Четыре всадника раздора - Полякова Татьяна Васильевна (читаемые книги читать .TXT) 📗
– Все та же, – улыбнулся он. – Он был одним из них. Возможно, самым опасным, но точно не единственным.
– Вот как, – покивала я, не зная, что сказать на это.
– Возвращайся, ты нам нужна, – сказал он, а я усмехнулась.
– Нам?
– Мне, – помедлив, ответил он. – Ты очень нужна мне. Поэту, безусловно, тоже. С Климом сама разберешься.
– Помнится, ты хорошо знал, какой я должна сделать выбор.
– Я и сейчас знаю. Но предпочитаю, чтобы ты сделала его сама. И причина тебе известна.
– Хорошо. Я подумаю, – сказала я, самой себе удивляясь.
– Сколько тебе понадобится времени? – спросил он, поднимаясь.
– Не знаю. В любом случае, тебе не стоит здесь оставаться. Я позвоню, обещаю.
– Что ж… – Он шагнул к двери, повернулся, вспомнив о пальто, наклонился ко мне с намерением поцеловать на прощание, а я сказала:
– Он мне снится каждую ночь.
С минуту мы смотрели в глаза друг другу, потом он молча кивнул, словно соглашаясь, направился к двери и, уже взявшись за ручку, сказал:
– Мне тоже.
Я вскочила с кровати, шагнула к нему, торопливо обняла, уткнувшись в плечо. Он гладил мою спину, сказал с печалью:
– Все устроится, потерпи.
Ни он, ни я не разжимали рук, но в этом объятии не было ничего сексуального, мы были точно дети, которые искали защиты друг у друга.
Бергман слегка отстранился, провел ладонью по моей щеке и поцеловал меня в лоб, а я напомнила себе, что он великий манипулятор.
– Ты на машине? – спросила я.
– Взял в аренду в аэропорту. Стоит под окнами.
– Будь осторожен. Дороги здесь скверные.
– Жду твоего звонка, – кивнул он и через мгновение закрыл за собой дверь.
Стоя возле окна, я видела, как он вышел из гостиницы и направился к машине. Он шел, глядя перед собой, глубоко задумавшись, по крайней мере, именно такое впечатление производил, но перед тем, как устроиться за рулем, нашел взглядом мое окно и с улыбкой помахал рукой на прощание.
Я помахала в ответ, силясь улыбнуться, и тут же пожалела, что не уехала с ним. Я могу позвонить, он вернется, и мы отправимся вместе. Но я знала, что не позвоню. Вадим был его другом, и то, что случилось… Мне хотелось верить: он сказал правду, ему так же больно, как и мне. И вместе с тем не давал покоя давний вопрос: способен ли Бергман испытывать эти самые чувства?
– Расчетливый, сукин сын, – в досаде буркнула я, а голос внутри меня ехидно осведомился: «Злишься, что он не запечатлел на твоих устах любовный поцелуй?»
Неужто в самом деле так? Однако сейчас куда больше меня беспокоило другое. Слова Бергмана о стражах пограничья. Очередная бредовая идея, которую он придумал между делом, чтобы меня вернуть? Но зачем я ему? Джокер просто нуждается в подопытных кроликах или за всем этим действительно что-то есть? Что? Разумеется, тот факт, что дважды нам пришлось столкнуться с настоящими маньяками, не более чем случайность… А если все-таки нет? В любом случае, благодаря нам они сейчас в тюрьме, разве не это главное? Я пытаюсь найти в жизни смысл, а он лежит на поверхности.
Выходит, я должна вернуться? А как же Вадим? Сделать вид, что охота на преступников куда важнее его гибели? По крайней мере, теперь Бергману нет нужды повторять свои нелепые сказки, если уж с Черным Колдуном покончено. Никаких прошлых жизней, никаких Поэтов, Девушек и Джокеров, мы обычные люди с обычной работой.
– Ты сама-то в это веришь? – нервно хихикнул внутренний голос.
Всю ночь я не спала, а поднявшись задолго до завтрака, быстро собрала вещи и вызвала такси. Билет купила по дороге в аэропорт.
Конец октября в средней полосе России далеко не лучшее время. Дождя не было, но все краски вдруг куда-то исчезли, оставив лишь один цвет – серый, вызывавший зевоту и уныние. Только в такси я вспомнила: в квартире, в которой я жила, теперь другие люди. Квартира принадлежала моей подруге, а я, уезжая, вовсе не планировала вернуться, о чем и поставила ее в известность.
– Черт, – досадливо буркнула я. – Придется заняться поисками квартиры.
Я достала мобильный и набрала номер Бергмана.
– Привет, – сказал он, в голосе чувствовалось напряжение.
– Я в городе, – сказала я.
Мне показалось, или он вздохнул с облегчением?
– В аэропорту? Я сейчас приеду.
– Я в такси. Сниму номер в гостинице и к обеду буду у тебя.
– В гостинице? Ах, ну да… Послушай, зачем все эти сложности, ты можешь жить у меня. Я буду только рад. Обещаю не досаждать своим присутствием во внерабочее время. Идет?
– Звучит заманчиво, – усмехнулась я. – Правда, есть еще Лионелла.
– Которая отлично готовит.
– Рискую набрать лишние килограммы. Спасибо за приглашение, пожалуй, я им воспользуюсь. Честно сказать, гостиницы мне уже осточертели.
Насчет гостиниц – чистая правда, но ничего бы со мной не случилось, поживи я там еще неделю, а за это время квартиру бы нашла. Но я согласилась жить в доме Бергмана. С какой стати, интересно? Надо было спросить, Димка тоже там живет? А Клим? Нет, в такое трудно поверить. Хотя…
Остаток пути я изводила себя вопросами, на которые по большей части ответов не знала. Наконец я вышла из такси, перешла дорогу и оказалась возле дома Бергмана.
В городском фольклоре он фигурировал как «дом с чертями». В этом я усматривала иронию, хотя, вполне возможно, то была народная мудрость. Как знать. Таким прозвищем дом обязан горгульям на крыше, которых человек неискушенный мог принять за чертей. Здание в готическом стиле для здешних мест редкость, лично я другого такого не знала. Воплощение фантазий толстосума, построившего его больше ста лет назад. Похоже, он приходился Бергману родственником. Впрочем, в этом я вовсе не была уверена, не в родстве с бывшим хозяином особняка, а в том, что знала хоть что-то достоверное о Бергмане. Все мои попытки в этом направлении терпели полный крах. Помнится, Вадим не раз говорил, если Бергман не хочет, чтобы об этом знали, никто не узнает. И оказался прав.
Все сведения сводились к следующему: Максимильян появился в этом городе несколько лет назад. Выкупил у городских властей особняк, находившийся в запустении, отреставрировал его, на первом этаже открыл букинистический магазин, остальные были в его личном пользовании. Жил он в доме вдвоем с Лионеллой, строгой дамой за семьдесят, которая выполняла всю работу по дому, а Максимильяна именовала не иначе как хозяином. В букинистическом магазине, который тоже был весьма необычным, делами заправлял симпатичный старичок, Василий Кузьмич. С ним мы дружили. Лионелла, кажется, меня терпеть не могла. Впрочем, всех остальных членов команды, скорее всего, тоже, не считая обожаемого хозяина, разумеется.
Задрав голову, я некоторое время разглядывала горгулий на крыше. Временами казалось, что они двигаются. Или вдруг подмигнут. Разумеется, это просто фантазии, но сейчас я вдруг подумала: что-то с ними не так. Та, что была ближе ко мне, вдруг совершенно явственно кивнула.
– Охренеть, – сказала я в большой печали, всерьез начав сомневаться в своем душевном здоровье, и ехидно добавила: – Ну и рожи у вас, подружки… – И направилась к калитке.
Дверь мне открыла Лионелла. Темно-серое платье, аккуратная прическа. Невероятно, но на ее обычно строгом лице появилось нечто подобное улыбке: губы дрогнули и чуть раздвинулись в стороны. Признаться, это произвело впечатление, похоже, я замерла с открытым ртом.
– Проходите, – сказала старушенция.
– Здравствуйте, – она кивнула, а я съязвила: – Помнится, вы не раз напоминали о хороших манерах.
– Рада, что вы вернулись, – в отместку заявила она. – Без вас в моей жизни явно чего-то не хватает.
– Чего-то хорошего, надеюсь?
– Не обольщайтесь, – отрезала она.
– Слава богу, значит, в этом мире мало что изменилось.
– Хозяин просил вас накормить, – заявила она, а я ответила:
– Спасибо, обойдусь. Где он, кстати?
– В кабинете. Вместе с Поэтом и… тем человеком.
