Три орудия смерти (сборник) - Честертон Гилберт Кийт (читать бесплатно книги без сокращений TXT, FB2) 📗
– О, вам нужны доказательства? Я их предоставлю, – отрезал Магнус. – Вы хотите услышать мои свидетельские показания, мистер инспектор? Пожалуйста! Клянусь говорить только правду. А правда такая: через секунду после того, как старика, истекающего кровью, вытолкнули из окна, я вбежал в мансарду и увидел там его дочь, которая лежала в обмороке на полу и все еще сжимала в руке кинжал. Позвольте и его предоставить уважаемому суду. – Он достал из кармана длинный окровавленный нож с рукояткой в форме рога и любезно передал его сержанту. После этого снова отступил назад и расплылся в довольной насмешливой улыбке, отчего его узкие глаза превратились в щелочки и он сделался поразительно похож на китайца.
Мертон при взгляде на эту физиономию почувствовал гадливость, почти физическое отвращение.
– Нужно послушать, что скажет на это мисс Армстронг, – шепнул он Гилдеру.
Отец Браун неожиданно поднял лицо удивительно ясное и свежее, словно он только что умылся.
– Да, – промолвил он, излучая простодушие, – но будут ли слова мисс Армстронг противоречить его словам?
Тут девушка издала какой-то странный короткий испуганный вскрик, и все взоры обратились к ней. Была она совершенно неподвижна, будто парализована, только лицо, обрамленное тускло-каштановыми волосами, сохранило живость и выражало полнейшее недоумение. Она стояла так, будто на горло ей накинули лассо и затянули петлю.
– Этот человек утверждает, – судейским голосом произнес мистер Гилдер, – что видел вас с ножом в руке сразу после убийства и вы были без чувств.
– Он говорит правду, – ответила Алиса.
Не успели они опомниться от этого признания, как в их круг, склонив огромную голову, вступил Патрик Ройс и произнес удивительные слова:
– Ну, пропадать так пропадать! Но сначала не откажу себе в удовольствии…
Могучее плечо великана вздыбилось, и огромный железный кулак опустился на улыбающуюся монгольскую физиономию Магнуса, отчего тот растянулся на земле, раскинув руки и ноги, точно морская звезда. Двое-трое полицейских тут же схватили Ройса, но всем остальным показалось, что мир вдруг сошел с ума и здравый разум обернулся вакханалией безумства.
– Спокойно, мистер Ройс! – строго прикрикнул Гилдер. – Я арестую вас за нападение.
– Нет, – ответил секретарь, и голос его прозвучал, точно удар в гонг. – Вы арестуете меня за убийство.
Гилдер бросил тревожный взгляд на сбитого с ног, но, поскольку тот уже сидел на траве и вытирал с почти не пострадавшего лица несколько капель крови, лишь коротко произнес:
– Как вас понимать?
– Все было так, как он говорит, – объяснил Ройс. – Да, мисс Армстронг лишилась чувств с ножом в руках. Но она взялась за нож не для того, чтобы напасть на отца, а чтобы защитить его.
– Защитить? – переспросил Гилдер. – От кого?
– От меня, – ответил секретарь.
Алиса посмотрела на него со смешанным чувством и тихо произнесла:
– Несмотря ни на что, я рада, что у вас хватило на это мужества.
– Давайте поднимемся наверх, – тяжелым голосом сказал Патрик Ройс. – Я покажу вам, как все было.
В мансарде, которая служила и личной комнатой секретаря (надо сказать, довольно маленькое помещение для такого огромного отшельника), их взорам действительно предстали следы разыгравшейся здесь драмы. Почти посередине комнаты на полу лежал большой револьвер, будто отброшенный в пылу борьбы, чуть левее поблескивала бутылка виски, открытая, но не совсем пустая. Скатерть, сорванная с небольшого столика, валялась бесформенной кучей на полу. Через подоконник свешивался кусок веревки, такой же, как на теле трупа. На каминной полке лежали осколки двух ваз, остатки третьей разлетелись по ковру.
– Я был пьян, – сказал Ройс, и это простое объяснение преждевременно постаревшего мужчины чем-то напомнило первое детское признание в грехе. – Вы все обо мне знаете, – хрипловатым от волнения голосом продолжил он. – Всем известно, с чего началась моя история. Да этим же, видно, и закончится. Когда-то меня считали умным человеком, может быть, когда-то я был счастлив… Армстронг вытащил то, что осталось от моего разума и тела из таверны, и был всегда добр ко мне, бедняга! Только он запрещал мне жениться на Алисе, и – знаете что? – правильно делал! Ну, я думаю, вы и сами уже поняли, что к чему. В углу – это моя бутылка виски, и она, как видите, наполовину пустая; на ковре – мой револьвер, и барабан в нем пустой. На трупе – веревка из моего комода, и труп был выброшен из моего окна. Не нужна армия сыщиков, чтобы понять, что я натворил. В мире такое происходит сплошь и рядом. Я готов отправиться на виселицу, и, ей-богу, давайте закончим на этом!
Инспектор Гилдер сделал деликатное движение рукой, полицейские молча обступили здоровяка, чтобы увести, но в нерешительности замялись – их поразила удивительная картина: отец Браун, стоявший у двери, вдруг ни с того ни с сего опустился на четвереньки, как будто вдруг решил в такой неподобающей позе предаться какой-то странной молитве. Будучи напрочь лишенным чувства собственного достоинства, приличествующего его сану и положению, он несколько секунд продолжал оставаться в такой позиции, а потом поднял круглое сияющее лицо и принял вид четвероногого существа с забавной человеческой головой.
– Нет, так не пойдет, – весело сказал он. – Вначале вы сказали, что не нашли никакого оружия, но, оказывается, его, наоборот, слишком много! Нож, которым можно зарезать, веревка, которой можно задушить, и пистолет, которым можно застрелить. И при этом всем человек умер от того, что выпал из окна и сломал шею! Так не пойдет. Слишком расточительно. – И он покачал головой, как лошадь на выпасе.
Инспектор Гилдер раскрыл рот, чтобы дать какой-то серьезный ответ, но, прежде чем он успел заговорить, фантастическая фигура на полу словоохотливо продолжила:
– А теперь три совершенно невозможных вещи. Во-первых, эти дыры в ковре, куда вошли шесть пуль. Зачем кому-то понадобилось расстреливать ковер, скажите на милость? Пьяный целится в голову своему обидчику, туда, где видит его улыбку. Он ведь не с ногами его ссорится и не тапочки берет в осаду. А веревка? – Покончив с ковром, рассказчик сунул руки в карманы, но продолжал как ни в чем не бывало стоять на коленях. – Ну скажите, сколько надо было выпить, чтобы завязывать веревку человеку на шее, а в конечном итоге завязать ее у него на ноге? По крайней мере, Ройс был не настолько пьян, иначе сейчас бы он не разговаривал с нами, а лежал бы, как бревно, и спал. И самое простое – бутылка виски. Вы хотите сказать, что алкоголик отчаянно дрался за бутылку, а когда победил, отбросил ее в угол, вылив половину содержимого? Это последнее, что стал бы делать алкоголик. – Священник неуклюже поднялся на ноги и с укоризной в голосе сказал самозваному убийце: – Прошу меня извинить, дорогой сэр, но вся ваша история – совершенный вздор.
– Сэр, – негромко обратилась Алиса Армстронг к священнику. – Можно мне сказать вам пару слов наедине?
Эта просьба заставила разговорившегося клирика выйти на лестничную площадку, и, когда они зашли в соседнюю комнату, прежде чем он успел что-то сказать, девушка заговорила сама, и в голосе ее послышалась странная горечь.
– Вы – умный человек, – сказала она, – и, я знаю, вы пытаетесь спасти Патрика. Но это бесполезно. У этого дела очень темная подоплека, и чем больше вы выясните, тем хуже будет несчастному человеку, которого я люблю.
– Почему? – спросил он, бесстрастно глядя на нее.
– Потому что, – так же бесстрастно ответила она, – я своими глазами видела, как он это сделал.
– Вот как, – все так же невозмутимо произнес Браун. – И что же он сделал?
– Я была здесь, в этой комнате, рядом с ними, – стала рассказывать она. – Обе двери были закрыты, но неожиданно я услышала голос, жуткий голос, он повторял одно и то же: «Ад, ад, ад!» А потом обе двери содрогнулись от первого выстрела. Грохнуло еще трижды, прежде чем я выбежала на лестницу и открыла дверь соседней комнаты. Она была вся в дыму, но пистолет дымился в руке моего бедного безумного Патрика. На моих глазах он выстрелил еще два раза, а потом набросился на отца, который в ужасе жался к окну, схватил его и попытался задушить веревкой. Он набросил ее ему на шею, но, пока они боролись, она через плечи сползла вниз на ноги. В конце концов веревка запуталась на одной ноге, Патрик схватил ее и, точно обезумев, дернул изо всех сил. Тогда я подхватила лежащий на ковре нож, бросилась к ним, перерезала веревку и потеряла сознание.
