Дневник Алисы - Лопашинов Кирилл (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
В этом семестре все мои учителя до единого – идиоты и тормоза. Я где-то читала, будто каждому человеку достается в жизни два хороших учителя, которые закладывают основы на всю жизнь. Похоже, я свой лимит исчерпала еще в детском саду и первом классе.
По пути домой познакомилась еще с одной девочкой. Ее зовут Бет Баум, она живет всего в трех кварталах от нас. Она очень, очень приятная. Она тоже немного застенчива и предпочитает книги общению с людьми, прямо как я. Ее отец врач, и его постоянно не бывает дома, как и папы, а еще ее мама тоже постоянно придирается, но, наверное, все мамы такие. Если бы они не были такими, не хотела бы я увидеть, во что превратились бы дома, дворы и вообще весь мир. Я так надеюсь, что мне не придется быть придирчивой матерью, но, скорее всего, придется, иначе не знаю, как добиться того, чтобы все было сделано как следует.
Сегодня после школы я зашла к Бет. У них чудесный дом и есть домработница, которая живет с ними. Бет еврейка. Раньше у меня никогда не было подруги еврейки, почему-то я думала, что они не такие как все. Не знаю почему, ведь мы же все люди, но мне казалось, что они… ну, больше похожи… Как обычно, сама не знаю, что хочу сказать.
Бет очень ответственная, она так серьезно относится к учебе, что сначала мы сделали домашнее задание, а уж потом стали слушать записи и пить диетическую колу. (Она тоже хочет похудеть.) Она правда мне нравится, так здорово найти настоящую подругу; скажу по секрету, я никогда не чувствовала себя с Гертой уютно. Мне все время хотелось поправить ее речь и сказать, чтобы она следила за своим внешним видом и за своей осанкой. Похоже, мне больше передалось от мамы, чем я думала! Не то чтобы я была снобом – просто, чтобы не сдохнуть от тоски, хочется к кому-нибудь чувствовать привязанность. Но для этого должны быть взаимные интересы и примерно одинаковые способности, и, да, даже образование играет роль. Н-да, мама гордилась бы моим сегодняшним образом мыслей и рассудительностью. Так жаль, что мы больше не можем общаться. Я помню, что, когда была маленькой, мы с ней разговаривали, но теперь мы будто говорим на разных языках и смысл слов до нас не доходит. Она что-то подразумевает, а я не так это понимаю; или она говорит что-то, а мне кажется, что она пытается исправить меня или поучать, хотя подозреваю, что, может, у нее этого и в мыслях нет, просто она, так же как и я, запуталась и пробирается на ощупь через дебри слов. Что ж, такова жизнь.
Сегодня Бет пришла ко мне позаниматься. Она понравилась и маме, и папе, и обоим моим младшим! Они даже попросили ее позвонить домой и попросить разрешения остаться у нас на ужин; мама сказала, что она возьмет нас с собой в центр города, в поход по магазинам, ведь сегодня четверг, и вечером все магазины открыты. Я побежала переодеваться, а Бет побежала к себе – мы захватим ее по дороге. Мне пришлось остановиться, чтобы справиться с охватившим меня ощущением счастья. Это было слишком восхитительно и даже потрясающе – сдерживать переполняющие тебя чувства.
Бет – прекрасная подруга. Наверное, она у меня единственная «лучшая» подруга с самого детства. Мы говорим обо всем. Мы много говорим даже о религии. Иудейская вера очень отличается от нашей. У них собрания по субботам, и они до сих пор ждут прихода Спасителя и Мессии. Бет очень любит своих дедушку с бабушкой и хочет, чтобы я с ними познакомилась. Она говорит, что они ортодоксальные иудеи и что для мясных продуктов у них один набор тарелок, а для молочных – другой. Хотела бы я больше знать о своей религии, чтобы рассказать о ней Бет.
Сегодня мы с Бет говорили о сексе. Ее бабушка сказала ей, что если еврейские юноша с девушкой женятся и кто-то скажет, что девушка не девственница и сможет это доказать, тогда юноше не обязательно на ней жениться. Мы так и не смогли придумать, как можно точно доказать подобные вещи. Бет сказала, что она скорей спросит об этом бабушку, чем маму, а я сказала, что скорей спрошу у мамы, если уж мне придется у кого-нибудь спрашивать, чего я, конечно, делать не стану. К тому же моя мама все равно ничего не знает о еврейских обычаях.
Бет рассказала, что ей часто снится кошмар о том, как она идет к алтарю, на ней красивое длинное белое платье, на ее свадьбе сотни гостей, и кто-то шепчет раввину, будто она не девственница, и ее жених разворачивается и уходит. Я ее не виню, я бы чувствовала то же самое. Когда-нибудь она все-таки спросит об этом бабушку или еще кого-нибудь, и тогда, надеюсь, она поделится со мной, потому что мне тоже очень хочется это знать.
Милый Дневник, занятия в школе скоро закончатся, но теперь мне уже этого не хочется. Мы с Бет отлично проводим время. Мы с ней не пользуемся большим успехом у мальчиков, но иногда Бет встречается с еврейскими мальчиками – сыновьями подруг ее матери. Она говорит, что обычно это ужасно скучно, она нравится мальчикам не больше, чем они ей, но родители такое общение приветствуют, им хочется, чтобы их дети женились на иудейских же детях. Однажды вечером Бет решила взять меня на одно из своих свиданий вслепую и свести с «милым иудейским мальчиком» (цитирую ее маму). Бет сказала, что ему это понравится, потому что я не еврейка и ему удастся провести свою маму. Думаю, мне он уже нравится.
Урр-ра! Занятия кончились! Но мне немного грустно.
Бет свела меня с мальчиком, его зовут Сэмми Грин. Он был невероятно вежлив и корректен с моими родителями, чем очень им понравился, но когда мы вышли и оказались в машине, он оказался довольно развязным. Родители совсем не разбираются в людях. Я порой удивляюсь, как в их возрасте такое возможно? В общем, вечер получился довольно идиотским. Сэм даже не дал мне спокойно посмотреть кино, к тому же фильм оказался довольно мерзким, и мы с Бет долго сидели в уборной после того, как он закончился. Нам было так неловко, что мы стеснялись выйти оттуда, но поскольку ночь мы там провести не могли, то наконец вышли в холл, сделав вид, будто ничего не произошло. Мальчики пытались обсуждать фильм, но мы ни их самих, ни их обсуждений не замечали.
Сегодня узнала страшную новость: Бет придется провести шесть недель в лагере. Ее предки едут в Европу, так что они определили ее в закрытый еврейский лагерь. Это подкосило меня, да и ее тоже. Мы обе разговаривали с нашими родителями, но это все равно что разговаривать с ветром. Они не слушают нас, они нас даже не слышат. Я, наверное, поеду на лето к бабушке, как и собиралась, но даже это теперь не радует.
До разлуки с Бет осталось два дня. Наше прощание выглядело так, будто кому-то из нас суждено умереть. Кажется, я знала ее всегда – так она меня понимает. Должна признать, что иногда, когда ее мама устраивала ей свидания, я ее ревновала к мальчикам. Надеюсь, это не странно, что девочка испытывает такие чувства к другой девочке. Думаю, что нет! Не может же такого быть, чтобы я просто в нее влюбилась? Это было бы слишком даже для меня. Просто она самая близкая моя подруга, ближе ее никогда не было и не будет.
Все. В поддень Бет уезжает. Вчера вечером мы попрощались, мы плакали и обнимались, словно испуганные дети. Бет так же одинока, как и я. Ее мама любит покричать, она говорила, что это все по-детски и глупо. Наконец мама с папой прониклись ко мне сочувствием и поняли, насколько я буду одинока. В общем, мама взяла меня с собой по магазинам и позволила мне потратить пять долларов на небольшую плоскую золотую подвеску и на гравировку на внутренней стороне, а папа разрешил мне два раза позвонить Бет по межгороду.
Это так мило с их стороны, так заботливо. Похоже, мне все-таки повезло с родителями.
