Глазастая, ушастая беда - Донцова Дарья (электронная книга .txt) 📗

– Алик умер в больнице, – опять вздохнула Булкина, – он там несколько месяцев лежал и все-таки не выжил. А Тату удочерили. Я пыталась узнать фамилию и адрес ее новых родителей, но не удалось.

– Грустная история, – сказал я, совершено не понимая, зачем Булкина мне ее рассказала.

Ольга вздернула подбородок.

– После смерти Ларисы дела мои пошли в гору. Появились клиенты с деньгами, со связями. Я открыла клинику оздоровления кармы и исправления кривой судьбы.

Я кивнул. Наверное, в Москве хватает идиотов, которые пытаются исправить свою судьбу с помощью магии, волшебной палочки, гадания на кофейной гуще, – конечно, получить высшее образование и найти достойную работу труднее.

– Клиентов много, – говорила тем временем Булкина, – мое материальное положение стабильно. У меня собственный дом. Все хорошо.

Она замолчала, я утомился слушать ее историю, поэтому решил поторопить события.

– Приятно слышать, что ваша судьба складывается удачно. Но зачем вам понадобился детектив?

Булкина оглянулась по сторонам и понизила голос:

– Алик мне пишет.

На секунду я растерялся, не понял, о ком идет речь, а потом сообразил.

– Алик? Покойный мальчик?

– Да, – подтвердила дама.

– Но он умер, – пробормотал я.

– Верно, – сказала Булкина, – но он шлет мне послания.

– Если я правильно вас понял, мальчик скончался в пеленочном возрасте, – продолжил я совершенно идиотскую беседу, – а там, где он находится сейчас, нет интернета.

– Что есть на том свете, никому точно неизвестно, – заявила Булкина.

Мне пришлось согласиться:

– Вы правы. Просто я хочу сказать, что умерший ребенок не может писать послания. Он не обучен грамоте…

Я умолк, право, не стоило объяснять Ольге, по какой причине давно умерший малыш не может писать ей на имейл.

– Я что, похожа на идиотку, которая верит в привидения? – взвилась Булкина.

Я не стал восклицать: «Но ведь экстрасенсы постоянно общаются с призраками!» – а поспешил ее заверить:

– Конечно, нет. Вас шантажирует мошенник. Чего он хочет?

– Угадайте с трех раз, – буркнула ясновидящая.

– Денег? – предположил я.

– В точку! – сказала Ольга Михайловна.

Я навострил уши.

– Чем он мотивирует просьбу о материальной помощи?

Булкина дернула плечом.

– Просто пишет: «Помогите сироте». Слава богу, я пока еще не сошла с ума. Понимаю, что ко мне обращается вымогатель.

Я отодвинул пустую чашку на край стола.

– В Cети многие сейчас занимаются поборами. Там орудуют мошенники самого омерзительного типа, они берут фото умершего от тяжелой болезни ребенка, создают фейковую страницу и просят выслать средства якобы на его лечение. В последнее время появилась масса бездельников, которые клянчат: «Пришлите мне один рубль на осуществление мечты, если каждый пользователь инстаграма отправит маленькую сумму, я смогу купить себе велосипед».

– Если каждый из тех, кто зарегистрирован в инстаграме, расстанется всего лишь с одним целковым, то мерзавец купит завод по производству великов плюс алмазные копи, – разозлилась Ольга. – Мой побирушка хочет купить квартиру в Москве. В Центральном округе. Небольшую, метров триста.

– У христарадника [1] волчий аппетит, – усмехнулся я. – Что у него на вас есть? Какой компромат?

– Ни-че-го! – по складам произнесла Ольга Михайловна. – Моя жизнь – открытая книга без страшных тайн. Мама и папа рано скончались, но у них была прекрасная репутация. В моей биографии было два законных супруга и несколько мужчин, с которыми я состояла в отношениях. Все они во время нашей связи были неженаты. Я не ловлю рыбу в чужом аквариуме. Сын мой тоже не имеет постыдных тайн, он моя гордость и радость. Отлично учился, стал прекрасным специалистом… Его очень ценят за рубежом, постоянно приглашают на симпозиумы. Найдите «Алика», оторвите ему обе руки, чтобы ему нечем было по клавиатуре стучать!

– Кто из посторонних знает о том, что случилось с Ларисой? – спросил я.

Ольга посмотрела на свой телефон, у которого беззвучно мигал экран.

– Из тех, кто жив, – только я.

– А ваш сын? – спросил я. – Он в курсе?

– В год трагедии Сергей был ребенком, – пояснила Ольга, – он в сентябре во второй класс пошел. Естественно, его не ставили в известность. У детей короткая память, мальчик быстро забыл совместные игры с Татой, из памяти ее вытеснил.

– Общие подруги с Ларисой? – предположил я.

– Лара тесно общалась только со мной, – ответила Булкина.

– От кого тогда компьютерный мошенник узнал, что у вас была подруга Лариса, а у нее произошла трагедия с детьми?

Ольга Михайловна сказала:

– Понятия не имею.

Глава 5

– Давно умерший младенец решил потребовать себе квартиру? – переспросил Борис. – На мой взгляд, это странно.

– У нее… – начал я, но меня прервал звонок в дверь.

Борис встал и поспешил в прихожую. Я погладил голову Демьянки, которую она положила мне на колено.

– Дорогая, я вижу взгляд, полный страданий. Кто-нибудь другой принял бы тебя за умирающую от голода псину. Но я-то отлично знаю, что ты получила утром полную миску мясных консервов наилучшего качества. Потом вы, милостивая государыня, занялись разбоем и стянули со стола сдобное печенье. Поэтому не стоит сейчас смотреть голодным взглядом на творение Бориса – творожный кекс, я уверен, что он вам не достанется.

– Вава! – долетел из коридора резкий голос Николетты. – Ты готов?

Я вздохнул. Готов? К чему?

– Надеюсь, ты не забыл, что мы сегодня идем в оперу? – продолжала маменька.

Не забыл? Конечно, забыл.

– Иван Павлович одевается, – лихо соврал Боря. – Соблаговолите чайку выпить?

– Ладно, – смилостивилась Николетта, – только руки помою!

Послышался стук каблуков, дверь в кабинет приоткрылась.

– Иван Павлович, – прошептал батлер, – коридор свободен.

Я молодым орлом полетел в свою спальню и со скоростью юного гиббона натянул на себя сорочку, пиджачную пару и предназначенные для похода в театр штиблеты. Ступни с трудом влезли в ботинки. Сначала я удивился: что случилось с обувью? Я уже не в том возрасте, когда раз в три месяца туфли становятся малы. Но потом сообразил: театр последний раз я посещал примерно год назад, ваш покорный слуга – не завзятый театрал. Башмаки стояли на распорках, но даже при надлежащем хранении кожа усыхает.

Я успел выйти в холл до того, как там появилась маменька. Едва я приблизился к вешалке, как входная дверь распахнулась и на пороге во всей своей красе возникла Ирэн Львовна, мать Олега Котина, моего соседа и друга.

– Ванечка! Ты красавец, – воскликнула она. – А где Ники?

– Здесь, – закричала маменька, влетая в прихожую. – Дорогая, ты сногсшибательна в этом наряде.

– Ой, спасибо за комплимент, – расцвела Ирэн, – право, это старенький костюм. Шанелька прошлых лет, память о поездке в Париж с Олежкой.

Я взял ключи от машины. Ирэн регулярно летает в столицу Франции, у нее там есть квартира. «Шанелька прошлых лет», скорей всего, сшита недавно на заказ лучшими мастерицами модного дома. Котина отлично знает, что хвастаться обновками от дорогих брендов – дурной тон, так себя ведут только нувориши. Ирэн никогда не щеголяет фирменными знаками, просит не пришивать их на виду, а еще лучше – вообще не притачивать. Те, кто разбирается, поймут и кем сшит, и сколько стоит наряд.

– Даму украшает скромная элегантность, – любит повторять Ирэн, – большие деньги о себе не кричат. Все в метро едут с эксклюзивными сумками от «Луи Виттон» стоимостью в приличную квартиру. Право, это смешно. Эти аксессуары приобретают, когда уже все есть. Если ты в восемь утра зеваешь в переполненном вагоне подземки, то даже мужчине станет понятно, что твоя сумка подделка. Обладательницы настоящих ридикюлей ездят в собственных автомобилях, а не втискиваются в вагон метро на станции «Ближние лесные чащи». Они даже про такой район не слышали, для них мир ограничен Рублево-Успенским и Новорижским шоссе.