Жена по завещанию - Гур Анна (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Пожимаю плечами.
– Нет, – отвечаю тихонечко и напарываюсь на откровенно презрительный взгляд.
– Уверена? – переспрашивает с нажимом.
– Я не знаю этого человека! – повышаю голос и сжимаю руки в кулаки. – Если у вас на этом все, то отпустите меня и я домой пойду!
– Зато он знал тебя.
– Знал? – цепляюсь за слово в прошедшем времени… что-то мне говорит о том, что этого человека больше нет, иначе зачем незнакомцу использовать это время в отношении Бахтиярова Альберта Генриховича.
Я силюсь вспомнить, напрягаю память, но ничего не нахожу. Полный штиль.
– Послушайте, я правда не знаю того, о ком вы спрашиваете, возможно, вы ошиблись, спутали меня с кем-то, словом, я не та, кто вам нужен, и ничего не знаю!
Теряю терпение, проговариваю уверенно.
– Мне скрывать нечего. Я не знаю ни вас, ни этого мужчину. Так что… просто выпустите меня из этого автомобиля!
Несмотря на то, что я держусь, последняя фраза вылетает с надрывом.
– Не знаешь, значит… Как интересно…
Говорит с плохо скрываемым раздражением, чуть подается вперед и до меня доходят хвойные нотки аромата парфюма мужчины. Этот запах на мгновение окутывает и заставляет сделать глубокий вдох, чтобы утонуть в терпком, пряно-холодном аромате.
Это не просто парфюм, здесь четко ощущается сам запах мужчины, его аромат, столь же тяжелый, как и его аура, придавливающая меня к сиденью.
Опять его светлые глаза с уклоном в золотой цвет скользят по моему лицу, будто оценивают, неожиданно крепкая рука опускается на мой подбородок, который он сжимает указательным и большим пальцами.
Обжигает этим прикосновением и мне бы дернуться, отстраниться, но я не могу шевельнуться, словно загипнотизированная, продолжаю смотреть в стремительно темнеющие глаза мужчины.
– Красивая девочка, наивный и открытый взгляд, юность… в тебе есть многое, что можно использовать для того, чтобы вскружить голову, только я не понимаю, как и когда тебе это удалось!
Слова, пропитанные едким презрением, а вот большой палец проходится в ласке, слегка очерчивает контур моей губы и у меня мурашки по телу рассыпаются иголками. Жар от этой руки проскальзывает по моему телу, салон автомобиля будто сужается, придавая странную интимность нашей беседе с этим мужчиной.
– Как простая девочка смогла провернуть подобную аферу?
Будто спрашивает меня и засматривается в мои явно шокированные глаза.
– Я ничего не понимаю. В чем… в чем вы меня обвиняете?!
Смотрю в его волевое лицо с хищными линиями. Глубоко посаженные умные глаза, широкие ровные брови, нос с легкой горбинкой, чуть островатый. Чисто выбритый подбородок, тяжелый, с маленьким шрамом, который можно заметить только на расстоянии поцелуя…
Сглатываю гулко и вновь смотрю в глаза мужчине. Вблизи он буквально завораживает своей мужественностью. Это не красота модельного мальчика с обложки журнала. Нет.
Теперь понимаю слова Веты, которая говорила, что есть мужчины, когда на них смотришь, коленки слабнут… и трусики падают…
И Игнат Юсупов именно такой… он сшибает своей энергетикой и харизмой.
Я буквально замираю пойманной птичкой в его руках.
– Какая наивная девочка, и я бы тебе поверил, если бы не запись…
– Запись?! – поражаюсь до глубины души. – Какая-такая запись?!
Откидывается в кресле, смотрит на меня не мигая.
– Запись с камер видеонаблюдения ресторана, на которой ты так мило общаешься с тем самым Бахтияровым Альбертом Генриховичем, которого якобы не знаешь… и который приходил до недавнего времени каждый день в ресторан и занимал именно тот столик, который обслуживаешь ты!
Делает многозначительную паузу, словно дает мне время на осознание, но до меня ничего не доходит.
– Еще раз повторяю, я этого мужчину не знаю! У нас в ресторан ходят многие и я…
– Каждый день. Он приходил каждый чертов день! И ты подходила к нему, улыбалась, заигрывала… Ты привязала его к себе!
Явно мое непонимание выводит мужчину из себя. Его энергетика, аура, все становится каким-то тяжелым. Мне хочется забиться в какой-нибудь дальний угол и просто спрятаться от подобного испепеляющего взгляда.
– Все ли посетители забегают в такое дорогое заведение как на работу, да при этом выбирают один-единственный столик у окна?! – вскидывает бровь и его лицо в полутьме салона приобретает какие-то дьявольские черты.
Хочу возразить, но вдруг меня словно молнией ударяет. Я вспоминаю… вспоминаю импозантного седовласого мужчину в летах, с ухоженной бородкой и в костюме-тройке, бабочке, с внимательными темными глазами.
Он словно сошел с картинок модных журналов времен шестидесятых годов прошлого века.
– Вижу, пришло осознание. Или ты решила закончить свою нелепую игру в непонимание.
– Просто вспомнила одного пожилого посетителя. Этот добрейшей души старичок впервые вошел в ресторан, будто растерялся, потерялся и я была неподалеку, опередила нашего администратора и подошла к нему. Проводила за свой столик, а затем… затем этот импозантный седовласый старец часто захаживал, выбирал черный кофе, иногда в добавок шло какое-нибудь пирожное, которое он всегда оставлял нетронутым. Так странно…
– Что странно? – цепляется к моим словам и я пожимаю плечами, бросаю осторожный взгляд на мужчину и все же решаюсь говорить правду до конца, потому что четко ощущаю, что таким людям, как Игнат Юсупов, врать себе дороже.
– Странно, что он выбирал баснословно дорогие пирожные и не притрагивался к ним. А я убирала этот столик…
Прикусываю губу. Не знаю, как высказаться в верном ключе. Тем более глядя на человека, в руках которого сконцентрирована такая власть. Мне кажется, что Юсупов сейчас сдерживается. Заставляет себя быть со мной цивильным, мне отчего-то кажется, что у него в венах кровь кипит. Он напоминает вулкан. Затишье которого продлится недолго и скоро рванет не по-детски.
– Я жду твоего ответа.
Есть присказка, что сытому голодного не понять, но я все же пытаюсь объяснить свою мысль.
– Я убирала этот столик, соответственно, кухня никогда не примет возврат со стола, даже нетронутый. Это не то заведение, а значит… значит, я могла выкинуть пирожное в мусорку, или…
Прикусываю губу. Не продолжаю. А мужчина лишь с неким презрением кривит свои пухлые губы и мне отчего-то хочется очень сильно ударить по этому красивому высокомерному лицу.
– То есть, получается, что этот мужчина делал тебе знаки внимания в виде дорогих пирожных?
Взгляд Юсупова становится тяжелее некуда, а я пожимаю плечами.
– Я не знаю. Пока я принимала заказ, мы мило беседовали обо всем да ни о чем, а потом я приносила кофе и пирожное, которое он сразу же от себя отодвигал на центр стола. Когда я спросила, почему он даже не пробует сладость, что не так, то он ответил, что у него повышен сахар и он получает просто эстетическое удовольствие от созерцания.
Выговариваю и замолкаю. Вспоминаю нашу беседу с тем самым стариком, которая вызвала у меня улыбку смущения.
– Я просто люблю смотреть на красивые объекты, скажем, на вот это безукоризненное пирожное, посыпанное сладчайшей пудрой, аромат которой я могу учуять даже на расстоянии, – теплая улыбка на твердых губах и взгляд мне в глаза, – а еще мне нравится смотреть на такую юную и милую девушку, не сочти меня бестактным, Юленька, в моем возрасте можно лишь созерцать…
Видимо, Юсупов что-то считывает по моему лицу, потому что подается вперед и проговаривает ровно:
– Ты его хорошо знаешь. Юлия. Гораздо лучше, чем пытаешься представить.
– Господин Берт просто часто приходил.
– Берт? – переспрашивает и отчего-то на красивом мужественном лице мужчины губы сдвигаются в узкую линию.
– Да, он так назвался и, как я и сказала, был завсегдатаем, – пожимаю плечами и дополняю тише, – но в последнее время он больше не приходит…
Юсупов держит паузу, а затем резко проговаривает:
– Этот человек и есть Альберт Бахтияров! Мой дед! И он недавно скончался.