Начало - Шрайбер Эллен (книги полностью TXT) 📗
— Сладкое шестнадцатилетие, — принялся куражиться Тревор, явно подслушавший мой разговор с мистером Харрисом. — Как чудесно! Пора любви, как думаешь, Мэтт?
— Так оно и есть, дружище, — поддержал его Мэтт.
— Слушай, а до меня дошло, почему она не носит белое. Это ведь цвет невинности, верно, Рэйвен?
Парень он видный, тут уж не поспоришь. Красивые зеленые глаза и прическа идеальная, как у модели. У этого типчика имелась девчонка на каждый день недели. Он был, что называется, плохой мальчик, к тому же богатенький плохой мальчик, одним словом, зануда.
— Эй, приятель, а с чего ты взял, что я не ношу белое нижнее белье? Впрочем, ты прав. Есть причина, по которой я ношу черное. И что, не слабо тебе выяснить, какая именно?
Мы с Беки уселись на дальнем конце трибун, а Тревор с Мэттом так и остались стоять на дорожке.
— И как ты собираешься провести свой день рождения? — прокричал Тревор погромче, чтобы все слышали, когда устроился среди одноклассников. — Небось просидишь с Беки весь пятничный вечер у телика, будешь смотреть «Пятницу, тринадцатое». Слушай, а может, тебе стоит дать объявление в службу знакомств? «Шестнадцатилетняя одинокая белая девушка-монстр ищет подходящее чудище для вечного союза».
Весь класс заржал.
Мне очень не нравилось, когда Тревор дразнил меня, и уж совсем не нравилось, когда он дразнил Беки.
— Нет, мы подумывали о том, чтобы нагрянуть на вечеринку к Мэтту, а то ведь без нас там ни одной интересной физии не увидишь.
Все малость очумели, а Беки закатила глаза, как будто хотела сказать: «Во что ты меня втягиваешь?»
На широко известных вечеринках у Мэтта мы никогда не бывали. Никто нас туда не звал, да и позвали бы — мы бы не пошли. Во всяком случае, я бы точно не пошла.
Весь класс ждал, как отреагирует Тревор.
— Конечно, можешь прийти, но имей в виду, мы пьем пиво, а не кровь!
Весь класс снова загоготал, и Тревор показал Мэтту два пальца в форме буквы «V» в знак победы.
Тут мистер Харрис дунул в свой свисток, чтобы, значит, нам всем слезать с трибун и носиться по кругу, по дорожке, на манер борзых. Мы с Беки тоже слезли и кое-как потрусили.
— Ты, часом, не спятила? — спросила моя подружка. — Как это мы туда пойдем? От них можно ждать чего угодно.
— А вот придем и посмотрим, что они с нами сделают. Или мы с ними. Это ведь мое сладкое шестнадцатилетие, врубаешься? Незабываемый праздник на всю жизнь.
4
Правда страха
Вот самые выдающиеся волнующие события, происходившие в Занудвилле на моей памяти, в хронологическом порядке.
1. Поезд, проходящий через городок в три часа десять минут, сошел с рельсов. Из вагона разлетелись коробки с рулетами «Тутси», каковые, понятное дело, были подобраны и съедены.
2. Кто-то из старшеклассников запустил в сортире фейерверк, да так, что повредил канализацию. Школу, на радость ученикам, закрыли аж на неделю.
3. На мой шестнадцатый день рождения в особняк на вершине Бенсон-хилл въехала семья, про которую тут же пошли слухи, будто это вампиры.
Вокруг самого особняка слухи и легенды ходили изначально. Люди говорили, что его построила румынская баронесса, бежавшая из своей страны после крестьянского восстания, в ходе которого погибли ее муж и большая часть семьи. Баронесса воздвигла на Бенсон-хилл новый дом, напоминавший ее старое европейское поместье всем, кроме трупов.
Она жила там с приближенными и слугами в полной изоляции, опасаясь чужаков и скопления людей, и умерла, когда я была еще маленькой. Видеть ее мне не довелось, но я играла возле ее одинокого памятника, стоявшего на кладбище. Люди поговаривали, что по вечерам она сиживала у окна на верхнем этаже, устремив взгляд на луну, и что даже теперь, когда луна полная, можно увидеть привидение, которое сидит у того же самого окна и мечтательно смотрит в небо. Для этого, мол, надо лишь взглянуть на дом под нужным углом.
После ее смерти особняк стоял заколоченным. По слухам, у баронессы имелась дочь, румынская колдунья, мастерица по части черной магии. Так это или нет, но Занудвилль эту особу никогда не интересовал. Прав на дом она не предъявляла, что свидетельствовало о ее уме.
Особняк на Бенсон-хилл, выстроенный в готическом стиле, безмерно восхищал меня, но для всего остального города был сущим бельмом на глазу. Это был самый большой дом в городе — и самый пустой. Мой отец объяснял, что это как-то связано с утверждением завещания, а Беки — тем, что в нем водятся привидения. По моему разумению, суть в том, что никто не решался поселиться там из-за обилия пыли.
Конечно, особняк всегда восхищал меня и притягивал как магнит. Это был не дом, а мечта, как у других девчонок домик для Барби. Не счесть, сколько раз взбиралась я в темноте на холм в надежде увидеть привидение, хотя внутрь забралась только один раз, когда мне было двенадцать лет.
Была у меня смутная надежда как-то закрепиться там, превратить старый дом в место своих игр и застолбить его в этом качестве, украсив ворота табличкой: «Недотыкам вход воспрещен». Однажды ночью я перелезла через кованые железные ворота и по петляющей подъездной дорожке подбежала к крыльцу.
Особняк был воистину великолепен. С его стен, как падающие слезы, свисали гроздья плюща, краска облупилась, черепичная крыша выщербилась, мрачное окно чердака наводило страх. Деревянная дверь высилась как Годзилла, высокая, массивная и запертая.
Я обошла вокруг дома.
Все окна были заколочены длинными гвоздями, но я заметила несколько болтающихся досок в цокольном этаже, попыталась их расшатать и оторвать, но тут услышала голоса, поэтому присела за кустами. Мимо вразвалочку прошла компания старшеклассников.
Почти все они были поддатыми, а один сильно трусил.
— Брось, Джек, мы все это делали, — наперебой хвастались они, подталкивая к особняку парня в бейсбольной шапочке. — Всего-то и делов, что залезть туда и прихватить что-нибудь на память.
Я видела, что Джек Паттерсон нервничает. Это был симпатичный парень из тех, которые проводят время на баскетбольной площадке, забрасывая мяч в кольцо, или кружат голову девчонкам. Он явно не относился к тем героям, которые тайком лазают в дома с привидениями, чтобы покрасоваться перед приятелями.
Джек приближался к особняку с таким видом, будто уже видел привидение.
Неожиданно он оглянулся на кусты, за которыми я пряталась. Я взвизгнула, а он пронзительно вскрикнул. Я подумала, что нас обоих кондрашка хватит, но припала к земле, надеясь, что эта шайка меня не обнаружит.
— Надо же, еще внутрь не забрался, а визжит, как девчонка, — подначил Джека кто-то из парней.
— Валите отсюда! — заявил Джек. — Я ведь в дом один пойду — так? Ну и валите, не мешайте.
Он подождал, пока остальные убрались, а потом кивнул, и было ясно, что этот кивок относился ко мне.
— Черт побери, девчонка, ты меня напугала! Что ты здесь делаешь?
— Я живу здесь и потеряла ключи. Просто хочу вернуться домой, — пошутила я.
Паренек улыбнулся.
— Ты кто?
— Рэйвен. А тебя я уже знаю, вот. Ты Джек Паттерсон. Твой отец владеет универмагом, моя мама покупает там выпендрежные сумочки. Я видела, как ты работаешь за кассой.
— Ага. То-то я смотрю, у тебя знакомое лицо.
— А почему ты здесь?
— На спор. Мои друзья решили, что здесь живут привидения. Мне нужно пробраться внутрь и прихватить что-нибудь в качестве сувенира.
— Вроде старой кушетки?
Он снова улыбнулся.
— Ага, дурилка картонная, какую-нибудь фигню. Без разницы. Только туда все равно не забраться…
— А вот и можно забраться!
Я показала ему шатавшиеся доски на окне цокольного этажа.
— Ты полезешь первой, — сказал он, подталкивая меня вперед дрожащими руками. — Ты поменьше.
Я легко пролезла в окно.
Внутри было действительно темно, даже для меня. Я с трудом разглядела сплетения паутин. Мне тут очень понравилось! Повсюду высились штабеля картонных коробок, и пахло в подвале так, словно он пребывал в запустении с сотворения мира.
