Мой хулиган - Алёна Черничная (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT, FB2) 📗
Я так долго готовилась к этому разговору. Раньше всегда теряла дар речи, когда со мной рядом оказывался Алекс Смирнов, второкурсник экономического факультета, а еще глава спорткомитета, глава нашего студенческого совета, в который я, конечно же, вхожу. Первый раз я столкнулась с Алексом на университетской линейке первого сентября. Наш куратор решил, что коробку с нашими зачетками и студенческими билетами должна нести до места их вручения именно я.
А я все лето перед поступлением качала не мускулы, а мозг. Поступить на факультет инноватики вообще-то было не так просто. Так что содержимое этой тяжелой коробки до сцены я не донесла. Уронила ее прямо перед ступеньками, а студенческие и зачетки разлетелись чуть ли не по всему актовому залу. Было ужасно стыдно, и никто из моих новоиспеченных одногруппников мне даже не помог.
Пришлось собирать все под их ехидные смешки, пока в актовом зале не появился Алекс. Он не только единственный, кто помог мне, но и пристыдил ржущих в голос парней, сидящих на галерке. И это было неожиданно приятно и волнительно. Потом, как глава студенческого совета, Алекс посвящал нас в первокурсники. С широкой улыбкой прикладывал к нашим головам устав нашего университета. А подойдя ко мне, даже подмигнул.
Я и секретарем в студенческий совет записалась, чтобы быть немного ближе к этому высокому, голубоглазому, лучезарно улыбающемуся блондину. И каждое заседание совета для меня стало праздником.
Два семестра я тихо наблюдала за Алексом. Да, на моем факультете полно парней. Он, собственно, и состоит из одних парней. В нашей группе я единственная девочка. Можно было приглядеться к вариантам попроще, но парни, с кем я хожу на занятия и сдаю зачеты, – это угрюмые, не всегда опрятные и вечно бурчащие себе под нос цифры и формулы люди. А вот Алекс… Как не обращать на него внимания? Всегда одет с иголочки, цитирует философов, начитан, успевает и в спорте, и в учебе, и в общественной жизни университета. На Алекса нужно и можно равняться.
Сначала скромно мечтала, чтобы он почаще смотрел в мою сторону, потом позволила себе мечтать о приглашении сходить с ним в кафе. И пускай это была бы даже наша университетская столовая. А если студенческому совету нужна была помощь в организации каких-либо мероприятий, то я всегда вызывалась первая. И Алекс одобрял это. Однажды даже приобнял меня на новогоднем концерте. В тот момент мне показалось, что мое сердце выпрыгнет из груди!
А еще иногда в переписке он отвечал мне смайликами в виде сердечек. И я посмела подумать, что это что-то значит. Я долго не решалась поговорить с Алексом. Намекнуть ему о своей симпатии. А вдруг он сам не решается? Да и двадцать первый век за окном как-никак. Девочки же могут позволить себе быть смелее? Вот и я позволила, а реальность быстро поставила меня на место. Реальность и Ольховский – два сапога пара. Взяли и растоптали все мои хрустальные мечты.
Поэтому, когда вчера в парке появилась его нахальная физиономия… О-о-о, меня как подменили. Я была готова отдать эти ответы кому угодно, но только не Ольховскому! Обида взыграла с такой силой, что помню, как со злостью давила на экран пальцами, набирая: «Сделка отменяется». И жаль, мне не удалось близко увидеть выражение лица Ольховского в тот момент. Наверно, оно было феноменальным.
Правда, оказалось, что махинации, обман и интриги – это явно не мое. Все испортил телефон, не поставленный на беззвучный. И мой вечер закончился на таком адреналине, что до сих пор трясутся руки. Я как в каком-то боевике побывала. А что теперь? Теперь я прислушиваюсь и приглядываюсь к тому, что происходит вокруг. Любой, даже мимолетный взгляд в мою сторону – и я паникую. Мне мерещится, что все обо всем уже знают.
Да, у нас половина вуза продает то курсовые, то готовые лабораторные. И все счастливы! Но со мной этот номер не пройдет. Если хоть кто-то поймет, откуда у меня эти билеты, мне конец… И не мне одной. Я подставлю не только себя, но и дедушку…
Внезапно кто-то хватает меня за руку и дергает в сторону, вырывая из собственных мыслей. Дыхание перехватывает, когда понимаю, чья ладонь крепко стискивает мое запястье. И эту надпись на спине черной ветровки того, кто тащит сейчас меня за огромный фикус в конце коридора, я уже видела. Буквально вчера. В парке… Но теперь бежать мне некуда. Втиснувшись со мной между стеной и цветком, Ольховский разворачивает меня к себе лицом, продолжая сжимать мою руку.
– Попалась птичка в клетку, – зловеще говорит он, а внутри меня все холодным комом летит куда-то вниз. Даже вчера его карие глаза не смотрели на меня так свирепо. – Живо рассказывай, что за цирк ты устроила, Синичкина!
Вдох. Выдох. Спокойствие. Ну не убьет же он меня, правда? По крайней мере, прямо здесь. За фикусом.
– Какой цирк? – стараюсь как можно невиннее хлопать ресницами, а заодно освободить свою руку из цепких пальцев Ольховского.
Но тщетно. Его жилистая клешня словно намертво въелась в мое запястье. Да и сам Максим выглядит очень недружелюбно. Широкие темные брови сведены к переносице, пухлые губы сжаты в одну линию, смуглое лицо напряжено.
– Не коси под дурочку, – фыркает он. – Я про нашу прогулку в парке. Ты специально все это устроила?
– А оно мне надо – что-то делать специально для тебя, Ольховский? – говорю строго, тогда как стук сердца нервно набирает обороты. Головой понимаю, вряд ли Максим настолько дурак, что решит учинить надо мной физическую расправу. Но само его присутствие рядом уже напрягает.
– Почему этим анонимом оказалась именно ты? – рычит мне в лицо Ольховский.
– Может, все-таки судьба твоя такая – быть отчисленным? – цежу сквозь зубы и каким-то чудом умудряюсь выкрутить свое запястье из его пальцев. И на всякий случай делаю от Ольховского шаг назад.
– Значит, зуб на меня точишь. Что я тебе сделал? – Максим округляет глаза. И на секунду мне даже кажется, что весьма искренне. Хотя… Это маловероятно.
– Совершенно ничего. Ты же белый и пушистый, а я вот немного стремная.
Максим театрально выгибает одну бровь и проходится по мне таким оценивающим взглядом, что хочется прикрыть себя, обняв руками. Это все как-то чересчур неприятно. Снова.
– А-а-а, вон оно что, – язвительно тянет Ольховский. – Это все из-за того нашего разговора в подсобке. Что я такого сказал? – Вальяжно сунув руки в карманы, он делает шаг, сокращая расстояние между нами, и слегка склоняется надо мной, окатив волной яркого мужского парфюма. Тяжеловатого, древесного, врезающегося в обонятельную память. – На правду разве обижаются? Ты ведь до сих пор все в том же жутком кардигане и с хвостиком.
Смазливая, но до безобразия нахальная морда Ольховского озаряется кривой усмешкой. Несколько секунд прямого взгляда, глаза в глаза, и меня снова накрывает обидой. Да с чего я должна терпеть подобное?
– Так… – Набираю полную грудь воздуха и выдыхаю: – С меня хватит, Ольховский! Ты еще противнее, чем я думала.
Резко огибаю его широкоплечую фигуру и быстро шагаю прочь от фикуса, насколько это могут делать мои ватные ноги. И под раскат звонка на пару направляюсь по коридору к нужному кабинету.
– Синичкина, стоять! – Хриплый бас Максима раздается за моей спиной, а через секунду у меня перед носом всплывает и его хозяин. – Я хочу знать, у тебя действительно есть эти билеты или ты просто издеваешься надо мной?
– Я вчера все написала в сообщении: сделки не будет, – твердо заявляю я и опять огибаю Ольховского, проскальзывая мимо. Но этот нахал вновь становится передо мной стеной.
– Ты вообще-то собиралась отдать их мне. – Поставив руки на пояс, он преграждает мне путь. – Я удвою сумму.
– Извини. Передумала, – пожимаю плечами, глядя в горящие от недовольства глаза Максима.
Неожиданно из-за его головы появляются две ладони с длинными ногтями, выкрашенными в ядовито-голубой цвет. И эти ладони ложатся прямо на глаза Ольховского, прикрывая их.
– Максик, – тут же слышится позади него приторный девичий голос, – угадай кто?
