Альбинос - Левицкий Андрей (книги бесплатно txt) 📗
– Нижние племена – это кочевники?
– Так называют кочевников с севера Донной пустыни, они часто поднимаются сюда.
– Донная пустыня – земля, которую я видел с водопада? Там трещины и гейзеры…
– Да. А все это, – Мира сделала широкий жест, – вершина горы Крым. Юго-западная граница.
– А что такое Херсон-Град?
– Город на юге Крыма. Говорят, в древние времена, до Погибели, он назывался как-то иначе. Сначала это был совсем небольшой поселок с парой захудалых ремонтных мастерских. Там останавливались купцы, караванщики, которые торговали с нижними племенами. Потом его купил твой отец и превратил бедный поселок в процветающий Херсон-Град. На наш рынок со всего Крыма сходятся торговцы, из Пустоши тоже приезжают. Потом Август умер, и ты стал управителем. Ну, вспомнил?
Покачав головой, я взял флягу и сделал несколько глотков.
– Ты не можешь ничего не помнить! – настаивала она. – Хоть что-то должно всплыть в голове.
– Хорошо, а как я попал в ту лодку? Кто за мной гнался, почему я… Короче, рассказывай все!
– Ты путешествовал. Тебе всегда не сиделось в Херсоне. В этот раз с небольшим отрядом обошел Инкерманское ущелье, чтобы исследовать склоны Крыма, Арку, северные границы Донной пустыни. Ты впервые отправился сюда. Эти места для нас опасны, тут гетманы хозяева. Но ты как-то прошел мимо ущелья, Редута, спустился по склону в Донную пустыню… и что-то нашел внизу. Прислал почтового ворона с сообщением, что возвращаешься, чтобы я вышла тебе навстречу с отрядом. И чтобы мы готовились. Не знаю к чему, но то письмо… оно было каким-то странным. В общем, я…
– А кто ты такая? – перебил я.
Влас, заломив мохнатую бровь, глянул на Миру, будто ему тоже было интересно, что она ответит.
– Твоя сестра.
– Что?! – я уставился на нее. – Сестра?
– Сводная, у нас разные матери. Я твоя советница по военным делам. Когда почтовый ворон принес сообщение, мы выехали с отрядом, но ты не появился в назначенном месте. Тогда мы отправились вдоль Черной реки тебе навстречу. Ехать далеко, местность опасная… Наняли Чака. Вообще-то он с гетманами знается, нашими врагами, но карлик не один из них, просто перевозчик, иногда заправляется газом от их гейзеров. Мы полетели к склону Крыма, по дороге увидели тебя в лодке, спустились.
Она говорила, а я с сомнением смотрел на нее. Откуда я могу знать, что эти двое не врут? Что, если они просто хотят как-то использовать меня?
– За тобой гнались люди в мехах, – продолжала Мира. – С берега мы толком не разглядели их, но они напоминали кочевых мутантов из Донной пустыни. Поэтому ты и не появился вовремя: кочевники напали на твой отряд, всех уничтожили, а тебя взяли в плен.
Переступив с ноги на ногу, Влас сказал:
– Мы этого не знаем.
Мира отмахнулась от него.
– А что еще? Мутанты схватили его и пытали. Ты же видишь, он весь в ссадинах и синяках, пальцы опухли. Наверное, они к тому же напоили его каким-то из своих снадобий. У шаманов много всяких отваров, говорят, есть и такие, которые развязывают язык, и человек не может скрыть правду. Может, хотели выяснить, что он нашел под Крымом? Или где оно точно находится. – Женщина снова повернулась ко мне. – Но ты сбежал от кочевников, мы нашли тебя, и теперь отряд на манисах преследует нас.
Манисы? Я уже собрался задать вопрос, но тут в голове всплыл образ: приземистый ящер с толстым хвостом и длинной шеей. Плоская башка, клыки, змеиные глазки. Эти твари обитают на горе Крым и у ее подножия в Донной пустыне.
Мира с Власом выжидающе смотрели на меня. Я встал, придерживаясь за стену, сделал пару шагов. Голова больше не кружилась, ноги не дрожали, но слабость еще не прошла. Ломило поясницу, ныли плечи и спина, саднило в затылке. Осторожно коснувшись его, я ощутил что-то липкое, поднес пальцы к глазам – темная мазь, похожая на грязь, пахнущая торфом.
– Чак дал из своей аптечки, – пояснила Мира. – Сказал, хорошо заживляет.
– Где зеркало? – спросил я. – Есть на этом корыте зеркало? Если увижу свое лицо, может, что-то вспомню.
Мира тоже встала, и Влас ногой отодвинул с ее пути табурет, когда она шагнула к двери. Снизу опять донеслись хлопки выстрелов.
– Вряд ли, – сказала сестра. – Зеркала слишком дорогие. Ну разве что медное или осколок, который карлик нашел где-нибудь в развалинах.
– Этот карлик не ваш… то есть не наш человек. Вы доверяете ему?
Влас проворчал что-то, а Мира, уже взявшись за ручку, обернулась ко мне и воскликнула с непонятной горячностью:
– Нет! Он помогает только за деньги, за ним надо постоянно следить. Не верь ни одному его слову. Он доставщик, торгаш, соврет в чем угодно, если увидит выгоду. Он может сдать тебя кочевникам или гетманам…
Выстрелы внизу зазвучали чаще, и за стенкой открыли огонь солдаты. Термоплан сильно качнулся, пол ушел из-под ног. Влас схватил Миру за плечи, она вцепилась в дверь, я же боком свалился на койку, глухо скрипнувшую подо мной. Со стуком упала табуретка. Когда пол выровнялся, я сел, потирая ноющий бок.
Мира оттолкнула Власа, снова взялась за ручку, но не успела открыть дверь: та распахнулась, и на пороге, уперев руки в бока, возник Чак.
– Ну?! – завопил он. – Чё торчите тут?! Кочевые внизу, баллон мне дырявят! Валите с моего термоплана!
Сузив глаза, Мира шагнула к нему.
– Я заплатила тебе, – холодно сказала она. – И ты доставишь нас, куда тебе сказано.
За спиной карлика стоящие возле окон «Каботажника» люди из отряда Миры стреляли наружу. На моих глазах молодой светлоусый парень в брезентовом комбезе и широкой полотняной рубахе, отпрянув, зацепился за лавку и упал со стрелой в плече.
– Две монеты! – фыркнул Чак. – И что я сделать за это должон? Слетать туда-назад по-тихому в обход ущелья с Редутом, про мутантов этих ваших речи не шло! А теперь я «Каботажника» могу лишиться… Уже лишаюсь!!! – истошно взвизгнул он, когда после очередной серии далеких хлопков над головой раздалось шипение, и дирижабль начал медленно заваливаться носом вниз. Я сообразил, что шипение это звучало и раньше, но было тише, незаметнее. Значит, последние выстрелы пробили в оболочке газовой емкости новые дыры.
– Наружу валите, а я улетаю! В могилу с вами я не собираюсь, большаки! – Карлик метнулся обратно.
Схватившись за карабин, Мира поспешила за ним. Влас покосился на меня и бросился следом.
«В могилу» – эти слова Чака означали нечто важное, что-то было связано с ними… обязательно надо вспомнить! Вот и Мира сказала тогда про какую-то могилу… Да странно так сказала, неожиданно, как будто ждала от меня какой-то реакции.
В затылке опять заломило – словно молотком по нему стучат! Прижав ладони к вискам, пошатываясь, я вышел из кормового отсека.
Омеговцы быстро перезаряжали карабины и стреляли, выставив стволы в решетчатые окошки. Светлоусый молодой парень, скинув с плеча лямку комбеза, пытался вытащить стрелу из-под ключицы. Пол качался, термоплан то зарывался носом, то выравнивался. Я шагнул к усатому. Он держался за стрелу и все никак не решался выдернуть ее. Поставив ногу на край лавки, я отпихнул его руки, ухватился за древко и рывком вытащил наконечник.
Усатый, тихо охнув, рукавом смахнул выступившие на глаза слезы. Я взял его за шиворот, наклонился ниже и спросил, глядя в глаза:
– Кто я такой?
Стоящие рядом солдаты, услышав мои слова, удивленно посмотрели на нас, от дверей кабины оглянулся Влас.
– Управитель, – сказал парень. – Хозяин Херсон-Града.
Я всмотрелся в него. Искренность и удивление на лице были неподдельными. И еще что-то было в глазах парня, только непонятно, что именно.
– Ладно, – проворчал я. – Твое имя?
– Авдей, – говорил он не слишком приветливо.
– Ты не похож на солдата, Авдей. И одет иначе.
Он покосился на Власа.
– Я следопыт из Большого дома.
– Рана у тебя неглубокая, но рваная, кровь долго течь будет. Перетяни чем-нибудь.
– Перетяну, – буркнул он мне в спину, когда я шагнул к окну.