Комары - Фолкнер Уильям (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
– Очень интересно посмотреть, как они живут, милочка. Это восхитительно, вот увидишь.
Мистер Талльяферро снова запротестовал, но миссис Морье оборола его чистой силой слов. А посему, вопреки сомнениям, он, чиркая спичками, повел их вверх по извилистой лестнице, и три тени передразнивали их, чудовищно вздымаясь и опадая на ветхой стене. Задолго до финиша миссис Морье уже хрипела и пыхтела, а мистер Талльяферро черпал в ее затрудненном сопении ребяческую мстительную радость. Однако он оставался джентльменом; коря себя, он это чувство отогнал. Постучал в дверь, был приглашен, открыл.
– Вернулись, значит?
Гордон сидел в своем единственном кресле, жуя толстый сэндвич, с книгой в руке. Голая лампочка заливала его майку зверским светом.
– У вас гости, – запоздало предостерег мистер Талльяферро.
Но Гордон, вскинув глаза, уже разглядел за его плечом лицо миссис Морье и интерес, на этом лице написанный. Затем поднялся и обматерил мистера Талльяферро, который поспешил покаянно объясниться:
– Миссис Морье непременно хотела заглянуть…
Та вновь повергла его во прах.
– Мистер Гордон! – Она вплыла в комнату; гримаса счастливого изумления застыла, точно круглая тарелка на ребре. – Ну-с, как ваши дела? Умоляю, умоляю, простите нас за это вторжение! – курсивом фонтанировала она. – Мы сейчас повстречали на улице мистера Талльяферро с вашим молоком и набрались храбрости вступить в логово льва. Как вы поживаете? – Она извергла на него свою ладошку, озираясь довольно и с любопытством. – Так вот где трудится гений. Как прелестно – как… как оригинально. А это, – она показала на угол, занавешенный измаранным зеленым репсом, – ваша спальня, да? Как восхитительно! Ах, мистер Гордон, до чего же я завидую вашей свободе. И вид… у вас тут и вид имеется? – Не отпуская его руки, она завороженно вперилась в высокое бесполезное окошко, обрамляющее две истомленные звездочки четвертой величины.
– Имелся бы, будь я восьми футов ростом, – поправил ее Гордон.
Она метнула в него довольный взгляд. Мистер Талльяферро нервно рассмеялся.
– Это было бы прекрасно, – с готовностью согласилась она. – Я так хотела, чтобы моя племянница увидела настоящую студию, мистер Гордон, где работает настоящий художник. Милочка, – она грузно глянула через плечо, так и не отпустив его руки, – милочка, позволь представить тебе настоящего скульптора, от которого мы ожидаем великих свершений… Милочка, – повторила она громче.
Племянница, не смущенная лестницей, вплыла за ними следом и теперь стояла перед единственной здесь мраморной статуей.
– Подойди, побеседуй с мистером Гордоном, милочка.
В слащавых модуляциях миссис Морье смутно пробивалось что-то совсем не сладкое. Племянница повернула голову и слегка кивнула, не глядя на Гордона. Тот высвободил руку.
– Мистер Талльяферро говорит, у вас заказ. – Голос миссис Морье вновь засочился медом счастливого изумления. – Можно посмотреть? Я знаю, художники не любят показывать неоконченную работу, но мы же все друзья… Вы оба знаете, до чего чутка я к прекрасному, хотя сама и лишена творческого порыва.
– Да, – согласился Гордон, наблюдая за племянницей.
– Я давно собиралась посетить вашу студию – я обещала, вы же помните. Я воспользуюсь случаем и осмотрюсь… Вы не против?
– Да пожалуйста. Талльяферро вам все покажет. Прошу извинить. – И он характерно нырнул между ними, а миссис Морье пропела:
– Ну конечно. Мистер Талльяферро, как и я, чуток к прекрасному в Искусстве. Ах, мистер Талльяферро, отчего нам с вами даровали любовь к красоте, но отказали в способности творить ее из камня, и дерева, и глины…
Тело в коротком простом платье не шевельнулось, когда он подошел. После паузы он произнес:
– Нравится?
Подбородок у нее в профиль был тяжел – что-то в нем сквозило маскулинное. Но анфас не тяжелый – просто тихий. Губы полны и бесцветны, не накрашены, а глаза мглистые, как дым. Она взглянула на него в упор, отметив ледяную голубизну его глаз (как у хирурга, подумала она), снова перевела взгляд на статую и медленно проговорила:
– Не знаю. – А затем: – Она как я.
– В каком смысле как вы? – серьезно спросил он.
Она не ответила. Потом сказала:
– Можно потрогать?
– Если хотите, – ответил он, рассматривая линию ее подбородка, ее плотный коротенький нос. Она не шевельнулась, и он прибавил: – Не будете трогать?
– Передумала, – невозмутимо объяснила она.
Гордон обернулся на миссис Морье, которая что-то там словоохотливо разглядывала. Мистер Талльяферро со сдержанной страстью ей поддакивал.
– Почему она как вы? – повторил Гордон.
Она невпопад ответила:
– Почему у нее тут ничего нет? – Ее смуглая рука гибко обмахнула высокую плоскость мраморной груди.
– Да и у вас тоже. – (Она бестрепетно встретила его бестрепетный взгляд.) – Почему у нее там должно что-то быть? – спросил он.
– Вы правы, – отвечала она, бесстрастно и любезно, как равному. – Теперь вижу. Конечно не должно. Я не сразу… не сразу поняла.
Гордон с растущим интересом оглядел ее плоскую грудь, плоский живот, ее мальчишеское тело, с которым не вязались ни поза, ни тонкость рук. Бесполая, и, однако, смутно бередит. Может, просто молода – как теленок, жеребенок.
– Сколько вам лет? – обронил он.
– Не то чтобы вас это касалось, но восемнадцать, – без досады откликнулась она, рассматривая статую. И вдруг подняла взгляд на него. – Я хочу ее себе, – внезапно сказала она, искренне и пылко, вылитая четырехлетка.
– Спасибо, – сказал он. – И ведь вы это искренне, да? Но вам она, конечно, не достанется. Вы же и сами понимаете, правда?
Она помолчала. Было ясно, что она не понимает, отчего бы ей не заполучить статую.
– Видимо, – в конце концов согласилась она. – Я просто подумала – а вдруг?
– На всякий случай?
– Ну, завтра мне ее уже, наверное, не захочется… А если захочется, найду что-нибудь не хуже.
– Вы хотели сказать, – поправил он, – что, если захочется и завтра, вы ее получите. Да?
Ее рука, словно отдельный от нее организм, медленно потянулась, погладила мрамор.
– Вы почему такой черный? – спросила она.
– Черный?
– Не волосы и борода. Рыжие волосы, борода – мне нравится. А вы. Вы черный. То есть… – Голос ее умолк, и Гордон подсказал: «Душа?» – Я не знаю, что это такое, – тихо сообщила она.
– Да и я. Но можете спросить у тети. Она, похоже, с душами на короткой ноге.
Племянница обернулась, показав ему другой неравный профиль:
– Сами спрашивайте. Она идет.
Миссис Морье всей своей пухлой благоуханной тушей влилась между ними.
– Чудесно, чудесно! – в искреннем изумлении восклицала она. – А это…
Голос ее заглох, и она ошеломленно уставилась на статую. Мистер Талльяферро подхватил безупречно, присвоив антрепренерские лавры.
– Вы видите, что́ Гордон тут уловил? – мелодично протрубил он. – Видите? Дух юности – тонкой, твердой, чистой материи этого мира, которой желаем мы все, пока уста наши не засыплет прах [5].
Для мистера Талльяферро желание давным-давно стало неутоленной привычкой, конкретного предмета уже не требующей.
– Да, – согласилась миссис Морье. – Какая красота. А что… в чем ее смысл, мистер Гордон?
– Смысла нет, [6] – огрызнулась племянница. – Она не обязана иметь смысл.
– Однако же…
– Какого вам смысла? Допустим, это означает… ну, собаку или крем-соду – какая разница? Она ведь и так хороша.
– В самом деле, миссис Морье, – поспешил примирительно согласиться мистер Талльяферро, – у нее необязательно есть объективный смысл. Нам надлежит принять ее как есть – чистую форму, вовсе не обремененную связями со знакомым или утилитарным объектом.
– О да, необремененную. – Это слово миссис Морье знала. – Ничем не обремененный дух, вольный полет орла.
– Теть Пэт, помолчите, – велела ей племянница. – Не валяйте дурочку.
