Дорин.
И с этими двумя, с родителями Дебби, коротать вечер придется ему. Они – милые люди, и это меньшее, что он может для них сделать, если вспомнить, сколько раз Джессика гостила у них. Так получилось, что он был во дворе, провожал ландшафтных дизайнеров, когда приехали эти самые люди из Олдборо. Нина вышла им навстречу, и Пол поспешно отвернулся, чтобы она не увидела, что он наблюдает. Через десять минут после того, как Стэн и Дорин вернулись в свою комнату в пристройке, люди из Олдборо уехали. Пол был в доме, но к тому моменту уже стемнело, и весь коттедж залило ослепительным белым светом, когда машина попала в зону действия инфракрасных датчиков.
