Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием - Кравцов Дмитрий (читаемые книги читать .TXT) 📗
Едва заметный кивок. Полукруглая стойка. Сияющий огоньками автобармен.
— Двойной кофе.
Этакий «молодой специалист» в ожидании кофе. Задумчив. Безразличен. Вполоборота к залу, одним глазом в телеэкран над стойкой. Ронин готов ко всему, хотя внешне расслаблен. И вдруг напрягается, каменеет буквально в долю секунды: «…второй день в парламенте не прекращаются дебаты по поводу трагической гибели принцессы Анжелы, погибшей, как уже сообщалось, на нашей планете семнадцатого мая в результате автокатастрофы в центре Москвы. Похороны принцессы назначены на сегодня, что не мешает правительственным чиновникам на Земле продолжать дискуссию, невзирая на столь трагический для всего Восточно–Европейского Союза момент. Президент Белобородько, пребывающий в глубоком трауре, не принимает участия в дебатах, что, по сути, превращает заседание в фарс. Таким образом, вопрос о наследовании президентского титула…»
Что–то заставляет переключить внимание на зал. Женщина почти полностью скрыта за мощными спинами кавалеров. Ром, поднявшись, идет к стойке. Вскидывает в моем направлении руку. «Вертер» в ней почти не виден, светится лишь красный глазок целеуказателя.
Словно прорыв в этот мир иного, вязкого времени:
ворвалось и поползло, расплескивая секунды широкими блинами. Время для чьей–то смерти. Пси–брОсок.
Выстрел. Успеваю упасть вправо. Луч проходит левее, дырявит стойку. Выстрел. Мой. В падении. Ром заваливается на спину. Бегу к нему. Жив. Пока.
— Дик. Прости. Я… Не мог…
— Кто?
— Сзади.
Не сзади, а скорее справа. Женщина, вместо того чтобы с визгом залечь под стол, молча рвет что–то из сумочки. «Что–то» застряло. «Шкафы» в полуприседе, делают вид, что ее прикрывают. Работают непрофессионалы. И надо бы по ним стрелять, но… Убивать невинную девушку, полезшую в сумочку за каким–нибудь… Тампаксом? Фи, поручик.
Наконец–то достала. «Шкафы» расступаются, как занавеси, открывая главному зрителю «звезду сезона». Солидно. «Лэнг сайн» («старые деньки») — лучевой вариант «парабеллума». Немудрено этой дуре застрять в дамском ридикюле!
— За Мишу Лорда, гад! — Вскидывает свою гаубицу.
Выстрел. Мой. Она падает, так и не выстрелив. Выстрел, выстрел; Оба мои. «Шкафы», даже не успев показать мне свои пушки, разом хромеют. Оба гнутся над своими прожженными коленями и поверженной королевой — моей несостоявшейся убийцей.
Прости, девочка. Теперь я тебя узнал. Леди. Уже без Лорда. Но леди во всем. Когда поправишься, не приходи больше сама меня убивать. Пришли кого–нибудь из своих лбов. Кого не жалко.
А твой Миша был порядочной сукой.
Склоняюсь к Рому. Мертв.
Оглядываюсь. Автобармен неподвижно торчит за стойкой. Из россыпи огоньков на пузе только один, зеленый, предательски помаргивает — вызов полиции. И картинку, подлюга, конечно, передает. Получай, фашист, гранатку. Белая вспышка, и бармен лишается половины пуза, хвастаясь железным ливером. Сколько на все ушло — секунд десять–пятнадцать? А ну его к едрене фене, этот хозяйский телепорт! И так успею. На лифте.
Пока лифт падает вниз, совершаю перед зеркалом несколько нехитрых операций. Серьезных трансформаций не требуется. Просто снимаю черную куртку, выворачиваю, встряхиваю и надеваю на себя то, что получилось, то есть светло–бежевый плащ. Тюбик с черным гелем, четыре взмаха расческой, и растрепанная темно–русая шевелюра превращается в строгий вороной «прилиз». Да, и главный штрих — очки. Не темные — упаси боже, — а обычные, в дорогой оправе, со слабенькими диоптриями. Из зеркала на меня смотрит Константин Бессон — личность с моих липовых документов, один в один. Госхакер в отставке. Вперед!
Возвращение к машине проходит без приключений: никто не караулит у дверей лифта, не пристает на выходе с проверкой документов. Откуда–то свысока, с верхних уровней доносится звук сирены: там уже врываются в стеклянные двери и задерживают всех подряд на пешеходных дорожках. А внизу тишь да гладь. Не учли количества входов и выходов? Наземная бригада еще не добежала? Срубился оперативный канал связи? Бардак. Везде бардак. На том стоим!
А дождь все идет, даже усилился. Острые капли пытаются долбить голову, чтобы потеряться в бардаке, который царит и там. Ох и какой же бардак! Время. Сколько его у меня? Хватит, чтобы во всем разобраться?
Машина — островок уютного пространства с иллюзией безопасности. Контакт. «Дворник». Скорость, маршрут произвольный. Саднит в груди. Мало мне раны. А тут еще Ром, вставший колом в сердце. Спи спокойно, Ром, я на тебя не в обиде. Прости и ты меня, мой бывший единственный друг. Убирайся к черту, дай спокойно подумать.
Танцевать, как известно, следует от печки, в моем случае — от принцессы Анжелы. Так. Я — единственный, кто знает, что ее трагическая гибель — вовсе не результат несчастного случая. И может это доказать. Единственный свидетель. Которых, как известно, принято убирать. Заказал принцессу, естественно, не Клавдий. А некто через Клавдия. Так.
Клавдий — это мафия в мафии. Любое прибыльное дело кем–то рано или поздно организуется и прибирается к рукам. Клавдий — первый и единственный в своем роде отец–основатель организации, именуемой «Гильдия убийц». Вот уже скоро полсотни стандартных лет наша Гильдия дает возможность господам, лезущим к вершинам системы, не пачкать при этом руки. Стало быть, Клавдий тоже посвящен во все, как говорят легавые, обстоятельства дела. Но убрать человека, под чьим началом находится вся сеть киллеров по линии Полноправных Миров, человека, нужного всем — и большим и малым, невыгодно, да и практически невозможно. В любом случае Клавдий остается в тени, этаким «серым кардиналом». На сей раз он взял на себя роль заказчика и теперь, выходит, лично заинтересован в том, чтобы меня убрать: слишком высоки оказались ставки. Тем паче, что сам он при этом отхватит неплохой куш — истинный заказчик наверняка не пожалеет средств на мою ликвидацию.
И если все это так, то я уже, можно сказать, ходячий труп. Потому что начиная с двадцати трех часов десяти минут семнадцатого мая на меня охотится не наймит–одиночка и даже не бригада наймитов, а вся родная Гильдия с магистром во главе. Хотелось бы, конечно, ошибаться. Очень хотелось бы. Но был еще Ром. (Хай, Брут! Скоро свидимся.) И его последние слова. Ну не мог он поступить иначе: тогда наши коллеги убили бы даже не его, а маленькую дочку, незаконную, но любимую Ромом, которой он имел неосторожность обзавестись два года назад. Теперь дочка будет жить. А Ром — нет.
Идем дальше. Как будто этого мало. Но в деле есть еще одно темное пятно — шалая Леди. Леди Лорд. Леди без Лорда. Кто бы мог подумать, что после смерти Лорда — этой молодой сверхновой звезды московского бизнеса — маленькая женщина, почти девчонка, его жена, сумеет спасти и взять в свои изящные ручки огромную финансовую империю «Лорд Сайнс корпорейшн»? Вряд ли Леди было известно, что ее муж занял одно из лидирующих положений в теневой экономике, всерьез наступив на хвост самому Гарри Левински. Да что там! Завалил молодой Лорд Черного Дракона и уже занес ногу над его ядовитым горлом. Ногу. Не нож. Глупец! Вскоре после чего с Лордом произошел «несчастный случай» на охоте — запрещенный плазменный интерфазник взорвался в руках. И вот вдова, посвященная кем–то в подробности безвременной кончины мужа, решает собственной ручкой пристрелить убийцу. Наемника, сработавшего просто за кучу бабок. За большую зеленую кучу. Безликий автомат для убийства. Крутую фальшивку. Ненавидеть ТАК. Не слишком ли много для меня чести, Леди… Лорд? А ведь он неплохо тебя знает — тот, кто задумал тебя убрать. Задарма. Моими руками. Присвоив себе сумму, уплаченную кем–то за твою смерть. У него это даже почти получилось — почти. А если бы ты убила меня, он тоже остался бы не внакладе.
Стало быть, снова Клавдий. М–м–да. На нашем «черном рынке» спрос на высокопоставленных женщин. Не прослеживается ли тенденция?
Ладно, общая картина ясна. На повестке дня вопрос — что делать? Бежать? Некуда. Против меня Гильдия, система и государство. Прятаться? Бесполезно. Но все–таки придется — под чужими внешностями и документами. Вот что. Раз я все равно почти мертв, что бы я ни делал, не мешало бы мне узнать имя главного заказчика. Тем паче, что это несложно, раз речь идет о таких титулованных особах: стоит только включить телик и посмотреть, кому была выгодна ее смерть.
