Blitz. Без компромиссов - Бруен Кен (читаемые книги читать .txt) 📗

— Я заплачу, приятель.

Он наклонился к водителю, сверкнул своим жетоном. Таксист вздохнул:

— Даже чаевых не будет?

— За что чаевые? — осклабился Брант. — Вот тебе фунт, купи себе карту.

Они здорово напились в пабе, куда часто заглядывали сотрудники и пациенты психиатрической больницы Модели, ранее известной под позорным прозвищем Бедлам. В тот вечер они где-то посеяли урну. Или ее спер кто-то из пациентов.

Так или иначе, но миссис Робертс стала историей.

_

Барри Вайсс рассердился всерьез. У него был ларек у Ватерлоо. Местный полицейский напустил на него налоговиков. Торговлю пришлось свернуть. Дорожный коп застукал его при вождении в пьяном виде, у него отобрали права. Сосед пожаловался на шум квартире, и чернокожая женщина-полицейский зачитала ему закон об охране общественного спокойствия и порядка. Возвращаясь домой после крикета, он помочился у собора Святого Марка.

Догадайтесь, что было дальше?

Коп-шотландец, блондинистый мудак по имени Макдональд, оштрафовал его за неприличное поведение в общественном месте.

Все, с него хватит.

В самом конце Ист-лейн у какого-то придурка с континента он за пятьдесят фунтов купил пистолет. «Глок» — кто не слышал об этой игрушке? Легкий, надежный, удобный. Барри просто в него влюбился. Чтобы отметить это событие, он пристрелил регулировщика в Бэлхеме, просто так, первого попавшегося. Но об этом даже в «Саус Лондон пресс» не написали. Его всерьез это расстроило. Черт возьми, кого надо замочить, чтобы о тебе написали? В течение нескольких последних дней ему никто подходящий не попался, пришлось развлекаться другим способом. Купил бутылку водки и шесть банок «Ред Булл». Шибает, как кокаин.

Его уже начало забирать, появился легкий гул в ушах, по радио наяривали «Айрон Мейдэн». Надо что-то придумать. Тут его осенило: убей копа. Как говорила Опра, нашло озарение. Нет, подожди минутку… Убей много копов! А если поймают? Тогда ему сразу предложат написать книгу, снимут сериал, начнут показывать по телику… И какая же оборотная сторона? Черт, он ничего такого не находил.

Экипировался соответствующе: кроссовки «Найк», футболка с рожей Мэнсона (Чарльза, [10]не Мэрилина [11]), черные джинсы, черная куртка, «Глок». Он вышел из дому в девять вечера, сильно на взводе. Быстро темнело. За пять минут добрался до метро. Там около паба женщина-полицейский поправляла китель. Он направился в ее сторону, выстрелил в нее, проходя мимо, и пошел дальше. Через шесть минут он был уже на Северной линии метро, а через пятнадцать вышел на станции «Клэпхем Коммон». Адреналин кипел в крови, сжигая алкоголь, вел его в нирвану.

— Я игрок, — шептал Барри Вайсс.

Барри был парнем симпатичным, во всяком случае, так ему сказали аж две женщины. Ну и что с того, что они были шлюхами? Двадцать восемь лет, рост шесть футов, вес около двухсот фунтов. С таким шутки плохи. Никто и не нарывался, если не считать полицию, которая постоянно к нему цеплялась. У него были темные волосы, которые он стриг почти под корень, так что просвечивала кожа на голове. Выцветшие голубые глаза, нос крючком и узкий рот. Барри регулярно посещал спортивный зал в Стритхеме, мог отжаться много раз подряд. В зале, где занимались и женщины, он любил пялиться на их обтянутые трико фигуры. Сам он натирался маслом и напрягал грудные мышцы. Он видел, когда женщины это замечали. Как-то к нему в сауне подошел гомик, так он ему врезал по голове.

Здорово врезал.

Барри любил читать, но только детективы, особенно о реальных убийствах. У него все авторы имелись:

Он изучал эти книги. Асоциальные типы, психопаты, серийные убийцы — ему все было мало. Для него эти люди были примерами для подражания. Он изучал их характеристики и находил, что у него с ними много общего. Банди [16]и Гейси [17]были его ролевыми моделями. Их биографии его завораживали, он восхищался действиями одного и другого. Они всегда шли до конца. Никаких гребаных заложников, никогда. Счастливой цифрой Барри было восемь, вот он и решал, что убьет восемь копов.

Много лет назад один коп задал ему жестокую взбучку. Как-то Барри был в Пэкхеме и немного перебрал. Он вошел в бильярдную и поднялся наверх. Попытался облапошить пакистанца за третьим столом. Появился полицейский.

Один.

Барри сказал:

— Вали отсюда, свинья.

Повернулся, чтобы насладиться восхищением братвы. И получил удар, после которого боль пронзила его от макушки до самого копчика. Так что он рухнул на десятый стол. Барри глазам не поверил — коп приложил его кием. А как же закон, гражданские свободы? Разве никто не читает эти долбаные либеральные газеты? Затем его перевернули, засунули в рот бильярдный шар, и коп сказал:

— Сержант Брант для тебя, мудило.

Схватил его за штаны сзади и стащил по лестнице, причем он башкой пересчитал все ступеньки. Под восторженный рев пакистанцев. На улице коп поставил его на ноги и сказал:

— А сейчас получишь хорошего пинка.

И врезал ему от души.

Стыд, унижение, а еще надо было вытащить изо рта шар, — Барри с той поры не бывал в этой бильярдной. Вместо этого он колотил пакистанцев, как только подворачивалась такая возможность. Сержант Брант был главным в его списке. Когда он убьет по очереди семерых копов, он пойдет на Бранта, и, будьте уверены, мало никому не покажется. Барри Вайссу становилось жарко, когда он только об этом думал.

_

Несколько лет назад Брант был неравнодушен к ныне покойной миссис Робертс. Весь этот выпендрежный снобизм Дэлвича пробрал его до печенок. Он поймал ее в койке с молодым жеребцом и прибег к тому, чем владел отменно.

В уплату за молчание она согласилась прийти к нему на свидание. Брант приоделся и приобулся, повел ее в роскошное заведение в Ноттинг-Хилле и поразил обаянием. Как только она начала проявлять интерес, его вызвали на особо опасное дело. Там он получил нож в спину и после этого оставил ее в покое. Какой-то первосортный негодяй напел Робертсу, что сержант ухлестывает за его миссис. Однажды во время пьянки Робертс прямо спросил, правда ли это. Брант сказал:

— Разве мы не приятели, парень?

Умудрился произнести вопрос насмешливым и в то же время жалостливым тоном.

В тот вечер после кремации он дошел до того, что раз за разом бормотал: «Ага, приятели».

Похмелье выдалось классическим. Чудовищным и безжалостным. Брант заметил под стулом то, что осталось от зеленого цыпленка, и взвыл: