Серебряный ангел - Северская Мария (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
– Куда? – удивилась Настя.
– Как куда? Гулять. Ты же на прогулку собралась?
– Я с ним, – девушка глазами указала на Феклу.
– Я вижу.
Они молча уставились друг на друга.
– Завтра наши собираются в парк Горького. На аттракционах покататься, погулять, в кафе посидеть. Поедешь? – наконец прервал затянувшуюся паузу Семушкин.
Насте послышались в его голосе просительные интонации. Тем не менее она твердо ответила:
– Нет, у меня на завтра много всего запланировано. – И зачем-то прибавила: – В другой раз.
– Ну ладно, – как-то уж очень легко согласился Семушкин. – В другой так в другой. Тогда пошли выгуливать твоего пса. Как, кстати, его зовут?
– Фекла, – выдавила девушка.
– Разве это девочка? – удивился Семушкин.
– Мальчик. – Она уже шла по переулку, и Саше пришлось ее догонять.
– Понятно. Собака-трансвестит. – Теперь Семушкин шел бок о бок с Настей, и ей почему-то это было неприятно.
– Сам ты! – взорвалась она.
– Ну ладно, извини. Фекла так Фекла. – Он попытался дотронуться до ее руки, но пес предупредительно зарычал, и Семушкин передумал.
– И давай договоримся. – Настя внезапно остановилась. – Запретить тебе гулять с нами я не могу. Как говорится, у нас свободная страна, куда хочешь, туда и идешь. Но трогать меня не советую. Вряд ли мой пес потерпит такую бесцеремонность, он чужих не любит. И, кстати, заканчивай распространять о нас всякие дурацкие слухи. Я не твоя девушка, и ты прекрасно это знаешь. Не люблю, когда врут.
– Прости. – Саша густо покраснел. – Я просто выдал желаемое за действительное. Со мной такое случается. Ты мне давно нравишься.
Насте вдруг стало его жаль. И чего она, в самом деле, на него накинулась?
– Ладно, проехали. Пойдем, что ли? Чего на месте стоять.
Саша оказался неплохим рассказчиком, веселым, с довольно своеобразным чувством юмора. За две недели Настя привыкла к его дурацким шуточкам, как почти привыкла к тому, что встречает его везде: у ворот школы после уроков, у подъезда, когда надо идти гулять с собакой, у магазина. Откуда он мог узнать все ее маршруты, она не представляла.
Порой его внимание становилось навязчивым, и она с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на него и не поколотить. Порой, когда становилось одиноко или особенно скучала по родителям, почти радовалась ему.
Было в нем что-то, что заставляло ее держать его на расстоянии вытянутой руки. Хотя иногда в голове проскальзывала мысль: а может, стоит попробовать построить с ним отношения? Вдруг Ирка права, и ей на самом деле нужен парень, хотя бы для того, чтобы не чувствовать себя оторванной от общества? Но эта мысль быстро развеивалась, стоило только наткнуться на Семушкина взглядом и представить, что, стань они парой, ей придется с ним целоваться.
Фекла терпел Сашу с трудом. Настя чувствовала, что пес в его присутствии постоянно настороже.
Она неоднократно повторяла Семушкину, что они могут быть только друзьями, он кивал, но было видно, что совсем ее не слышит.
Слухи по школе по-прежнему ползли. Все одноклассники считали Настю и Сашу парой, и переубедить их было нереально. В итоге Настя плюнула и решила для себя: пусть думают как угодно, она-то знает, что между ней и Семушкиным ничего, кроме дружеского расположения, нет.
По-прежнему встречая в школьных коридорах Портнова, Настя улыбалась ему и чувствовала, как внутри звенит просящийся на волю фейерверк. В ответной улыбке Артема ей то и дело виделась грусть.
Сентябрь, начавшийся зарядившими дождями и холодом, закончился ярким солнцем и почти летним теплом.
В один из вечеров Настя не торопясь брела с вокала домой. Под ногами шуршали листья, фонари высвечивали трамвайные рельсы и лужи, свет преломлялся, лился на мокрый асфальт. В вечерней темноте особенно ярко смотрелись огни проезжающих мимо машин.
Настя наслаждалась запахами осеннего города и тишиной – Семушкин сегодня по какой-то причине не поджидал ее у ворот музыкальной школы и не провожал домой, всю дорогу ведя безостановочный диалог сам с собой.
Настя представляла, как дойдет сейчас до дома, погуляет с Феклой и сядет на подоконнике открытого настежь окна.
Рядом с Портновым теперь можно часто увидеть Ирку, которая прилипла к нему намертво, как Семушкин к Насте. Ирка звонит подруге вечерами, и все разговоры сводятся к Артему: как он на нее посмотрел или что сказал, или к восторгам, что сегодня он даже рассмеялся ее шутке.
Однажды Настя не выдержала и спросила Ирку:
– Зачем ты преследуешь парня, которому не нужна?
Подруга побелела, скрипнула зубами:
– Много ты понимаешь! Он сам еще не знает, что ему нужно, парни – они такие несообразительные. Однажды обязательно поймет, что я – девушка его мечты.
– А если не поймет? – Настя осознавала, что ходит по краю пропасти, что сейчас подруга смертельно на нее обидится и они навсегда разругаются. И с тоской думала о том, как хорошо они общались в прошлом году, когда Ирка еще не решила, что ей любой ценой нужен Портнов. – Ты же такая красавица, Ир. Многие только и мечтают хотя бы постоять рядом с тобой. А ты выбрала парня, которому на тебя плевать.
– Сердцу, знаешь ли, не прикажешь. – Подруга поправила рукой выбившуюся из прически прядь. – А потом, я всегда добиваюсь того, чего хочу. Вот увидишь, я еще и замуж за него выйду. – Она хихикнула.
Настя понимала, что Степанова не привыкла проигрывать, и добиться Артема – для нее своего рода спорт. Ей сделалось неприятно.
– Ну, как знаешь. Только мне кажется, Артем не из тех, кто... – Она запнулась на полуслове.
– Ну, договаривай! – взвилась Ирка. – Не из тех, кто подбирает то, что само просится к нему в руки? Так ты обо мне думаешь? Значит, по-твоему, я – дешевка?
– Нет, не так, – устало проговорила Настя. – Но ты ведешь себя глупо.
С тех пор они больше не разговаривали.
Вытерев Фекле лапы, Настя постирала полотенце и повесила его на батарею в ванной. Все осенью здорово, но эта грязь, которая, учитывая Феклин окрас, особенно заметна на его шкуре...
Когда Настя вошла с чашкой чая в комнату, зазвучала музыка. Девушка не сразу догадалась, откуда идет звук, но, подойдя к открытому настежь окну, поняла, что виной всему Портнов и его гитара. Он снова и снова повторял тему колыбельной из оперы «Порги и Бесс», словно медитировал над ней.
Настя сама не заметила, как начала подпевать, сначала тихо, почти шепотом, затем все громче и громче, и вот уже в полный голос.
Портнов, не переставая играть, медленно повернулся на крутящемся стуле и теперь сидел, глядя на Настю.
Ей казалось, воздух ее комнаты звенит от мощи ее голоса, и весь он пронизан яркими, мерцающими, словно маленькие звезды, блестками, образующимися в той точке, где встречаются их взгляды.
Сейчас в Настином голосе была вся тоска, вся любовь, вся надежда, которую она чувствовала. Она выплескивала в песню все несказанные слова, все тайные страхи и знала, что ее слышат, что этот вдруг возникший между ней и Артемом диалог важнее и больше всех слов, всех не произошедших между ними разговоров, потому что только музыка может выразить то, для чего нет названий ни в одном языке мира.
Мелодия закончилась, дозвучал последний аккорд, и на Настю с Артемом из окон обоих домов полились аплодисменты, кто-то даже крикнул «браво».
Настя тихо улыбнулась и выключила настольную лампу, а потом долго стояла у распахнутого окна, угадывая силуэт Артема в окне тоже мгновенно ставшей темной комнаты.
Помириться с Иркой не представлялось никакой возможности. Она теперь всюду ходила с Леной Воробьевой – серой мышкой из их класса. Лене внимание главной красавицы льстило. Настя то и дело видела их хихикающими на переменах или что-то горячо обсуждающими.
Ей не хватало подруги, но все ее попытки выяснить отношения разбивались вдребезги.
Шел октябрь, и на горизонте уже маячили осенние каникулы.